Проверка чувств - Бетти Нилс

Даже под слоем косметики было видно, как покраснела Хелена.

— Я и не знала, что она ждет ребенка. Тебе надо было меня взять с собой. — Хелена обратила на доктора свои прекрасные голубые глаза. — В такую минуту ей нужен друг, а не кто-нибудь…

— Очень повезло, что это была Луиза, а не кто-нибудь, — сдержанно заметил доктор.

— Должен признаться, Луиза, — вмешался наконец Перси, — с твоей стороны это было в высшей степени невнимательно — уехать, не предупредив меня. Я уже начал волноваться.

— Но ты же только что заметил мое отсутствие, разве не так? Так что ничего страшного не случилось. Пойдем потанцуем.

Она схватила Перси и потащила его в круг. Все время танца он пилил ее. А потом заявил:

— Бери пример с Хелены, она такая спокойная и выдержанная.

Луиза вдруг рассердилась:

— Ступай и поведай мисс Торнфолд, какая я невыдержанная. Послушай, может, тебе увести ее из-под носа у доктора Гиффорда, покуда он на ней не женился? Вы друг другу очень подходите!

— Ты так считаешь? — усомнился Перси. — Так вот...

— Не хочу больше ничего слушать. Я еду домой. Тебе не надо ни самому отвозить меня, ни вызывать мне такси. Мне уже многие предлагали свои услуги, — не моргнув глазом солгала Луиза, и Перси, не отличавшийся проницательностью, поверил ей.

— Как хочешь. Надо признаться, вечер оказался совсем не таким, как я предполагал.

— Неужели? А я считаю, что он удался

Луиза поднялась наверх и взяла свою шаль. Теперь нужно попросить дворецкого найти ей велосипед. Ночь была светлая, дорогу она знала хорошо, и ей не было страшно. Полчаса — и она дома.

Лучше зайти на кухню: дворецкий наверняка там. А потом выскользнуть через боковую дверь.

— Я отвезу вас домой, — раздался у нее за спиной тихий голос доктора Гиффорда. — Вы ведь этого хотите?

— Да, но я уже договорилась, — ответила Луиза, стараясь не выдать своего волнения.

— Глупости, у вас на это не было времени. Через эту дверь можно выйти наружу?

Луиза кивнула.

— Но я и сама справлюсь.

— Не сомневаюсь, что справитесь, но как вы предполагали уехать? На такси?

— Нет, я хотела одолжить у дворецкого велосипед.

С выдержкой у доктора все было в порядке, однако он с трудом удержался от смеха.

— А-а, ну да. Вы знаете, как отсюда выйти?

— Идите за мной. — Она схватила доктора за рукав и повела за собой по темному коридору. В жизни доктор так не веселился, как сейчас.

Когда они уже сидели в машине, Луиза спохватилась:

— Мне надо было бы попрощаться с миссис Вудли. Как-то неудобно получилось.

— Я извинюсь за вас, когда вернусь.

А потом и с Хеленой придется объясняться, подумал он и глянул искоса на Луизу. На вид такая спокойная и невозмутимая, а может вдруг взорваться и наговорить Бог знает что. Язычок у нее острый.

Хорошо, что они встречаются только два раза в неделю, уверял он себя. По непонятной ему причине в ее присутствии его охватывало какое-то необъяснимое беспокойство.

Когда они прощались перед домом Луизы, ей показалось, что голос доктора довольно суров. Тем не менее она предложила:

— Не хотите зайти и выпить кофе?

Доктор вежливо отказался.

Луиза не спеша разделась и, сварив себе какао, уселась с чашкой в постели. Вечер не прошел даром, размышляла она. Как и было задумано, Хелена и Перси познакомились и, по всей видимости, понравились друг другу. Теперь доктору придется отвоевывать свою Хелену у Перси, если она им увлечется. Угрызений совести Луиза не чувствовала. Сегодня она убедилась: все сходятся во мнении, что Хелена доктору не пара, все — кроме него самого.

— Все-таки мужчины — глупый народ, — вслух произнесла Луиза и погасила лампу.

Утром она отправилась навестить свою тетю Марту. У нее жили две кошки и старая собака. Тетка была одинока и обожала посплетничать. Луиза посчитала за лучшее не появляться денек-другой у Фелисити во избежание расспросов. А тетя Марта будет ей рада. Луиза прихватила с собой бутылку вина и коробку любимых тетей шоколадных конфет.

Тетя Марта жила в небольшой деревушке вдали от шоссе. Дом был окружен садом, в котором она выращивала множество разнообразных цветов. Тетя Марта подрабатывала к пенсии тем, что рисовала эти цветы.

Луиза нашла тетку в саду. Та сидела под яблоней и читала воскресную газету. Кошки и собака лежали у ее ног.

— Луиза, милая, как я рада тебя видеть! Ты, конечно, останешься на ленч и на чай. Надеюсь, ты расскажешь мне о бале у Вудли.

Луиза села на траву рядом с теткой.

— Ой, как же здесь хорошо!

— Ладно, отдохни, а потом сбегай на кухню и принеси нам лимонаду и печенья. А на ленч будет холодная телятина, салат и пирог с ревенем.

Кухня была небольшой, идеально чистой и несколько старомодной. Тетя Марта не жаловала новомодных технических новшеств. «Кастрюля да деревянная ложка — вот все, что нужно», — отвечала она тем, кто удивлялся ее нежеланию обзавестись современной кухонной техникой.

Один вид тети Марты действовал успокаивающе: небольшого роста, с круглым розовощеким лицом и живыми карими глазами, с красиво уложенными волосами. И одевалась хорошо: зимой — твид, летом — хлопок и лен.

— Тебе пора замуж, — категорично заявила она, взяв стакан с лимонадом. — Но не за этого Уизерспуна, который увивается вокруг тебя уже столько лет. Он все еще не отстал?

Луиза рассказала тетке о своем плане, стараясь как можно реже упоминать имя доктора, но проницательная тетушка заметила:

— Похоже, этот доктор — мужчина что надо. Он тебе нравится?

— Я ему не нравлюсь. Я же тебе сказала, что он собирается жениться на Хелене Торнфолд.

— Я была знакома с ее родителями. Мы никогда не ладили. Если Хелена похожа на свою мамашу, ему придется несладко. Вздорная и злопамятная особа, хотя и очень хорошенькая.

— Хелена не просто хорошенькая, она по-настоящему красива.

— Но тоже вздорная и злопамятная?

— Всякий раз, когда мы встречаемся, она обязательно подчеркнет, что я большая и толстая.

— Она просто завидует. Знаешь басню про лисицу и виноград? Да на тебе ни жиринки лишней нет. Пойдем на кухню, я начну делать салат.

После ленча Луиза растянулась в саду на траве и задремала. Ее разбудил голос тети Марты, призывавший отведать свежеиспеченного кекса.

Луиза вернулась домой к вечеру отдохнувшая и посвежевшая, убежденная в том, что жить надо именно такой простой жизнью — и никакой другой.