Улица Волхонка, 14 - Елена Иоганновна Македонская

для них? И снова сел к столу, жадно глотая остывший чай». Последний раз они виделись 9 января 1905 года. Вскоре после этой встречи Савва Морозов уехал за границу и там застрелился. Горький писал, что когда прочитал телеграмму о его смерти, то пережил час острой боли… «Жалко этого человека… Затравили его, как медведя, маленькие, злые и жадные собаки…»

В 1910 году в «Княжьем дворе» поселился знаменитый русский живописец Василий Иванович Суриков. Окно его комнаты на третьем этаже выходило на Волхонку. Внучка В. И. Сурикова, писательница Н. П. Кончаловская, вспоминает, как еще маленькой девочкой бывала у дедушки в гостях в «Княжьем дворе»: «Внутри было мрачно, тихо, холодно. Широкие длинные коридоры… были всегда безлюдны, казалось, здесь никто не живет. А жили там в высоких и больших комнатах подолгу - годами. Среди жильцов было много знаменитостей: композитор Гречанинов, скульптор Опекушин, профессор Северцов. Был даже особый корпус, где останавливались проездом исключительно художники. Там, бывало, постоянно жил Репин».

К В. И. Сурикову в «Княжий двор» приходили друзья: актриса Малого театра В. О. Массалитинова, балерина, последовательница Айседоры Дункан Н. Ф. Тиан, поэт М. А. Волошин. С Волошиным Сурикова связывала давняя дружба. Василий Иванович рассказывал ему о своей жизни, а Волошин записывал все, что запоминал. Позже он написал на основе этих записей биографию В. И. Сурикова, «ту биографию, - пишет Н. Кончаловская, - без которой не обходился ни один автор научного или художественного труда о Сурикове».

В этой же комнате, куда приходили друзья, была и мастерская художника. Здесь, в «Княжьем дворе», он работал над полотном «Посещение царевной женского монастыря». Маленькая Наталья Кончаловская позировала В. И. Сурикову: «Он надевал на меня царевнин наряд, взятый напрокат в костюмерной Большого театра, - бармы, оплечье и кокошник. Я стояла, переступая с ноги на ногу, и терпеливо позировала. Бармы и кокошник были тяжелы, платье мне было велико, рукава волочились по полу…»

В «Княжьем дворе» В. И. Суриков прожил несколько лет, с перерывами. В 1914 году он опять поселился здесь после болезни. Дочь выбрала ему комнату на первом этаже, чтобы Василию Ивановичу легче было выходить на воздух. Комната оказалась сырой, больные легкие Сурикова не выдержали. Пришлось навсегда покинуть «Княжий двор». Художника на лето отвезли в Крым, но оттуда он вернулся совсем больным. Последним жильем В. И. Сурикова в Москве, как и А. Н. Островского, был номер в гостинице «Дрезден», где в начале 1916 года В. И. Суриков скончался от двустороннего воспаления легких.

В «Княжьем дворе» останавливались и жили также художник Н. Милиоти, писатель И. Бунин и другие. И наконец, перед самой Октябрьской революцией, в 1917 году, в «Княжьем дворе» поместилась Ломжинская учебная дирекция (министерства народного просвещения Польши), эвакуированная в Москву в числе многих польских, в частности варшавских, учебных заведений. Шла первая мировая война. Назревала революция.

ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ

После Великой Октябрьской социалистической революции старый голицынский особняк, меблированные комнаты «Княжий двор» и все службы были национализированы. У дома появился новый хозяин - народ.

В первые годы Советской власти в этом доме продолжали работать Голицынские сельскохозяйственные курсы. В 1922 году здание заняли Московский лесной (или лесотехнический) институт и Московский народный лесотехникум. В 1925 году техникум переехал на территорию Погонно-Лосинопетровского учебного лесничества. К этому времени из дома № 14 выехал и лесной институт, три факультета которого готовили инженеров-лесотехнологов (механиков и химиков) и лесоводов-мелиораторов. Среди профессоров института мы снова встречаем имя выдающегося ученого С. А. Чаплыгипа. Здесь же преподавали известный ботаник В. М. Арциховский и О. Ю. Шмидт, жизнь которого с этого времени оказалась тесно связанной с Волхонкой, 14.

В бывших меблированных комнатах «Княжий двор» в первые годы Советской власти помещались общежития. В 1920 году здесь было Третье общежитие Наркоминдела. Осенью этого года в общежитии останавливался временно исполнявший тогда роль дипкурьера И. Эренбург (он жил здесь еще в меблированных комнатах «Княжий двор» - в 1904 году, будучи гимназистом). Впоследствии он вспоминал: «…Коменданта Третьего общежития Наркоминдела звали товарищем Адамом; но, если говорить откровенно, Адамом чувствовал себя я: я оказался в раю, откуда меня легко могли выгнать… Товарищ Адам поселил нас в комнате, которая не отапливалась, и все же «Княжий двор» был раем». Потом все-таки начали топить, и стало уютнее. «По вечерам, - вспоминает Эренбург, - к нам часто приходили друзья. Почти каждый вечер приходил Б. Л. Пастернак, который жил в соседнем доме. Мы спорили о мировых событиях, о поединке между футуристами и имажинистами…»

В 1920-е - первой половине 30-х годов Б. Л. Пастернак жил в главном доме, в квартире JSfb 9. Здесь у него останавливался известный советский поэт Николай Тихонов.

В правом флигеле ансамбля бывшей голицынской усадьбы в начале 20-х годов было общежитие студентов Московского лесного института. В нем в 1923 году жил некоторое время у друзей будущий академик, лауреат Ленинской премии, ученый-генетик, а тогда только принятый во 2-й Московский государственный университет 16-летний студент Н. П. Дубинин. В книге «Вечное движение» (М., 1973) он вспоминает об этих счастливых и трудных днях: «Думал ли я, сидя вечерами в садике внутри двора, какие бури будут бушевать в Институте философии (Институт философии АН СССР и в настоящее время работает в доме № 14. - Е. М.) в адрес генетики, да и в мой адрес, как затем в этих же стенах -наступит признание генетики, понимание ее роли! А тогда, в те вечера осени 1923 года, мирный, большой, темный дом, казалось, спал, укрывшись за высокими сумрачными деревьями… Прошло какое-то время, и я перешел в общежитие университета, находившееся на Смоленском бульваре в доме 15».

Флигель этот, украшенный портиком, скромно и безмолвно почти два века игравший роль служебного, зажил полнокровной жизнью после Октября. Ему суждено было стать колыбелью Большой советской энциклопедии.

Вопрос о необходимости советских словарно-энциклопедических изданий был поставлен В. И. Лениным в первые же годы Советской власти. Конкретно «идея подготовки большой универсальной советской энциклопедии, - как отмечал председатель научно-редакционного совета издательства «Советская энциклопедия», главный редактор БСЭ, академик А. М. Прохоров, - возникла в 1923 году». В феврале 1925 года по постановлению ЦИК СССР приступили к подготовке первого издания. Главным редактором БСЭ был назначен советскими ученый-математик, астроном, геофизик, один из активных участников становления издательского дела в первые годы Советской власти и бывший заведующим Госиздатом (1921 - 1924) Отто Юльевич Шмидт. Редакция поместилась на Волхонке, 14, в правом флигеле. В