Caprichos. Дело об убийстве Распутина - Рина Хаустова

Решив, что подслушивать, о чем шепчутся титулованные друзья, неудобно, Пуришкевич возвращается в кабинет и тянет за собой шатающегося Лазаверта.

Посовещавшись, друзья входят в кабинет. Маленький Феликс сообщает, что вернее и проще будет, если он, Маленький, спустится сейчас вниз и застрелит Распутина!

А дальше мы снова сталкиваемся с привычным в этой истории расхождением в воспоминаниях очевидцев!

Маленький будет вспоминать, что в этот исторический миг он одолжил револьвер у своего друга, великого князя Дмитрия.

Почему? Потому, что он, Маленький, сам был человеком мирным, ненавистником кровопролития и своего оружия не имел. Вооруженный револьвером великого князя Дмитрия маленький герой спустился в преисподнюю подвала, навстречу ожидавшему его дьяволу.

Пуришкевичу этот эпизод запомнился иначе.

Совсем иначе!

Он дал согласие на план двух титулованных друзей. Пусть стреляет Феликс! — Заметил только с обидой, что ему все рано, кто убьет Распутина, лишь бы покончить с ним этой ночью. Не успели отзвучать его слова, как Маленький стремительно подошел к письменному столу… тому самому столу, из которого в начале ночи он извлек две склянки с ядом.

Маленький резким движением открывает ящик стола. Достает браунинг небольшого формата.

Маленький быстрым и решительным шагом направляется вниз. Как только отшумели вниз по лестнице шаги Маленького, сообщники снова занимают свою привычную позицию, понимая, что теперь ждать им недолго.

…крошечный браунинг князя Юсупова против тяжелого армейского револьвера великого князя Дмитрия. Еще одна загадка ночного убийства.

Маленький герой спустился в подвал…

Что же произошло в подвале, после того как Маленький, вооруженный не то браунингом, не то револьвером, спустился в подвал?

Заключительная сцена в подвале с участием Распутина и Маленького, известна, разумеется, только со слов Маленького.

Маленький спускается вниз. Распутин сидит за чайным столиком. Он тяжело дышит. Голова склонилась на грудь.

Маленький присаживается рядом, и несколько минут они сидят молча.

Распутин поднимает на Маленького глаза. Жалуется на тяжесть в голове и жжение в желудке. Просит вина.

Маленький наполняет фужеры, гость жадно пьет… и вдруг… преображается!

…он снова весел и бодр. Распутин предлагает Маленькому ехать кутить к цыганам! Маленький отказывается — мол, уж, поздно!

Идет время, Распутин сидит и мирно беседует, не замечая браунинга (или револьвера?), который Маленький держит за спиной.

Распутин рассуждает о потребностях грешной человеческой плоти, а Маленький благочестиво ужасается грязной циничности слов, которые произносит Распутин в свои последние минуты.

Наконец, Маленький оборачивается назад, и его взгляд падает на хрустальное распятие, стоящее на шкафчике с лабиринтом… или на камине, как это запомнилось Пуришкевичу. Маленький встает и подходит к распятию, сжимая за спиной оружие.

И долго его рассматривает. Внезапная мысль осеняет его!

«Что так долго стоишь?» — спрашивает Распутин.

Маленький отвечает, что рассматривает распятие оттого, что любит эту вещь. Распутин жадно интересуется: сколько Маленький заплатил за «вещицу»?

И говорит, что, по его мнению, шкафчик с лабиринтом занятнее распятия, подходит к шкафчику, рассматривает его и забавляется «как дитя».

«Григорий Ефимович, вы бы лучше на распятие посмотрели да помолились бы», — с тихим укором говорит Маленький Юсупов.

Распутин удивленно, почти испуганно смотрит на Маленького Феликса, и в его взгляде Феликс видит кроткое и покорное выражение. Распутин совсем близко подходит к Маленькому, не отводя от него завороженного взгляда…

И Маленький Феликс понимает, что наступила решающая минута.

«Господи, дай мне сил покончить с ним!» — мысленно взывает Маленький к небесам и медленным движением вынимает оружие из-за спины. Гость стоит прямо перед ним, со склонившейся направо головой и глазами, устремленными на распятие Христово.

Маленький стреляет!

Распутин ревет диким голосом, валится навзничь, на медвежью шкуру. Дьявол повержен и силы зла рассеялись, как дым, перед светлым ликом распятого Спасителя!

Эффектно!

но… комментировать приведенную сцену по ее содержанию мы не станем. Вместо этого попробуем хотя бы примерно прикинуть, сколько она могла бы продолжаться по времени? Думается, по самым скромным подсчетам, минут десять-пятнадцать.

После того как мы определили примерную длительность описанной Маленьким незабываемой сцены, вернемся назад…

…и проиграем снова сцену еще раз, с того места, когда Маленький решительным шагом направился вниз по лестнице, пряча за спиной револьвер-браунинг, и выслушаем версию Пуришкевича.

Маленький Феликс достает из стола браунинг.

Маленький решительным шагом спускается в подвал навстречу ожидающему его внизу дьяволу…

Не проходит и пяти минут с момента ухода Маленького, как после двух-трех отрывистых фраз, произнесенных внизу, раздается глухой звук выстрела, затем продолжительное «Ааааа!», и звук падающего на пол тела.

Конец!

Заговорщики кубарем скатываются вниз и стремительно напирают на дверь в подвал. Дверь открывается!

…но сообщникам ничего не удается увидеть!

Они натыкаются на темноту!

Внезапно гаснет электричество. Кто-то из сообщников, зацепил штепсель и приходиться долго ощупью шарить по стенке.

Наконец свет вспыхивает, и взору сообщников открывается сцена — на шкуре белого медведя лежит умирающий Распутин, а над ним совершенно спокойно стоит князь Феликс и с гадливостью вглядывается в лицо убитого.

Снова приходится разорвать цепочку непрерывно проходящих перед нашими глазами картинок, для того чтобы отметить важное обстоятельство. Долгая сцена с участием Распутина и распятия, описанная Маленьким Юсуповым в мемуарах, в действительности никогда не была сыграна.

Не было времени на то, чтобы ее разыграть.

Меньше пяти минут? Сколько именно? Три? Две?

Что можно успеть за это время?

Судя по времени, указанному Пуришкевичем, у Маленького оставалось несколько минут только на то, чтобы сойти в подвал, слегка помешкать…

…сказать одну-две фразы и… выстрелить!

Жаль, конечно! Сцены жаль!

Эта сцена с распятием восхищала многих. Но тут ничего не поделаешь!

Признав сцену с распятием фантазией, мы можем, наконец, сделать первое открытие в сумбуре текущей перед нашими глазами ночи загадок.