Три заветных слова - Кэролайн Андерсон

Анита убрала расстроившую ее игру в шкаф и сбежала на кухню.

Точно слабачка.

— Ну что, будешь шоколадный мусс?! — крикнула она.

— Только если ты не собираешься вылить его мне на голову.

Анита засмеялась и забыла обиду. Она украсила обе порции взбитыми сливками, и, как только они погрузили ложки в шоколадную массу, сливки стекли прямо в центр, делая вкус десерта еще более приятным.

Джио ощутил, как холодная сливочно-шоколадная масса тает у него во рту, и застонал.

— Вкусно? — спросила Анита.

— О да. Очень вкусно.

Джио наблюдал, как она подносит ложку ко рту, как ее губы раскрываются ровно настолько, насколько нужно, затем смыкаются, обхватывая ложку, а глаза Аниты закрываются от удовольствия.

Он чуть не застонал.

Dio, как сильно он хочет эту женщину! Хочет ощутить привкус шоколада на ее языке, хочет подняться, подойти к Аните, взять на руки, донести до кровати и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не закричит.

Но он не мог.

Не только из-за травм, а из-за того, что Анита должна оставаться просто подругой.

Правило номер один — не спать с подругами.

Он уже нарушил это правило — и прошлой ночью, и пять лет назад. Джио не собирался повторять свои ошибки и наносить сердцу Аниты очередную рану, разрешая ей надеяться на продолжение их романа.

Если бы он мог уложить ее в постель и заняться потрясающим и ни к чему не обязывающим сексом, это было бы отлично. Ни в коем случае! Это Анита, а в их дружбе нет места ни к чему не обязывающим поступкам.

К тому же она сторонница серьезных отношений, верит в счастливое будущее. Черт возьми, она организовывала свадьбы! Она претворяет мечты людей в жизнь.

А он превращает их в ночные кошмары.

Джио отвел от нее взгляд и молча доел десерт. Он вспомнил о Кирстен и ее трагической жизни, так что не почувствовал вкуса последних ложек. С тем же успехом это могла быть бумага.

— Мне надо в душ, — бросил он. — У тебя есть пластиковый пакет и скотч, чтобы обмотать ногу?

Анита удивилась столь резкой смене темы, но в этом был весь Джио. Он постоянно так поступал, особенно в последнее время. Она сдержала вздох и поднялась.

— Конечно. А что делать с рукой и бедром?

— Все нормально. Повязка водонепроницаемая — до тех пор, конечно, пока я не начну поливать ее водой.

Анита достала пакет из ящика и спросила:

— Тебе помочь?

— Нет, я справлюсь, — решительно ответил Джио.

— А как же скотч?

— Все нормально. Я уже могу понемногу двигать пальцами больной руки. Увидимся утром.

Он вышел, тяжело ступая и держа пакет и скотч в левой руке.

Анита наблюдала, как он уходит, слушала, как он раздевается. До нее доносились бормотание и невнятные комментарии, которые ей, пожалуй, не стоило слышать.

Потом дверь ванной закрылась, а через мгновение послышался плеск воды.

Она ведет себя глупо. Джио в норме. Он молод, здоров, и в больнице были довольны его состоянием. Конечно, с ним все хорошо.

Анита навела порядок в кухне, загрузила посудомоечную машину, затем протерла столы и убралась в гостиной. Все. Теперь можно посидеть с книгой и подождать, когда он закончит мыться.

Ей было не важно, сколько времени он там проведет, поскольку у Аниты была отдельная ванная. Но она не сможет уснуть, пока не будет уверена, что с ним все в порядке.

Вода уже давно не шумела. Джио, наверное, сейчас вытирается. Медленно и неуклюже, одной рукой. Анита беспокоилась, не попала ли вода под повязки.

Вдруг она услышала крик, вскочила и бросилась к ванной:

— Джио! Что случилось?

Послышался недовольный вздох.

— Я в норме, — наконец ответил он.

— Я могу чем-то помочь?

— Просто объясни, как девушки переносят восковую эпиляцию, — проворчал он.

Джио менял повязку на бедре, отрывая пластырь вместе с волосками. Анита поморщилась и постаралась не засмеяться:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, оставь меня. Я справлюсь, — отрезал он.

Она отступила, сетуя на грубость мужчин и одновременно уверяя себя, что Джио не грубый. Он просто гордый.

— Тогда спокойной ночи.

Анита ушла к себе. Она не нужна ему этой ночью. Он подпустил ее к себе вчера, и вот что получилось. Теперь он вдруг стал самостоятельным… и вспыльчивым.

«Хватит! Перестань о нем думать! Ложись спать!»

И она легла, устав от необходимости изображать равнодушие, измучившись из-за эмоционального напряжения.

Где-то в середине ночи ей приснился сон…

Анита опаздывала.

Они собирались на лыжный курорт, и она направлялась к квартире Джио, чтобы ехать вместе с ним. Это давалось ей нелегко, так как она тащила лыжи, а сумка еле катилась по камням. Анита торопилась — ведь Джио и так зол на нее.

Она завернула за угол и поспешила к его двери, но там было темно, ужасно темно, и где-то возле стены слышался шум, словно там дрались.

Затем раздался крик, и Анита похолодела.

— Джио? — прошептала она, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.

Она едва могла узнать мужчину, лежащего на земле. Где-то вдалеке слышались женские рыдания.

— Джио!

— Анита, помоги мне, я истекаю кровью! Ты должна помочь!

— Я уже бегу! — крикнула она, однако ее ноги не двигались.

Она словно застряла в чем-то вязком, каждый шаг давался с огромным трудом, а асфальт вокруг был покрыт битыми стеклами. Анита стремилась добежать до Джио, помочь ему, но ее окружили люди, которые не давали ей пройти. Они спрашивали, кто она такая, а Джио отчаянно звал ее.

Анита в ужасе закричала. Люди трясли ее за плечи, что-то говорили. Она пыталась пробиться сквозь толпу. Ей надо было добраться до Джио, но ее не пускали…

— Анита! Анита, проснись! Тебе снится кошмар, cara!

Все хорошо. Вставай. Это я. Я здесь, рядом с тобой.

Она услышала свое имя и знакомый голос Джио, врывающийся в ужасный сон. Анита открыла глаза и смущенно посмотрела на него.

— Я не могла до тебя добраться, — прохрипела она, поднимая руку, чтобы погладить такое дорогое, такое родное лицо.

Оно было теплым, а в глазах Джио застыла тревога, и Анита почувствовала, как страх отступает.