Лёд моей души - Юлия Владимировна Монакова

гитары, но… он был так красив во время пения, так захвачен музыкой, что… я была поражена в самое сердце.

Аля примерно представляла, о чём она говорит – ведь игра Митяя в поезде заворожила и её тоже, он показался ей тогда почти красавцем. Что уж говорить о двадцатилетнем юноше – идеальный объект для невинной и романтической первой девичьей влюблённости!

– Когда мы вернулись в город, я через знакомых выяснила его адрес и стала писать ему письма. Много писем, почти каждый день. Такие, знаешь… от руки, в конвертах. Он иногда отвечал, но я не называла себя и скрывала свой истинный возраст. Забавно, Митя был уверен, что ему пишет как минимум восемнадцатилетняя девушка, поклонница его таланта… Ему льстили мои признания, в переписке мы узнавали друг друга ближе, общались… и через полгода я наконец-то решилась назначить ему свидание.

– И… что? – с замиранием сердца спросила Аля.

– Когда он узнал правду, то жутко разозлился. Орал на меня… я не слышала ни звука, но видела его лицо – и мне было страшно. Я расплакалась и сказала, что письма не были розыгрышем, я действительно люблю его… В итоге Митя просто пожалел глупую малолетку, втюрившуюся в него, и пообещал, что ничего не расскажет моим родителям, но взял с меня обещание никогда ему больше не писать.

– И ты его сдержала? – Аля затаила дыхание.

– Сдержала. Восемь лет молчания. Восемь лет терпеливого ожидания… Я просто смиренно терпела до того момента, когда можно будет снова объявиться в его жизни. А в свой восемнадцатый день рождения я поехала к Мите домой. Новый адрес мне помог пробить через интернет однокурсник – я тогда как раз поступила в институт. Ну, и… приехала, – слегка покраснев, Ляля улыбнулась своим воспоминаниям.

– А он?!

– Сначала, конечно, не узнал меня. Потом вспомнил. Ну и потом… с тех пор… мы с ним не расставались, – заключила она.

– Обалдеть! – выдохнула Аля. – Нет, это просто с ума сойти, какая потрясающая история, хоть кино снимай! Бывает же… вот чтобы так – увидишь человека и с первого взгляда понимаешь, что это твоё, что это навсегда.

Она даже чуточку позавидовала подобной силе чувств. Значит, любовь с первого взгляда всё-таки существует?! Ведь даже у Кудрявцевой, хоть объект её обожания был, мягко говоря, далёк от идеала, всё началось именно так… Ленка испытала чувства, которые были недоступны самой Але. Подруга ещё и посмеивалась – мол, ничего-то ты, Алька, в любви не понимаешь.

– Бывает, – уверенно улыбнулась Ляля. – Ты ещё обязательно узнаешь, каково это – обжечься о чужой взгляд и понять что всё, что было до – и не считается вовсе… Мне почему-то кажется, что эта встреча не за горами. Ты начинаешь новую жизнь в Москве, так что будь готова и к новым чувствам.

– Мне кажется, я… пока не готова, – смущённо пролепетала Аля. – Мне бы от старых чувств отойти.

– А к этому и нельзя подготовиться. Это всегда неожиданно, но захватывает с головой. А хочешь, – оживилась вдруг Ляля, – погадаем тебе на кофейной гуще?

– Ты умеешь гадать?!

– Ну вот ещё, – засмеялась супруга Митяя. – Так, шутки ради… Тем более, ты почти допила свой кофе. Грех упустить такую возможность!

Она достала блюдце и, подсказывая Але, как правильно действовать, заставила её перевернуть чашку. А затем они обе с огромным интересом уставились в чашечное нутро, изучая образовавшиеся там кофейные разводы… то есть, конечно, не банальные разводы, а тайные символы.

– Ну ты посмотри-ка! – воскликнула довольная Ляля. – Большое и чёткое сердце! Ты точно скоро влюбишься!

– А по-моему, это задница, – заглядывая через её плечо, скептически пробурчала Аля, но… настроение улучшилось само собой.

На собеседование жена Митяя собирала Алю со всей тщательностью и ответственностью, детально продумывая образ, способный поразить А. Петухова в самое сердце. Именно Ляля настояла, что железо стоит ковать, пока горячо, и не тянуть резину – сегодня в турфирме есть вакансия, а завтра её может кто-нибудь занять!

Аля послушно позвонила по номеру, указанному на визитке, но с директором её так и не соединили.

– Андрис Макарович сейчас на важном совещании, он не может разговаривать, – сообщил ей милый женский голосок. – Перезвоните, пожалуйста, позже… или, может быть, я могу вам как-то помочь? Вы планируете поездку или экскурсию?

Андрис Макарович… о боже, это ещё смешнее, чем Андрис Петухов!

– Нет-нет, – быстро отозвалась Аля, – я по другому вопросу. Насчёт… трудоустройства.

– На какую вакансию претендуете? – секретарша, казалось, совсем не удивилась.

– Э-э-э… Гид-экскурсововод.

– Хорошо. Андрис Макарович побеседует с вами завтра в семнадцать часов. Вам удобно?

– Конечно, удобно, – растерялась Аля.

Что, вот так сразу – взяли и пригласили на собеседование? Ей даже не пришлось объяснять, кто она, откуда и зачем?

– Тогда я записываю вас на это время. Представьтесь, пожалуйста.

– Алевтина Кукушкина. Петровна, – добавила она торопливо.

– Хорошо, Алевтина Петровна, – слышно было по голосу, что девушка улыбнулась. – Завтра на проходной будет ждать пропуск на ваше имя. Не забудьте паспорт.

– Спасибо… – пролепетала Аля, ошеломлённая такой стремительностью.

Лихо у них там дело поставлено, практически на поток… такая острая нехватка персонала? Или её приняли за кого-то другого? Но ведь она назвала себя…

– Всё идёт как надо, – заверила жена Митяя, когда Аля пересказала ей содержание короткого телефонного разговора. – А синяк… ну подумаешь, синяк! Современная косметология творит чудеса.

Аля не была уверена насчёт косметологии в целом, но вот Ляля точно творила чудеса с её лицом. Цветные корректоры, несколько слоёв пудры – и яркий мейкап в стиле какой-нибудь инста-дивы. Аля опасалась, что подобный боевой раскрас наоборот привлечёт лишнее внимание к синяку, но вышло весьма органично. Правда, поначалу она не узнала себя в зеркале, поскольку в макияже обычно предпочитала естественные тона, но вынуждена была признать, что выглядит очень… ярко. Практически женщина-вамп.

Так же дотошно Ляля подошла и к выбору одежды для собеседования.

– Ты же не в офисный планктон метишь, – покачала головой она, заметив, что Аля собирается надеть строгую юбку, блузку и пиджак, – а в гиды-экскурсоводы! Ты должна быть продолжением этого города, быть его духом, заряжать всех его энергией и отражать его настроение! Вот это подойдёт, – и она вытянула из Алиного чемодана платье – достаточно пёстрое для того, чтобы не считаться вечерним, но в то же время достаточно целомудренное, чтобы его не назвали легкомысленным. Платье выгодно подчёркивало Алины бёдра и талию, при этом скрывая грудь, руки и ноги, было лёгким, весёлым и ярким, летящим, навевающим ассоциации с летом.

Затем Ляля уложила ей волосы и довольно щёлкнула пальцами:

– Вуаля! Хоть на конкурс красоты отправляй.

Митяй, приглашённый