"Красные генералы". За Державу больше не обидно! - Илья Бриз

— А почему нет? Ты думаешь, Рапопорт ещё не догадался, откуда у поставляемой ему инсайдерской информации ноги растут? Не понял, что в переданном ему ноутбуке заложены революционные технологии? Если хорошо подумать, то каждый из нас с ходу назовет минимум десяток людей, кого можно привлечь к нашему делу. Так что, господа коммунисты, — ухмыльнулся Николай, — может, по рюмочке за успех нашего дела?

— Н-да, поговорили, — неожиданно сказал внимательно слушавший, но молчавший до того Коробицын. — И чему, интересно, вас всех в школе учили?

— Это ты к чему, Андрей? — спросила сидящая рядом Лена Кононова.

— Да потому что все переврали! — голос свежеиспеченного полковника ФСБ был достаточно громким, чтобы его услышали все.

— Что все? — немедленно отреагировал Гришка.

— Коммунизм, от латинского communis, то бишь — общий, в первую очередь подразумевает общественную собственность на средства производства, демократическую власть и равенство всех людей. И если первое меня не особо смущает, то второе — при нынешних политтехнологиях — глубоко порочно. А равенство… Ну это вообще абсолютная бессмыслица.

— С первыми двумя пунктами согласен, а вот о последнем давай-ка подробнее, — немедленно отреагировал мгновенно заинтересовавшийся Сахно.

— О каком равенстве идет речь? Если перед законом, то более-менее согласен. Хотя ответственность тоже не всегда должна быть одинаковая. Переход улицы в неположенном месте, приведший к ДТП, должен для маразматической старушки и инспектора дорожной полиции караться совершенно по-разному.

— Логично, — согласился Штолев.

— Гитлер и Эйнштейн. Оба родились с разницей всего в десяток лет в Европе. Оба оказали огромное влияние на человеческую цивилизацию. Кто-нибудь из нас осмелится поставить между ними знак равенства?

— Кто бы спорил, — хмыкнул Гришка.

— Вот перед нами два Гольдштейна, — Андрей указал рукой на тихо сопящего носиком завернутого в пеленки Валерика и его отца, неосознанно положившего руку так, чтобы ребенок не свалился со стола, хотя перевернуться самому в этом возрасте было довольно проблематично. — Кого из них, Гена, — Коробицын повернулся к недалеко сидящему Кононову-старшему, — ты будешь при возникновении какой-либо опасной ситуации спасать в первую очередь?

Светлана мгновенно напряглась и обеими руками ухватилась за сына, где встретилась с ладонью мужа. Хотя тут же успокоилась, осознав, что опасность чисто гипотетическая.

— Леську, — без малейшей задержки отреагировал Геннадий, — Витя у нас хоть и не силач, но позаботиться о себе может.

— Или, может быть, поговорим о равенстве мужчины и женщины? — улыбнулся полковник ФСБ Наталье, оглаживающей свой большой живот. — Нам, мужикам, не дано самим рожать детей, но разве без нас они на свет могут появиться?

— Ну, как минимум, нам для этого требуется пусть махонький кусочек, — расхохотавшись, жена Сахно показала большим и указательным пальцем правой руки символический зазор, — но все-таки от настоящего мужчины.

Засмеялись все. Дождавшись, когда смех начал утихать, Коробицын продолжил:

— Итак, о равенстве во всем не может быть и речи. Ведь не будет же никто в здравом уме отрицать, что не у всех одинаковые таланты? Следовательно, коммунистическая идея хоть и имеет свои привлекательные стороны, но, раз в основе ее неверные постулаты, даже теоретически неосуществима.

— Хорошо, — согласился Сахно, — тогда как ты видишь устройство общества в будущем?

— Да точно так же, Саша, как и ты, — сейчас России остро требуется осуществить переход от дикого олигархического капитализма в его самой разнузданной форме к порядку государственного капитализма. Ну, не в полном виде госкапитализм, но на всех стратегических направлениях.

— А власть? — немедленно последовал следующий вопрос.

— Именно то, что ты сделал — диктатура умного патриота. Кстати, знаешь, как это называется по-научному?

— Ну? — интерес в глазах Александра Юрьевича стал заметнее.

— Меритократия.[17]Буквальный перевод с латинского и греческого — власть достойных.

— А ведь под государственным капитализмом принципы «от каждого по способностям» и «каждому по потребностям», соответственно только разумным потребностям, в паре вполне могут работать, — мгновенно сориентировался Сахно.

— То есть мы — меритократы? Никак не коммунисты? — дошло до Гришки.

— Вообще-то, это несколько разного класса понятия, но, по большому счету, ты прав, — согласился Андрей. — Это же Красные полковники привели к власти генерала Полонского, с моей точки зрения, именно достойного.

— Вроде бы разобрались, — констатировала баронесса, почему-то переглянувшаяся с Леной Кононовой.

— Вот теперь можно и по рюмочке за успех нашего дела, — опять предложил Штолев.

В этот раз предложение было встречено с энтузиазмом — хотя вино и крепкие напитки всегда стояли в баре малой гостиной Красного-один, алкоголь употреблялся довольно редко. Просто не до выпивки было — столько сверхинтересной работы. Конечно, женщинам по определенным причинам налили чисто символически, но это сейчас не имело особого значения.

* * *

— И как, Лев Давыдович, первое впечатление? — спросил Сахно, когда Рапопорт наконец-то оторвался от краткого описания истории и возможностей открытия, а также ближайших планов.

— Знаешь, Саша, нечто такое я уже давно предполагал. Кстати, а для кого составлялся этот документ? — старый миллиардер снял очки и ткнул изящной тонкой оправой в гриф «Особой важности».[18]

— Только для высших государственных чиновников, которые будут связаны с работой в Особой экономическо-производственной зоне.

— Значит для Военного совета. Тогда зачем ты мне эту бумагу показал?

— А как вы думаете? — выражение на лице Александра Юрьевича было несколько загадочным.

Рапопорт посмотрел зятю прямо в глаза, тяжело вздохнул и ответил:

— Даже не надейся. Стар я уже для таких игр.

— Каких таких? — тут же парировал Сахно. — Вы отлично руководите огромной корпорацией. Здесь же, — он ткнул незажженной сигаретой в лежащий на столе документ, — от вас требуется то же самое — общее руководство. Причем на правах министра и зама премьера, плюс все возможности нашей команды — от апартаментов в Красном, хотя это вас вряд ли прельстит, до эвакуационного браслета с портальным терминалом. И работа будет не просто бабки заколачивать — я, вообще-то, уже заметил, что это давно вам приелось, но все-таки доставляет некоторое удовольствие, — а приносить пользу своей стране.