Турецкий фронт России. 1914-1917 - Алексей Олейников

Дарданелльский пролив от Эгейского до Мраморного моря (схема 1) имеет максимальную ширину 7,5 км и глубину от 46 до 104 м, причем существуют несколько крутых изгибов, затрудняющих плавание. Это позволяет эффективно использовать минные заграждения и создать сильную артиллерийскую оборону. Фактически при форсировании англо-французским флотом Проливов наибольшая опасность туркам угрожала со стороны Эгейского моря. Проливы в трех местах имеют природные сужения: 1) узость южного входа (Кум-Кале, Седд-эль-Бар), 3,5 км ширины, за ней следует Каранлык, протяжением в 22 км; 2) узость Чанака и Килид-Бара, шириной 1,5 км; 3) узость Нагара и Килия, шириной в 1,5 км и далее протяжением 31 км с выходом в Мраморное море у высот Чардак и города Галлиполи. В этих узостях представлялось возможным поражать торпедами из береговых торпедных аппаратов корабли, уцелевшие после артиллерийского обстрела и преодоления минных заграждений.

Большая часть укреплений Проливов состояла, в основном, из старых открыто стоящих фортов (или даже еще более древних – оставшихся со времен Средневековья), частично построенных французскими и английскими инженерами в 1877–1878 гг. и вооруженных старыми пушками, стрелявшими дымным порохом и снарядами образцов 1880 и 1890 гг., но еще вполне эффективных против кораблей на малых дистанциях. К этим орудиям до 1912 г. было добавлено несколько новых закрытых крупповских батарей (около дюжины хороших современных орудий[58], стрелявших бездымным порохом и снабженных небольшим количеством современных снарядов). Эти орудия имели современные средства управления огнем и дальнобойность для 356-мм – 16 км, для 240-мм – 14,5 км. На обоих берегах пролива имелась мобильная оборона, включавшая в себя гаубицы и полевые пушки в сочетании с пулеметами.

Все оборонительные сооружения Дарданелл сгруппировались следующим образом: 1) у Эгейского входа (4 форта: Эртогрул или мыс Хеллес, Седд-эль-Бар, Оркание, Кум-Кале). Здесь было установлено (большей частью в устаревших кирпичных фортах) четыре 280-мм орудия, четыре 260-мм, восемь 240-мм, одно 210-мм и два 152-мм, не считая более мелких калибров; 2) на высотах мыса Кефец; 3) у Чанака и Килид-Бара. На промежуточных фортах стояло восемнадцать 210-мм и тридцать четыре 152-мм гаубицы, пять 152-мм пушек и большое число мелких орудий; 4) у Нагары. Это были самые мощные форты, имевшие на вооружении шесть 356-мм, шесть 280-мм, семь 260-мм, тридцать шесть 240-мм, шесть 210-мм, четырнадцать 152-мм пушек, много пушек более мелких калибров, шесть 210-мм и семь 152-мм гаубиц. Лучшими из 356-мм были пять орудий образца 1889 г. с длиной ствола 35 калибров, стрелявшие тяжелыми снарядами и весившие 70 тонн. Они могли причинить кораблям серьезные повреждения.

В общем, артиллерия насчитывала порядка двух сотен орудий с дальностью стрельбы 7500–9600 м, но с ограниченным запасом снарядов, свыше половины орудий были калибра 152-мм и выше (полное артиллерийское вооружение фортов Дарданелл – в таблице № 2). Стоит отметить также, что туркам оказывали содействие лучшие германские и австрийские артиллеристы. Германия также снабдила своего союзника новейшими артиллерийскими приборами.

В Килид-Баре находилось также три 450-мм торпедных аппарата, для которых имелось, правда, всего 5 торпед. Минные заграждения состояли из 10 минных поясов (375 мин), начинавшихся у Кефеца и кончавшихся выше Чанака (схемы 2 и 8). Причем, первые мины в проливе турками были поставлены только 4 августа 1914 г. Фактически реальный успех взять Дарданеллы у союзников был в августе 14-го, тем более что выступление Турции на стороне Германии прогнозировалось.

