Проект "Мессия" - Татьяна Белова

свет с той стороны слишком яркий. Бергий закрывает лицо руками и морщится. Спасительная тень загораживает собой дверной проём. Бергий часто моргает, трясет головой и по привычке трет лысину. Гладкое, как стекло, лицо харона стынет напротив. Татуировки на гладком черепе чуть мерцают. Когда харон наклоняется вперед, вытягивая подбородок, Бергий еле сдерживает гримасу отвращения, но не отступает. Он еще на границе заметил, что харонам нравится человеческий страх. Страх подчеркивает разницу между ними, как между хищником и добычей. Бергий не собирается становиться добычей и делает шаг вперед. Харон неуловимым движением сливается с тенью, пропуская его вперед, на крыльцо, залитое светом.

— Мы ждем вас, капитан, — говорит харон, говорит медленно, словно каждое слово требует усилий.

Бергий делает глубокий вдох и решительно идет вперед. Он должен позаботиться о своих людях.

Пророчество

Над домом висит серая мгла. Вдалеке, над черной водой, мелькают молнии и гаснут. Ветер все крепче треплет голубое пламя маяка. Ставни на первом этаже скрипят и рвутся с цепи. Все двери и окна закрыты. Внутри не горит ни сцер, ни свеча, только тонкие контуры охранных печатей над входной дверью, да под каждым окном, светятся. Дом погружен в тишину. Келли больше не мечется в бреду, она уснула, кожа остыла, почернела и теперь отваливается хлопьями. Она дышит ровно и спокойно.

Преподобный все так же молится у постели Каттери.

Доктор сидит в пустой столовой и гладит пальцами скатерть, похожую на флаг.

Авар в своем кабинете, смотрит на карту на внутренней стороне мраморной чаши. Мысленно Терранс уже проложил маршрут и теперь ждет.

И Дом ждет.

Авар знает, что Руперт, посланный нанять корабль, не вернется, но продолжает излучать уверенное спокойствие. Терранс ждет харонов. Корабль, который пересечет границу Хребтов он нашел, но кто-то должен указать им дорогу. Без проводника его план добраться до Предела обречен на провал.

Терранс смотрит на карту. На ее пустой, белый край, туда, откуда ни один обычный человек еще не возвращался. Эбориты каждый год засылают туда смельчаков, но пока безуспешно. Если кто и возвращается живым, то в состоянии помешательства. Терранс перерыл всю библиотеку Ордена, пытаясь найти ответ как преодолеть этот невидимый барьер безумия. Он знал, что это возможно, ведь кто-то же привозит дикарей из племени харонов, живущих на берегу реки Стикс. Белых дикарей, без отпечатка возраста, которых почти невозможно убить, ткани так быстро регенерировали, что никаких следов не оставалось. Их ценность была в том, что они умели извлекать память прошлых жизней. Окойо, так называемые восставшие мертвецы, одержимые памятью, говорили истину, которую тысячелетиями скрывал Орден. Хароны были самым надежным оружием против них.

Каста харонов в Ордене занимала особое место, никто кроме мэтресс, не знал, как она устроена и на чем держится. Хароны отличались дисциплиной, слепой преданностью, и отсутствием каких-либо чувств. Они были скорее функцией, чем живым организмом, и сейчас Террансу была нужна эта функция, чтобы сбежать от Ордена и спасти свою дочь.

Терранс то и дело наклоняет голову и прислушивается. Он уже знает как все будет и теперь ждет.

Он видел вероятность будущего, хароны придут из деревни и приведут с собой Бергия и его полиционеров, бросят их вперед, как кусок мяса и попытаются выманить его наружу. Хароны в отличие от людей знают, на что способен хранитель и будут осторожны. Не от страха, а выполняя приказ мэтресс. Ванесса лен Валлин так закостенела в своей самоуверенности, что отказывается видеть опасность. Как там, в древних текстах? Уходить, уступать место. Кажется, упиваясь властью, она совсем забыла о кодексе Ордена. О том самом последнем пределе — смертности. Она ведет себя как Неведомые, не признающие ограничений плоти. Она отказывается уходить.

Если он станет Императором, как суждено, ведь пророчество Дома Харат никогда не ошибается, то он заставит мать уйти. Он освободит людей от гнета Ордена. Даст им выбор. Сейчас люди выглядят не лучше, чем в тот год, когда остатки второй волны были изгнаны из Адара в пустыню Ардиб. Жалкие, запуганные, голодные, ради куска хлеба они не задумываясь отнимают жизнь и продают детей в рабство, потому что их нечем кормить. Они забыли, что значит гордость, что значит быть человеком. Терранс заставит их поднять головы и твердо смотреть в глаза любому под этим небом. Они — наследники людей второй волны. Людей, что преодолели холод и темноту в поисках нового дома, тех, кто бросил вызов Изначальным и кому покорилась магия бесконечности. Но прежде он должен спасти дочь, спасти ее память, именно она откроет ему двери.

Вероятности все ближе, Терранс отчетливо видит, как будет дальше. Как сбудется пророчество Елены Харат.

Каттери то приближается, то отдаляется, как спутник вокруг планеты. Времени нет и смерти нет, сущность мерцает между вдохами и выдохами, между ударами сердца. Сердца в груди маленькой, слепой девочки Каттери лен Валлин. Сердце все еще бьется, но девочки больше нет. Память капает, как вода в колодец, превращая ее в кого-то другого.

Времени нет, но время почти пришло.

Каттери видит, как полиционеры, пригибаясь, выходят из тумана.

Их человек пятнадцать. Они разделяются на группы и расчехляют луки. Под ногами у них красный песок. Вверх, извиваясь, уходит тропа, ведущая к маяку и широкая дорога сквозь альбы, к крыльцу дома. Дом утопает в тумане, огонь на маяке погас, видно только торчащую башню и несколько ступеней крыши.

Четверо тащат тяжелый котел с крышкой, металл дымится, люди в перчатках, их лица замотаны тканью. Котел ставят в песок, снимают крышку и она видит его содержимое. Тяжелое, как расплавленный металл, и очень холодное. И очень горючее. Теперь она понимает почему Дом будет гореть четыре дня, в котлах дымится яд из грудного пузыря киатту. Ее топливо. И стрелы у полиционеров необычные, вместо наконечника шипы птицы-рыбы. Как только шип встретит препятствие, горючее вспыхнет. Стрелки окунают наконечники в котел, натягивают луки и опускаются в ряд на одно колено. Они целятся в небо, первая стрела срывается и летит, как искра в тумане. А вслед за ней в небе вспыхивает огненный дождь. Стрелы ударяется в крышу и застревают в плексе посадочной площадки для саагов. Несколько ударов сердца и будто опрокинули чан. Голубое пламя охватывает крышу и течет вниз, плекс плавится, раскаленные капли падают на газон и клумбы. Она знает этот ядовитый запах и видит клубы дыма вокруг крыши.

Терранс лен Валлин в своем кабинете, из окна ему хорошо видна вся площадка перед домом и аллея невысоких