Мятеж - Александр Афанасьев

Проскочили.

Дорога летела под колеса...

– Вырвались, – озвучил майор.

Живы – и слава Иисусу.

– Откуда взялся этот чертов танк? – нервно спросил майор. – На следующем повороте поверни налево.

Надо сдать деньги.

Они свернули с большой дороги на объездную, пустынную – им надо было объехать Пожаревац по большому кругу и оказаться с другой его стороны, там, где будут их ждать посланцы из Загреба, но при этом постараться не напороться на танк. На дороге никого не было – ни единой души. Поручик Митрич пристегивался, майор иронически посмотрел на него:

– Не поздно пристегиваться? Теперь до самой смерти не умрем...

На майора смотрел револьвер.

– Так точно, господин майор.

Хлопнул выстрел. Потом еще один... В салоне запахло перцовым экстрактом, майор взвыл, хватаясь за лицо, капсаицин драл кожу, слизистые. Машина завиляла по дороге, бросилась влево, потом вправо, прямо в кювет...

* * *

«Puch G», прочный армейский внедорожник, сделанный на базе «Даймлера», даже в такой критической ситуации хорошо перенес аварию – кузов хоть и повело, но он остался цел. У лежащей на боку машины открылась дверь, из нее выбрался поручик Митрич. В руках у него был дипломат, отобранный у тяжело раненного майора Стадника. Справа на лице виднелась глубокая, оплывающая кровью царапина, глаза слезились, лицо было красным...

Поручик осмотрелся, втянул носом воздух, как хищный зверь, и улыбнулся. Пахло бензином. То, что надо...

Он наклонился, рукой, затянутой в перчатку, сорвал немного сухой травы, достал из кармана зажигалку, поджег и бросил на машину. Не загорелось. Сорвал еще, зашел с другой стороны. Раненый Стадник – он-то в отличие от Митрича пристегнут не был, и его как следует приложило, а водитель и вовсе погиб – смотрел на него.

– Марко... За что?..

Поручик улыбнулся, бросил горящий комок травы. Полыхнуло жадное, желтое, всепожирающее пламя...

– Не «за что?». А «почему»? – назидательно произнес он.

Причина проста. Деньги. Тот самый чемоданчик – там ой как много!.. Вдобавок еще и то, что он успел скопить... все это тоже пригодится. Он больше не собирается жить в этой безумной стране, не собирается рисковать жизнью, чтобы охотиться на зверей – сербов. Он больше не собирается подчиняться ублюдкам. Finita! Basta!

Все просто. Кто поймет, что на самом деле произошло, когда творится такое. Он давно прицеливался на содержимое сейфа, но, только когда объявили тревогу, понял – вот оно. Единственный шанс, который выпадает в жизни. Имея доступ к командной сети, он специально отдал несколько неправильных и взаимоисключающих приказов, чтобы неизвестно чей танк погулял по территории подольше, а потом взял машину и рванул к зданию комендатуры. Никто не заметил, что, когда они проезжали четвертый блокпост, он специально спрятался за спинкой высокого переднего сиденья внедорожника – кто из солдат разберет, сколько людей было в машине, двое или трое? Его видели только те солдаты, которые готовились занимать оборону в комендатуре – но не факт, что они успеют обо всем рассказать, не факт, что они вообще выберутся из Пожареваца живыми. Похоже, это сербский мятеж... наверняка поддержанный русскими, русские узнали, что против них готовится, и решили нанести опережающий удар. Наверняка это специальные силы русских... не может быть, чтобы это был только один танк. Пока со всем этим разберутся... пока подавят мятеж... он будет уже далеко.

Картина. Машина превысила скорость, водитель не справился с управлением, и машина упала в кювет. Следов от пуль нет – это же капсаицин, перечный экстракт, и не более того. Машина слетела в кювет и загорелась. Кто теперь разберет, где деньги, куда они делись. Может быть... майор Стадник положил их в холщовый инкассаторский мешок, как обычно это делалось, и они сгорели, а возможно – еще что-нибудь.

Надо только пройти несколько километров по лесу, к дорогам не выходить. У него кроме газовых патронов к револьверу есть и настоящие, и есть еще пистолет, хороший пистолет. Он служил в специальной полиции, в лесу он ходить умеет, выживет. Потом надо угнать машину. Недалеко от Загреба есть тайник, там он спрятал еще деньги, одежду, оружие и три комплекта документов, два из них чистые, в том числе паспорт подданного Священной Римской Империи Германской Нации, он отнял его у контрабандиста, похожего на него внешне. Любой нормальный, не щелкающий клювом полицейский за пару лет службы обязательно обзаводится небольшим капиталом, хотя бы одним нелегальным стволом и хотя бы одним чистым паспортом на всякий случай.

А сербы... а нехай этих сербов! Пусть их воюют.

Подобрав дипломат, поручик пробежал несколько десятков метров по каменной насыпи, чтобы не было следа, идущего от машины. Впереди речка, он пошел по ее берегу в лес. Несколько километров – и свободен...

* * *

Сильно побитый пулями, с сорванными экранами и элементами динамической защиты танк, заехав в какой-то заброшенный цех металлургического завода, отвечал огнем из спаренного с пушкой пулемета. Снаряды еще не кончились, а вот к крупнокалиберному все ленты, их было пять по сто плюс та, что в пулемете, вышли. У танка были еще и гранатометы, заряженные осколочными гранатами – на случай, если танк будет подбит и окружен пехотой, но как ими пользоваться, казаки не знали. И хорошо, что не знали...

Они сидели в танке оглохшие, надышавшиеся пороховыми газами, как избавляться от стреляных гильз они тоже не знали, продувка ствола была автоматическая, а вот в гильзах оставалось. Когда по танку бил осколочно-фугасный, им казалось, что они находятся внутри огромного колокола.

Но самое главное – они были живы. Все.

– Что делаем-то? – Чебак закашлялся, он был красный как рак, чуть не угорел. Ладони обожжены от гильз.

– Что-то... Что осталось-то? – крикнул с места мехвода Певцов, уже окончательно в этой роли освоившийся. А что – штурвал и педали, коробка полуавтомат, знай рули. Конечно, если были бы ПТУР – недалеко бы дорулили – но...

– Шесть... Кажется.

– А к пулемету?

– А черт знает. Есть сколько-то...

Сотник Велехов сунулся вниз, он тоже оглох от огня крупнокалиберного пулемета.

– Добиваем БК и уходим...

– Давай вперед!

Рыкнул дизель, танк покатился вперед, попирая гусеницами бетон. Стоило выкатиться из-под прикрытия – по танку открыли огонь.

– Левее! Они за тем строением!

– Певец, давай разворот вправо, примерно двадцать...

– Целься!

Казаки так и не освоили поворот башни, не могли поднимать пушку ни вверх, ни вниз, но как стрелять – освоили. По технике... ее и осколочно-фугасный выбивал, а местные бронетранспортеры были большими уродливыми коробками на колесах. По живой силе... они били по зданиям, и живую силу косило разлетающимися осколками. Помогал и пулемет – им-то можно было работать как угодно, вверх, вниз...