Юные герои Великой Отечественной - Игорь Петрович Носов

Скоро ребята стали отличными разведчиками. Ходили в мороз в рваной одежде в деревни и сёла, где стояли многочисленные вражеские гарнизоны. Не боялись увязаться за каким-нибудь офицером, выпрашивая еду, и выяснить, в каком доме он на постое; живут ли там другие офицеры. Часто обивали пороги солдатских столовых, успевая посчитать, сколько человек там обедает.

А потом Лёню и Митю стали брать на боевые задания.

Поручали Лёне самому закладывать мины. И он подорвал десяток шоссейных и два железнодорожных моста. За одну из этих операций его наградили медалью «За отвагу». Тогда он не только разрушил мост, но и спас старшего по диверсионной группе — Степана.

С ночи отряд долго подбирался к железной дороге, обходя засады, и сумел заминировать мост.

Затаившись, замерзая в снегу, бойцы дождались поезда с танками, пушками и боеприпасами.

— Взрывай! — скомандовал Степан и после страшного грохота и скрежета приказал: — Отходим по двое!

Не успели они углубиться в лес, как уцелевшие немцы открыли шквальный огонь. И Степана тяжело ранило. Он упал и не мог уже даже ползти.

— Уходи один, Лёня! Я уже не встану…

— Уйдём только вместе, командир! — ответил юный боец и сразу же перевязал ему рану, разорвав на бинты свою рубаху. Взвалить на себя раненого он не смог, сил не хватило, и тогда потащил его волоком по глубокому снегу. Выбиваясь из последних сил, он всё же сумел к концу дня добраться до своих.

С каждым месяцем Лёня становился всё опытнее. На его счету было несколько десятков уничтоженных солдат и офицеров противника; два сожжённых склада боеприпасов и военного снаряжения; дюжина подорванных грузовых автомобилей. Кроме того, он участвовал в сопровождении обоза с продовольствием из двухсот пятидесяти подвод в блокадный Ленинград.

За эти боевые операции он был награждён орденами Ленина и Красного Знамени; медалью «Партизану Великой Отечественной войны» II степени.

13 августа 1942 года Леонид с группой возвращался из разведки от шоссе Луга — Псков. У деревни Варницы, когда все уже отошли за холм в густой лес, он заметил на трассе приближающийся издалека автомобиль. Не раздумывая, пригнувшись, он вернулся назад и залёг в придорожной канаве. Штабная машина без охраны ехала быстро, но притормозила перед мостом через ручей. И тут Лёня бросил гранату и обстрелял повреждённый автомобиль. Стрелял он метко, и ему удалось поразить шофёра и офицера, но из задней двери успел выскочить генерал! Долговязый, в светлом кителе и фуражке, с ярко-коричневым портфелем, фриц припустился, отстреливаясь, к опушке леса.

— Не уйдёшь! — закричал ему вдогонку Лёня и бросился в погоню, стреляя на ходу из автомата.

Генерал бежал быстро, петлял среди деревьев, надеясь спасти не только свою жизнь, но и портфель с документами. Лёня, небольшого роста и в тяжёлых сапогах, за ним не успевал. Тогда он скинул сапоги, бросился в погоню босиком и тут же ещё раз выпустил меткую очередь. Враг упал в густой мох и затих.

«Говорил — не уйдёшь!» — запыхавшись произнёс Лёня, добежав до поверженного противника. Он вытащил из-под генерала портфель, снял с него китель с витыми погонами, фуражку с кокардой-орлом и вернулся за своими сапогами.

А в лагере начали о нём беспокоиться. Особенно волновался его учитель Василий Григорьевич. Но вот из сгустившихся уже сумерек в свет костра вступил Лёня: в фуражке и белом длинном, не по росту, генеральском кителе. Через плечо — два автомата, а в руках здоровенный рыжий портфель. «Во! Явился — не запылился! Да ещё в парадном мундире! — засмеялся кто-то из партизан. — Ну, Лёнька — герой!»

Шутка оказалась пророческой: за секретные материалы, что оказались в портфеле, Леонида Голикова позже наградили Звездой Героя Советского Союза.

Подстреленный юным партизаном генерал инженерных войск Рихард фон Виртц вёз из Пруссии очень важные документы: карты минных полей и описание новых немецких мин. И такая информация для советской разведки оказалась просто бесценной!

Но Лёне не суждено было увидеть Звезду Героя. Пока её переправляли партизанам с Большой земли (как называли свободную часть нашей страны), он погиб в неравном бою 24 января 1943 года в селе Острая Лука.

Тогда двадцать семь голодных раненых партизан уходили от долгого преследования. Они расположились на ночлег в трёх крайних избах деревни. Вокруг было тихо. Охранение не выставляли, чтобы не привлекать внимания. Но в селении оказался предатель… И среди ночи полсотни хорошо вооружённых карателей застали измождённых партизан врасплох. И хотя они приняли бой, из окружения вышли живыми лишь шестеро. Но Героя Советского Союза Леонида Александровича Голикова среди них не оказалось.

Лара Михеенко

22 июня началась война. Вся западная граница СССР оказалась протяжённой линией фронта. И уже 8 сентября немецкие, финские, итальянские и испанские войска полностью окружили Ленинград. Началась героическая оборона города на Неве, которая длилась 872 дня.

Вот и Лара Михеенко, отдыхавшая с бабушкой в деревне Печенево Псковской области не успела возвратиться домой, но отправила письмо: «Мамочка, дорогая! Очень тебя люблю и скучаю, но дорогу разбомбило, проехать нельзя. Я бы могла пешком, но бабушка не дойдёт. А я не оставлю бабушку».

Росла Лара девочкой бойкой и решительной. Родители вспоминали: однажды зимой мама сказала, что боится поздно возвращаться домой со станции, и Лара, не сказав бабушке, тихонько оделась и ушла маму встречать. Когда пришли они домой с мороза, мама взяла Ларочку на руки и сказала:

— Девочка моя, какая же ты смелая! В мороз, в темноту за мной на станцию пришла!

— А я мамочка так тебя люблю, что мне ничего не страшно, чтобы тебе хорошо сделать.

И вместе с тем была Лара нежной и задумчивой. Как-то она тяжело заболела скарлатиной, и мама очень за неё боялась.

«Не надо плакать, мама, — успокоила её дочка. — Если я умру, то превращусь в пушинку одуванчика и обязательно к тебе прилечу. Мы опять будем вместе!»

Когда Печенёво захватили немцы, дядя Лары согласился с ними сотрудничать и стал старостой деревни.

— Бесстыдный ты человек! — сказала ему и бабушка. — Никогда не могла подумать, что ты способен на такое.

— Ты лучше молчи! — рассвирепел дядька. — А то узнаешь, на что я ещё способен. И раз так, то жить будете не в моём