Страж неприступных гор - Феликс В. Крес

Кто-то наверняка бы рассмеялся, увидев ее, возвращающуюся обратно в полуразрушенную комнату. Несмотря на столь долгую примерку, ничего особенного она не придумала и выглядела так же, как и накануне, только вместо матросских штанов на ней была темная юбка городского покроя — короткая, до половины голени, — а босые ноги украшали бесчисленные перстни на пальцах и звеневшие на лодыжках цепочки и браслеты. Остановившись, Риди негромко вскрикнула, увидев высокого красивого мужчину в кольчуге и синем военном плаще, который вовсе не стал смеяться при виде ее костюма, зато приложил палец к губам.

— Ахагаден? — спросила она, не скрывая недовольства и удивления. — Чего тебе надо? Снова в морду? Что ты вообще тут…

— Молчи, ваше высочество, — сказал он таким тоном, каким иногда обращался к ней Раладан. — Мне ничего не надо, меня здесь нет. Иди на рынок.

— Что?

— Иди на рынок, — настойчиво повторил он. — Пока не поздно.

Усердный десятник из порта, душу которому грела вершащаяся справедливость, ни минуты не медлил с отправкой письма своему коменданту, тот же, в свою очередь, оказался еще расторопнее. Раладан едва успел вернуться из города, как к нему явился гость. Он крайне удивился, увидев в дверях смуглого мужчину лет сорока, который явно примчался бегом, поскольку тяжело дышал и весь был покрыт потом. Невольница не успела ни объявить о его прибытии, ни проводить его; он оставил ее позади, и теперь она лишь беспомощно разводила руками, словно прося прощения. Раладан небрежным жестом отпустил ее. С комендантом они были знакомы много лет. — Герен Ахагаден командовал наемниками во время прошлого восстания. Из Гарры его забрала Алида, спасавшая от мести преданных мятежников. Замечательный солдат и прекрасный командир. Настоящий наемник — так же как его деды и прадеды.

— Что ты тут делаешь? Неужели так торопишься отправить их в петлю?

Ахагаден постоянно был на ножах с Ридаретой — по многим причинам, но, пожалуй, больше всего потому, что ни разу не дал себя соблазнить. За это она его просто возненавидела, и если бы нашелся хоть какой-то повод уволить его со службы, на следующий день его уже не было бы в живых.

— Тороплюсь, но не с этим… Что ты мне прислал?

— Освобождение от всех проблем. Твоим солдатам больше не придется гоняться за…

— Им за это платят, — прервал его Ахагаден. — Значит, это действительно твоя подпись?

— Тебе не нравится приказ? — удивился Раладан.

Ахагаден вытянул руку с помятым документом.

— А что, мне должен нравиться приказ казнить сто пятьдесят человек?

— Неужели их столько осталось?

— Никак не меньше. На корабле, в норах и неизвестно где еще. Мои солдаты до сих пор их ловят.

— Ну так поставишь побольше виселиц.

— Я не поставлю ни одной виселицы, — твердо сказал Ахагаден. — Впрочем… одну могу поставить. Для примера. Но не сто пятьдесят.

— Если бы не твои фрегаты и твои солдаты, сегодня ты спал бы на пожарище. Они сожгли бы весь город. Я хорошо знаю этих… ну, не моряками же их называть. А ты их не знаешь?

— И что с того?

Раладан откинулся на спинку кресла.

— То, — сказал он, — что на этом острове возвели крепость, ввели армию и флот, и все затем, чтобы никто не сжег Ахелию. Не сожгут ее и те, кто должен ее защищать. Что ж, доигрались. Я не умею править, я лишь поступаю так, как поступила бы на моем месте Алида.

— Ошибаешься.

— Ей всегда хотелось отправить их ко дну вместе с их проклятой посудиной.

— Ко дну — другое дело. Если найдешь достаточно длинный фитиль, чтобы он тлел целый день, прежде чем огонь доберется до бочек на их пороховом складе, я сам его подожгу, прежде чем они отправятся в очередной рейс. Естественно, под командованием своей «капитанши».

— Я таких шуток не понимаю, так что следи за языком, — сказал Раладан.

— Слежу. Ее высочество Алида врезала бы тебе по башке, если бы ты при ней отдал такой приказ. — Ахагаден снова поднял письмо, которое держал в руке. — Я тебе врезать по башке не могу, хоть руки у меня и чешутся, лишь предупреждаю как друга: ты сам не знаешь, что делаешь, Раладан. Погоди, дай мне закончить… Горожане должны чувствовать, что кто-то за них заступится, возместит ущерб и защитит в случае чего. Но тех, кто сюда приплывает, ты наверняка хоть немного знаешь. Это пиратское княжество, — Ахагаден стукнул пальцем по крышке стола, — и без пиратов не будет ничего — ни флота, ни доходов… Ничего. Если окажется, что за глупую пиратскую выходку, пусть даже кровавую, новый правитель Агар вешает всю команду парусника, то долго править тебе не удастся. Ты потеряешь Агары… или, вернее, Агары потеряют своего правителя, Раладан.

— Если бы твои солдаты устроили нечто такое же, что и те…

— То я повесил бы двоих или троих, но не весь гарнизон! — крикнул Ахагаден, со злостью швыряя письмо на стол. — Где я взял бы после такого новых солдат?! Кто бы ко мне пришел служить в войске?!

— Я своих решений не меняю, — заявил Раладан. — Я сказал этой своре — все вы будете болтаться в петле. И будут. Ты прав, я знаю подобных людей. Когда меняется командир корабля, сразу случается что-нибудь из ряда вон выходящее, поскольку все хотят знать, что теперь можно себе позволить и насколько силен новый капитан. Тот, кто оставит это безнаказанным, никогда не сумеет с ними справиться. Я наведу порядок по-своему, и то, что случилось прошлой ночью, больше не повторится. Запомни, что я сказал.

— Хочешь навести здесь, на суше, такую же дисциплину, как на борту парусника?

— Хочу. И так будет.

— И всех следует повесить?

— Включая офицеров.

— Но без капитана корабля?

— Ты тоже сейчас доиграешься, Ахагаден… Я уже говорил — шуток я не понимаю. Ридарета была здесь, когда они били из пушек.

— А где она была, когда начался пожар?

— Хватит, — сказал Раладан, вставая. — Вон лежит письменный приказ, ты, похоже, его выронил… Так что подними и исполняй, или я найду коменданта, который его исполнит.

Ахагаден покачал головой.

— Может, все же подождешь до утра? Подумаешь?

— Поднимешь или не поднимешь?

— Подниму, ваше высочество, — сказал комендант.

Взяв документ со стола, он повернулся кругом и вышел.

Отдав все необходимые распоряжения, он до конца дня ждал гонца с распоряжением, отменяющим казнь. Не дождавшись, ближе к вечеру он снова побежал к крепости, куда пробрался, словно вор.

Горожанин всегда все знает. У тех, кто вытаскивал из воды остатки такелажа «Трупа», имелись уши. У доставившего письмо Раладана десятника кроме ушей имелись еще и глаза, так же как и у писавшего приказ урядника. У всех этих людей были семьи, друзья и знакомые… К вечеру весь город знал о том, что произойдет на главной площади; единственным человеком в Ахелии, который ничего об этом не слышал, была княжна Риола Ридарета.