Обрести себя. Книга 1 - Наталья Андреева

— Вижу, вы в этом просто уверены, — приподняла я бровь. — И ответ ваш неверен. В природе очень много растений, животных, насекомых, грибов и пауков. Но все они разные. Есть грибы, которые можно употреблять в пищу, а от иных человек умрет. А еще есть очень маленькие грибы, вы их видите, только когда их в одном месте очень много — это плесень. Но если плесень высушить и стряхнуть, она пылью разлетится, и вы ее не увидите. Только вот беда плесень, попадая в тело человека, начинает активно размножаться, отравляет и убивает его. Человек становится заразным, вокруг заболевают другие люди. Тараканы, блохи, вши, клопы, крысы, мыши являются переносчиками этой заразы. Разновидностей плесени очень много, а потому и болезней тоже много. Плесень разрастается во всех местах, где есть грязь или испорченная пища, — решила, что о бактериях и вирусах рассказывать им не стану — не поймут. — Теперь у меня еще один вопрос. Кто-нибудь знает, как размножаются черви? — вновь обратилась я к слугам.

— Нет, Ваше сиятельство, — за всех ответил Карим.

— Черви, как и другие насекомые, откладывают очень маленькие яйца, — начала я новую лекцию. — Если вы покопались в земле или съели грязную пищу, эти яйца попадают в ваше тело. Из яиц появляются черви и начинают жрать внутренние органы человека. У таких людей часто болит живот. При чем эти черви в кишках откладывают яйца и они с калом выходят наружу. Так заражаются другие люди. Теперь я задам новый вопрос. Что делать, чтобы мы все были здоровы?

Слуги и деревенские женщины долго молчали. Вперед выступила молоденькая девушка из деревенских.

— Наверно, — начала она, густо краснея. — Надо все мыть, следить, чтоб в доме не было насекомых и грызунов, а еще часто мыться, — голос девочки сорвался.

— Верно, — улыбнулась я. — И сегодня мы займемся отмыванием нашего замка. Замок очень большой и это займет несколько дней. Вас здесь шестьдесят человек, стражников тоже привлечем к работе. Кухарки отмывают сегодня всю кухню. Лакеи и служащие замка все господское крыло. Деревенские женщины со стражниками отмывают гостевое крыло, — начала я обозначать фронт работ. — Мыть все. Потолки тщательно обмести метелками, старые гобелены снять и унести в стирку. Стены тщательно обмести щетками, где нужно, вымыть. Всю солому убрать. Вымыть и вычистить всю мебель, окна, пол. Все тяжести должны таскать мужчины, за этим прослежу, — я посмотрела на беременных горничных и поняла, что они не работники. — Беременные девушки подойдите ко мне.

У девушек задрожали губы. Не хватало, чтоб они еще расплакались. Слуги стояли и ждали, что я им скажу.

- Чего стоим, кого ждем? — строго посмотрела я на челядь. — Указания даны. Быстро за работу, — слуги двинулись из зала. — Карим и девушки пройдемте в кабинет.

Мы поднялись на второй этаж и прошли в кабинет. Я села на стул и жестом велела присесть девушкам. Дождавшись пока все разместятся, начала очень тяжелый разговор.

— Когда вам срок рожать? — задала я первый вопрос.

— Нам всем рожать примерно через месяц, — ответила девушка с черными волосами. — Вы нас теперь выгоните? Мы ведь не можем работать сейчас как раньше, — тихо спросила она всхлипывая.

— Восемь месяцев назад савойцы захватили наш замок, — выступил вперед Карим. — Многие спрятались в подземелье, а девушки не успели. Солдаты насиловали их несколько дней, пока замок не освободили наши войска, — тихо сказал мужчина. — Моя дочь не выжила и еще две девушки, — его голос сорвался. У меня подступил ком к горлу.

— Кто-нибудь из вас замужем? — справившись с подступающими слезами, спросила я.

— Я была замужем, — отозвалась зеленоглазая блондинка. — Когда замок освободили, муж узнал, что со мной произошло. Сказал, что я сама виновата. Сходил в храм и объявил меня блудницей. Храм признал наш брак недействительным. Его мать, кухарка Парва, всех слуг настроила против нас. Все, подражая ей, зовут нас савойскими потаскухами, — она расплакалась.

— Мы бы давно ушли, — проговорила шатенка. — Только не куда. Да и дети эти нам не нужны, — призналась девушка срывающимся тихим голосом.

— Муж твой слабак и гнилой человек, — сказала я, глядя на блондинку. — Да и мать его не лучше. А то, что ты теперь не замужем, радуйся. Ведь муж с женой и в горе и в радости вместе, а он тебя в горе бросил. Карим у тебя кто-нибудь из родных еще есть?

— Нет, — вздохнул он и отвел взгляд. — Жена с сыном от черной лихорадки померли.

— Ну что ж Карим, война отняла у тебя родных, но она же подарила тебе восемь внуков, — улыбнулась я. — Девочки, найдите в крыле слуг большую комнату, чтоб вы все вместе жить могли. Отмойте ее, Карим поставит кровати. Готовьте приданое малышам. Малыши родятся, вы по очереди с ними сидеть будете и работать. Вырастим, где девять детей, там и семнадцать, — проговорила я. — А вы от малышей не отказывайтесь. Вы же не знаете, кто их отцы. Значит это только ваши малыши. Ради детей все стерпишь и выход найдешь. А еще мудрость народная есть: что нас не убивает, то делает сильнее. Все идите.

Я отправилась искать брата. Мне нужно было учиться читать и писать. Никелиаса нашла во дворе. Он раздавал указания стеклодувам. По отдельным репликам я поняла, что мастерскую они выбрали, и сейчас будут заниматься ее оборудованием.

— Привет, — улыбнулась я брату. — Ты уже освободился?

— Да, — улыбнулся в ответ он. — Не могу найти слуг. А ты что-то хотела?

— Слуги моют третий этаж. Беременных девушек я отправила обустраивать их общую комнату. Им рожать через месяц, — покаялась я. — Карим все контролирует. Никелиас, мне необходимо научиться читать и писать, — выпалила я. — Позанимайся со мной, пожалуйста.

— Конечно, — рассмеялся граф. — Ты знаешь, что тебе просто невозможно отказать, когда ты так смотришь?

— Теперь знаю, — похлопала я глазками. — Идем в кабинет.

Мы пришли в кабинет. Никелиас достал бумагу, чернила и перо. Перо очинил. Посмотрел на меня.

— С чего ты хочешь начать, — приподнял он бровь.

Я забрала у него бумагу и перо. Аккуратно в столбик выписала все буквы русского алфавита. Показав лист брату, вручила ему перо и велела писать буквы рядом, когда я их называю. В ардмирском языке (в мире говорили на всеобщем) было тридцать букв. Мягкость обозначалась верхним подчеркиванием, твердого знака и буквы ы не было, всегда писалась и. Решила, что сначала нужно выучить буквы. Отпустив графа, принялась заучивать буквы, прописывая их. Боже как это ужасно писать пером. Так провозилась до обеда.

Я прошла с проверкой по третьему этажу. Большая часть комнат была уже вымыта. Затем спустилась в кухню. Здесь даже конь не валялся. Хорошо хоть обед был приготовлен. Вызвав в коридор двух кухарок, поинтересовалась причиной отсутствия порядка в кухне.

— Парва не позволяет нам ваши указания выполнять, сына посадила, — всхлипывая, проговорила женщина средних лет. — Он дерется, — на лице кухарки алела свежая ссадина и след от пощечины.

— Почему ко мне не пришли? — строго спросила я.