Отель на берегу Темзы - Эдгар Уоллес

Вэд снял телефонную трубку. Однако гудка в аппарате не последовало.

— Нет сигнала, сэр? — спросил Генри. — Странно, полчаса назад я говорил со своим приятелем…

— Полагаю, что провода перерезаны.

— Перерезаны? — удивился слуга. — Кому вы хотели позвонить? Если в полицию, то я сбегаю…

— Боюсь, это стало бы вашей последней прогулкой.

Вэд достал из ящика стола револьвер крупного калибра и зарядил его, тщательно проверив патроны.

— А теперь, я полагаю, вы можете лечь. Заприте все двери и выключите свет. Я тоже лягу.

Около часа ночи в доме был выключен свет, и все погрузилось в полнейшую тишину. Джон сидел в спальне на кровати и ждал. Генри прилег на первом этаже в каморке рядом с кухней — на сей раз он не испытывал желания спать.

Часы пробили два. Наконец до слуха Вэда донесся необычный шорох. Казалось, кто-то осторожно царапает по стене дома — так тихо и осторожно, что, если бы Вэд спал, он ничего не услышал бы. Да и никто другой не обратил бы внимания на этот шорох. Потом… Тсс!..

Из вентиляционного отверстия тоже донесся шорох, скорее даже шипение. Инспектор схватил противогаз и надел его на голову. Прошла четверть часа. Вэд снова осмотрел вентиляционное отверстие, затем бесшумно отворил двери и спустился в каморку. Генри даже не услышал его приближения. Вэд похлопал его по плечу и велел срочно надеть противогаз. Оба вернулись в спальню и замерли у окна. Неожиданно на крыше возле окна появилась фигура, за ней вторая, затем третья. Итак, вскоре там стояли три человека, оказавшиеся, как выяснилось впоследствии, китайцами. Один из них сделал на оконном стекле круг, который тотчас выпал, и в отверстие просунулась рука в поисках задвижки. Окно отворилось. Все трое спустились в комнату и опустили штору. В следующее мгновение Джон включил свет.

— Одно слово — и я вас пристрелю!

На всех пятерых участников этой сцены были надеты противогазы, и, чтобы Вэда услышали, ему пришлось громко кричать. Генри надел на китайцев наручники и взялся охранять их. Вэд отворил все окна, чтобы выпустить газ. Затем спустился в садик.

Какой-то человек, стоявший возле дома, пошел ему навстречу.

— Все в порядке? — спросил он, но, узнав Вэда, понял, что совершил оплошность, и бросился бежать.

Сыщик одним прыжком перемахнул через изгородь, догнал его и ударом кулака выбил из рук револьвер, который при падении на землю разрядился. Тут внутренний голос подсказал Вэду, чтобы он обернулся. Как раз вовремя! Стоявшая в некотором отдалении темная коренастая фигура метнула в него нож. Вэд нагнулся — нож пролетел над ним и упал вдалеке на тротуар.

Джон выстрелил несколько раз подряд, и в то же мгновение темные фигуры бросились бежать в разные стороны.

Улицу пересекало множество маленьких улочек и переулков, из которых два вели непосредственно на набережную. Туда, видимо, и ринулись неизвестные. В ответ на выстрелы раздался пронзительный свисток полицейского, затем другой, третий — и вскоре к месту происшествия подоспел постовой.

— Нет, никто не ранен, — бросил Вэд полицейскому, срывая с себя противогаз. — Вызовите нескольких наших людей, только не входите в дом, если вам дорога жизнь.

Сам Джон, прежде чем направиться в дом, снова надел противогаз. Трое китайцев и Генри, все в противогазах, являли собой странное зрелище. Когда прибыло подкрепление, их вывели на улицу, и Генри передал пленников в руки полиции. Полицейские оттеснили зевак от дома, опасаясь, как бы кто-нибудь не отравился газом.

На востоке забрезжил рассвет. И только когда солнце взошло, можно было снова войти в дом без противогаза. При свете дня Вэд обнаружил стальной резервуар с газом, а также легкую бамбуковую лестницу, с помощью которой этот резервуар поместили в вентиляционное отверстие.

Но самое важное открытие ожидало Вэда возле колодца, которым, как мы уже говорили, давно не пользовались. Деревянный настил над ним, засыпанный землей, и посаженные на нем цветы были сброшены в колодец, а рядом лежала новая крышка и стоял ящик с анютиными глазками.

Покушение было тщательно спланировано. Преступники все предусмотрели и даже позаботились о том, чтобы новые цветы на настиле не отличались от прежних.

— Мы с вами должны были мирно покоиться на дне колодца, — сказал Вэд слуге. — И никто не узнал бы о том, что с нами случилось.

Генри покачал головой:

— Но самое удивительное — эти цветы. Поймайте человека, который их купил, и…

— Именно это я и собираюсь сделать.

На другой день ранним утром Джон Вэд направился в «Мекку». На подходе к заведению кто-то стоявший на лестнице, что вела к воде, окликнул его:

— Мистер Вэд, ради бога, не ходите дальше!

Вэд сделал еще несколько шагов, повернулся и увидел Лилу.

— Что вы здесь делаете? — спросил он и вдруг услышал глухой звук выстрела и почувствовал острую боль в ноге.

Он упал бы на набережную, если бы не подоспевшая Лила, которая помогла ему доковылять до лестницы.

— Они знали, что вы придете один…

Лила была босая, в ночной сорочке и накинутом поверх нее старом плаще. Джон хотел высвободиться из ее рук, но в глазах ее было столько страха за него, что он не посмел… Они медленно спустились по ступеням к воде. Легкий туман окутывал реку, вдали мерцали огни стоявших на якоре судов. Вэд почувствовал сильную слабость и, не сопротивляясь, позволил Лиле перетащить себя в маленькую лодку. Через несколько минут он пришел в себя и несколькими взмахами весел вывел лодку на середину реки.

— Зачем вы пришли сюда? — спросила Лила.

Он оглянулся и увидел две огненные вспышки. Выстрелов слышно не было, лишь глухой всплеск — пули упали в воду. Вскоре из тумана показался силуэт полицейского баркаса. Вэд окликнул полицейских, и они ему ответили.

С берега снова кто-то выстрелил, и снова пуля упала в воду. Через несколько минут раненого инспектора перенесли на баркас. Одна штанина его брюк насквозь пропиталась кровью, но не это беспокоило Джона — его мысли были целиком поглощены Лилой. Девушка обессилела и едва держалась на ногах.

Баркас понесся к плавучей полицейской станции, там Лилу закутали в теплые одеяла, напоили кофе и подогретым вином. Ее знобило, лицо было мертвенно-бледным. После того как Джону перевязали рану, он направился к девушке и попросил объяснить, что, собственно, произошло.

Но все его уговоры оказались тщетными.

— Я ничего не знаю… Все это как ужасный сон. Я ничего не могу вам объяснить. Но я так боялась за вас… и должна была предупредить…

— Так, значит, кому-то было известно, что я приду в «Мекку», и приду один. Вы это хотели сказать? И миссис Эйкс, конечно, была обо всем осведомлена?

Девушка заплакала: