Одноглазый дом - Женя Юркина

Внезапно стены дома сотряс громкий шум, похожий на удар в медную тарелку. Не прошло и минуты, как появилась Флори, чтобы поторопить.

– То Офелия ложись, то Офелия вставай, – проворчала Фе, слезая с кровати.

За спиной Флори нарисовался Дарт, который даже в своей нелепой пижаме выглядел сурово.

– Поздно, они пришли. Сидите как мыши. И запритесь. – Он хлопнул дверью и ушел. Пусть его слова прозвучали сдавленным шепотом, Офелию не оставляло чувство, что на нее накричали.

Когда в доме раздался металлический скрежет, Флори поспешно задвинула щеколду и прильнула к замочной скважине. Ничего не увидела, прислонилась ухом.

– Что там? – Офелия подкралась к сестре, и та жестом заставила ее замолчать.

До них доносилось множество разрозненных глухих голосов, но слов было не разобрать. Сестры сидели у двери, попеременно заглядывая в замочную скважину и прислушиваясь. Внезапно Офелия ойкнула, поняв, какую ошибку они совершили.

– Ты чего? – шикнула Флори.

– Наши платья! Платья в ванной! Мы оставили их сушиться.

– Уж точно лютены не в ванной собираются, – попыталась отшутиться Флори.

Конечно, маловероятно, что кто-то из лютенов обнаружит платья, изобличающие их присутствие в безлюде. Да и неизвестно, чем это могло обернуться, однако Дарт не просто так беспокоился, чтобы сохранить тайну.

Офелия твердо решила, что должна пробраться в ванную и скрыть следы. Флори настаивала оставить все как есть и не высовываться, потому что намного опаснее попасться самой.

– Я, в отличие от платья, могу спрятаться! – упрямилась Офелия.

За перепалкой они не сразу различили шаги в коридоре, а когда звук стал приближаться, разом отпрянули от двери. Отползли подальше, как можно тише перебирая руками и ногами, чтобы не выдать себя. В щель между дверью и полом прокралась тень. Кто-то стоял с той стороны, тоже слушал или подглядывал в замочную скважину. Спрятавшись за грузным телом шкафа, сестры надеялись, что их не обнаружат.

Внезапно за дверью раздался голос Дарта:

– Что ты делаешь?

Женский голос взвизгнул:

– Искала уборную.

– А в замочную скважину проверяла, не занято ли? – Дарт держался легко, ничем не выдавая волнения или злости.

– Убедилась, что ломилась не туда.

– Давай вернемся к остальным. Не хочу затягивать совет…

Снова раздались шаги – теперь умноженные на два, но удаляющиеся. Когда все стихло, сестры облегченно выдохнули. После этого стало понятно, что опасения Офелии не напрасны. Если та любопытная особа что-то почуяла через запертые двери, то платья, как сигнальные флаги, уж точно привлекут внимание.

Офелия вопрошающе посмотрела на сестру и прошептала:

– Я пойду!

– Может, лучше я?

– Нет. Я лучше знаю дом: как бесшумно открыть дверь, где спрятаться и какие доски на полу скрипят.

На самом деле ничего она не знала, но переспорить сестру было приятно. Перед тем как выйти, Офелия убедилась, что в коридоре никого нет, а голоса звучат откуда-то издалека. Она кивнула, и Флори почти бесшумно открыла щеколду. Офелия выбралась из одной комнаты и тут же юркнула в другую, напротив. Впопыхах она совершила непростительную ошибку: задела ногой ведро, и то предательски громыхнуло. Не прошло и минуты, как в коридоре раздались торопливые шаги.

Сдернув платья, Офелия заметалась по комнате в поисках укрытия и не нашла ничего лучше, чем залечь на дно ванны. Она была готова пролежать здесь, пока все не уйдут, лишь бы никто не заметил ее. Кто-то вошел в комнату. «Проклятье!» – сдавленно выругался Дарт и открыл кран. Шум воды и гул труб заглушили все остальные звуки, а когда прекратились, Офелия четко расслышала, как появился кто-то еще.

– Все в порядке? – спросил мелодичный голос. Это была девушка, но явно не та, что заглядывала в замочную скважину. Любопытная говорила высоко и визгливо, а эта особа имела спокойный, обволакивающий слух тембр.

– А? – Очевидно, Дарт не ожидал встретить ее здесь, потому и растерялся.

– Ты сегодня выглядишь бледным и обеспокоенным… даже ни разу на меня не взглянул, – продолжала девушка.

– Мой друг погиб, – хрипло отозвался он в оправдание.

– Да-да, очень печально, но я не о том. – Ее голос зазвучал тише, как бывает, когда собеседник оказывается так близко, что переходит на полушепот. – Мы давно не виделись, Дарти.

Офелия едва не фыркнула от отвращения, но вовремя вспомнила, что ей нельзя издавать ни звука. Спиной она чувствовала холод ванны, а к животу прижимала платья, еще сохранившие тепло котловой трубы.

– Лиза, нас ждут.

– Понимаю. Служба… и все такое, – томно вздохнула она. – Но я могу остаться после Совета.

– Не сегодня.

– Да ну. – Лиза удивилась отказу и обиженно добавила: – На тебя не похоже.

Несмотря на милый тембр, слушать ее было невыносимо, как и весь разговор, явно не предназначенный для посторонних ушей. Офелии хотелось стать жидкостью и просочиться в смыв ванны, где она пряталась.

– Один из наших умер, а ты ведешь себя так, будто мы собрались здесь поразвлечься! – не сдержался Дарт.

– Ты безнадежный псих и нытик! – швырнула она в ответ. Следом сердито застучали каблуки, хлопнула дверь.

Выждав с минуту, ушел и Дарт.

Офелия осталась в полной тишине, потрясенная невольно подслушанным разговором. Лежа в своем укрытии, она глядела на щербатый потолок, пытаясь перебороть неприятное, липкое чувство. Думала о девушке, отвергнутой Дартом, и о том, как глупо звучит его прозвище. В какой-то момент Офелия спохватилась, что слишком долго возится здесь.

На сей раз ей удалось не наделать шума. Тенью она проскользнула обратно в спальню, где сестра встретила ее с вопросами:

– С тобой все в порядке? Тебя точно никто не видел?

На ее лице остался вдавленный след, какой бывает от подушки после долгого сна. Флори слишком долго просидела в ожидании, выглядывая в замочную скважину. Офелия заверила, что осталась незамеченной, и тут сестра протянула обрывок бумажки с неаккуратно нацарапанным предупреждением: «Тихо! Вас учуяли!» Записку оставил Дарт, когда услышал шум и вышел проверить, что случилось. Он сунул бумажку под дверь спальни, а затем скрылся в ванной комнате, где его застала «дама в черном», – в замочную скважину Флори видела лишь часть ее наряда. На вопрос, о чем они там говорили, Офелия ответила коротко и размыто, как только смогла сообразить на ходу: «Они спорили». Она хотела добавить что-то еще, но в самый подходящий момент под дверью появилась еще одна записка: «Вы свободны». Это значило, что совет закончился.

Лавандовое мыло пенилось, стоило легонько потереть ладонями. Интересно, откуда оно взялось в доме Дарта и в какое время он предпочитает пахнуть как саше из девичьего шкафа? Флори нежилась в пенной воде, позволяя себе думать о разных мелочах и сущих глупостях – главное, о чем-нибудь хорошем. Навязчивые мысли возвращались к утреннему знакомству с господином Эверрайном: его уверенной манере держаться, невозмутимому спокойствию и вежливости, деловому портфелю, коллекции ключей и безупречно скроенному костюму, пропитанному запахом сандала…