Минные позиции находились под защитой целого ряда укреплений, которые постоянно переделывались и улучшались. Причем перед рядом легких береговых батарей была поставлена задача бороться исключительно с тральными силами союзников. Береговая оборона включала в свой состав также сетевое противолодочное заграждение (схема 2). Пройдя эти узости со стороны Эгейского моря и войдя в Мраморное море, флот союзников, преодолев 200 км, мог обстреливать Константинополь.

При участии в штурме Дарданелл сухопутных сил союзников операция могла развиваться либо на азиатском, либо на европейском берегах.

В первом случае удобные пункты для высадки имеются на побережье от залива Безика до мыса Кум-Кале, а после высадки войска должны достигнуть Нагары. Во втором случае необходимо высадиться на Галлиполийском полуострове, возвышающемся в среднем на 200–300 м над уровнем моря при общей длине 70 км. Местность характеризуется крутыми обрывистыми оврагами, скалистыми хребтами полуострова, высоты часто покрыты густым кустарником, дороги незначительны и низкого качества. Приблизительно треть полуострова Галлиполи занимает череда острозубых пиков, известных под названием Сари-Баир. Наиболее удобными районами высадки с кратчайшими выводящими на восточный берег полуострова путями являются: 1) район Габа-Тепе, выводящий к городу Майдосу; 2) район бухты Сувла, выводящий к порту Акбаш; 3) Булаирский перешеек, шириной в 5,5 км, позволяющий отрезать весь полуостров от Фракии, но, в свою очередь, прегражденный тремя фортами с 13 промежуточными укреплениями.

При реализации обоих вариантов только с падением батарей Нагары флоту открывается свободная дорога к Константинополю.

Преодолеть сопротивление турецкой армии было непросто.

Реформы в султанских вооруженных силах проводились начиная с 70-х гг. XIX века, но после младотурецкой революции 1908 г. пошли ускоренными темпами. Прежде всего лидерам младотурецкого триумвирата – Энвера, Талаата и Кемаля – страна и армия обязаны как реорганизацией, так и политикой сближения с Германией. Причем в реформе призыва было также отчетливо заметно германское влияние. Это касалось как сроков действительной службы и службы в резерве, так и отсрочек от призыва. Была реорганизована подготовка унтер-офицеров, проведена реформа железных дорог, трансформирована система управления вооруженными силами. Хотя следует отметить высокую зависимость турецких войск от поставок прежде всего боеприпасов германо-австрийскими союзниками вследствие слабого развития собственной военной промышленности, а также в силу того, что значительный процент вооружения национальных войск был представлен иностранными образцами. К длительной войне империя была не подготовлена, а запасы вооружения и снаряжения мирного времени в значительной степени были израсходованы даже не в начале Первой мировой, а в конце Балканских войн. К этому добавились после действий русского Черноморского флота и перебои с топливом (прежде всего углем).

Здесь следует сказать о роли германских военных специалистов в приведении турецкой армии к западным образцам. Еще в декабре 1913 г. в Константинополь прибыла германская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Лиманом фон Сандерсом. И если в августе 1914 г. в составе миссии числилось 70 германских офицеров, то к концу войны – около 800[59]. Распределенные в качестве советников и инструкторов по различным частям и соединениям турецкой армии, кайзеровские офицеры сделали исключительно много для поднятия боеспособности войск союзника, в частности руководя реорганизацией и перевооружением оттоманских войск. В результате проведенных мероприятий стало даже возможным во второй половине войны использовать турецкие части в тандеме с германскими в Европе, причем сами немцы в это время оценивали своего турецкого союзника чрезвычайно высоко. В ходе войны германские офицеры, получив турецкие звания, вошли в структуру оттоманской армии. Многие офицерские должности в пехоте и артиллерии, а также большинство офицерских и даже унтер-офицерских должностей в специальных войсках (саперные, инженерные части, авиация, прожекторные команды) были заняты германцами. Каждый немецкий офицер, поступая на службу в турецкую армию, получал повышение. Сам фон Сандерс, получив по прибытии в командование 1-й армейский корпус (превратил его в элитное соединение), был произведен в муширы (маршалы) турецкой армии и назначен генерал-инспектором оттоманских войск.