Белые лилии - Саманта Кристи

–Повезло?!– взрываюсь я.– Бэйлор, я стараюсь воздерживаться от секса, а не думать о нем еще больше. И у меня возникают очень неуместные мысли об очень неподходящих людях.

–Ты же не представляешь себе Гэвина, когда мастурбируешь, правда?– хихикает Бэйлор.– Впрочем, я бы, пожалуй, расценила это как комплимент.

–О боже, нет, конечно, нет!– при мысли о том, как я кончаю, думая о муже сестры, к горлу у меня подступает приступ тошноты.

–А кого тогда представляешь?– спрашивает она.– Погоди-ка, дай угадаю. Трента, нового бармена?

–Если бы!– говорю я.

–Джона, поставщика алкоголя?

О нем я не подумала. Я мысленно добавляю его в свой список.

–Боже, он всегда носит такие обтягивающие футболки,– говорю я, чтобы почувствовать к нему сексуальное возбуждение – но безуспешно.– Но нет. Да никого, в сущности. Забудь об этом.

–М-м-м,– задумчиво тянет Бэйлор.– Гриффин весьма сексуальный.

Я пытаюсь не сделать резкий выдох прямо в телефонную трубку.

–О боже, ты думаешь оГриффине?!– восклицает Бэйлор.– Ты фантазируешь об отце ребенка, да?

–Ох… Мне пора.

–Скайлар,– произносит она прежде, чем я успеваю повесить трубку.– Ты же знаешь, что это нормально. Совершенно нормально фантазировать о нем – или о ком бы то ни было,– если ты не собираешься воплощать эти фантазии в жизнь.

–Я бы ни за что…

–Я знаю, что ты бы ни за что этого не сделала. И поэтому это совершенно нормально.

Я вешаю трубку и иду спать, так и не опробовав ни одну из своих новых игрушек. Хоть Бэйлор и считает, что это нормально, я из последних сил стараюсь не думать про Гриффина Пирса.

Раздается звонок в дверь. Один. Второй. Третий. Я понимаю, что Минди не собирается открывать, поэтому в полудреме выползаю из кровати и в темноте тащусь к двери. Я слишком устала, чтобы смотреть в глазок, поэтому просто открываю дверь.

–Ты получила корзинку?

Я поднимаю глаза и встречаю взгляд знакомых серых глаз – они еще темнее, чем я запомнила. Только сейчас они затуманены желанием.

–Эрин тебе рассказала?– от смущения я краснею до кончиков пальцев. Как этому мужчине удается вгонять меня в краску? Я-то думала, что в мои двадцать четыре года это уже невозможно. И это действительно никому не удается. Кроме него.

Прохладный воздух проникает через открытую дверь. Я осознаю, что на мне только футболка, в которой я сплю, и она едва прикрывает мне ягодицы. Гриффин тоже это замечает.

Немигающим взглядом он осматривает мои голые ноги. Я чувствую, как его глаза ласкают мою плоть, и по моей коже проходит волна жара. Гриффин ласкает меня взглядом, а я все еще настолько сонная, что позволяю ему это делать. Когда его взгляд достигает моей груди, он широко раскрывает глаза, заметив, как соски набухли под тонкой тканью футболки.

Его реакция – пусть и совершенно неуместная – возбуждает. Мое либидо, которое и без того сейчас постоянно подогревается, мгновенно вскипает от одного только жара его взгляда.

–Эрин ничего мне не рассказывала,– отвечает он, и в его голосе слышатся страсть и желание.– Это я отправил посылку.

Я в недоумении качаю головой:

–Ты?

Мне что, приснилось, что Эрин мне звонила?

–Да, я.– Он без приглашения заходит внутрь и закрывает за собой дверь.– Я видел, как ты на меня смотришь. Я вижу огонь, который в тебе горит. Я знаю, что ты возбуждена. И я не хочу, чтобы к тебе прикасались другие мужчины. Я купил тебе все эти штуки, чтобы тебе больше никто был не нужен.

–Тогда зачем ты пришел?– спрашиваю я.

–Вот за этим.– Гриффин берет меня за руку и ведет в глубь комнаты.– Курьер доставил корзинку, но не настроил ее содержимое.– Он мягко толкает меня на диван.– Я помогу тебе это сделать.

–Э-э-э…– Мои мысли бешено скачут. Это что, шутка? Я тянусь за одеялом, чтобы укрыться, но Гриффин не дает мне этого сделать.

–Нет.– Он скидывает одеяло на пол.– Я здесь не для того, чтобы ты укрывалась, Скай. Напротив.

Он идет в мою спальню, оставив меня на диване с кучей неотвеченных вопросов. Он назвал меня Скай. Он пришел помочь мне разобраться с сексуальными игрушками. Я пытаюсь все это осмыслить, когда он возвращается в гостиную с корзинкой в руках.

Без рубашки.

О боже!

Он становится передо мной на колени и ставит корзинку рядом с собой.

–Мы займемся ими позже. Сначала я.

Я не успеваю спросить, что будет сначала, потому что он раздвигает мне ноги и разглядывает промежность. На губах у него появляется улыбка. Слегка лукавая сексуальная улыбка, от которой у меня отключается мозг, и я прогоняю из головы все мысли о том, насколько это неправильно.

«Может, это часть посылки?»– предполагаю я. Может, Эрин послала его ко мне? Она сказала, что он обращает на меня внимание. Она сказала, что он будет представлять себе, как я пользуюсь этими штуками. Подождите-ка, нет, это же не она, а он их отправил.

Желание затуманивает мое зрение так же, как и разум. Я смогу это сделать. Мы можем это сделать и не испортить все. Всего один раз. Один маленький раз. Который ничего не значит.

Мое тело дрожит, я опускаю взгляд и вижу, как Гриффин ласкает меня через мои насквозь промокшие трусики.

В другой руке он держит баночку с лубрикантом.

–Это нам не понадобится,– говорит он.– Ты такая мокрая, Скай. Ты этого хочешь.

–Нет. Мы не можем этого сделать.– Мой тихий голос прямо противоречит тому, что говорит ему мое тело.

–Все в порядке, она этого хочет, детка,– говорит он, отодвигая мои насквозь мокрые трусики в сторону и вводя в меня свой длинный палец.

Она этого хочет. Кто, Эрин? Может, они все же не те, кем кажутся. Может, они хотят втянуть меня в какие-то полигамные отношения.

Гриффин добавляет еще один палец и сгибает их так, чтобы достать до той точки, при прикосновении к которой я откидываю голову назад, и мне становится уже не важно, кто и что со мной делает, лишь бы я от этого кончила, удовлетворив свое плотское желание.

–Вот так, Скай, двигайся на моих пальцах. Вот так.

Гриффин опускает голову, показывая, что он собирается сделать.

–Сейчас я попробую тебя на вкус. Я заставлю тебя кончить снова и снова. Сначала языком, а потом каждой игрушкой из этой корзинки.

Прежде чем я успеваю возразить, его язык оказывается у меня внутри. О боже! Прошло всего тридцать секунд, а я уже могу думать только о том, что Эрин была права. У него, черт побери, просто талант!