Призраки Замоскворечья - Анна Князева

Надежда добавила:

– В темной рубашке.

– Я – к нему, – сказал Фридманович и вышел из кабинета.

Помолчав, Ираида Самсоновна спросила у дочери:

– Что теперь?

– Ты как хочешь, а я отсюда уйду…

– Но ведь Протопопов просил…

– Буду в машине. – Надежда взяла сумку и достала ключи.

– В такую жару?

– Есть кондиционер.

– Лучше выйди во двор. Под деревьями, в теньке посиди. Дверь на лестницу черного хода открыта.

Надежда поморщилась:

– Говорят, что там лежал мертвый охранник…

– А ты отойди подальше. Не обязательно сидеть у подъезда.

– Хорошо… Ищи меня там или звони.

Надежда вышла из кабинета, спустилась на первый этаж и направилась по коридору к черному ходу, однако, не дойдя несколько метров, развернулась и вышла на улицу через главный выход. Обогнула здание и села на скамью во дворе. Тенистая акация укрыла ее от палящего солнца и от чужих взглядов. Достав из сумочки сигареты, она закурила и вдруг заметила Льва Астраханского.

– Послушайте!

Он оглянулся и подошел ближе:

– Здравствуйте.

– Что вы здесь делаете?

– А вам что до этого?

– Ну хорошо, – Надежда стряхнула пепел и спросила очень серьезно: – Вы уже знаете?

– Про убийство? – Астраханский смотрел поверх ее головы, не проявляя никакого интереса ни к ней, ни к тому, о чем они говорили. – Ко мне это не имеет никакого отношения.

– Ошибаетесь.

– Повторяю: это ваши проблемы.

– Следователь Протопопов так не считает.

– К чему вы клоните? – Он заглянул ей в глаза.

– Протопопов знает про кражу портфеля.

– Кто ему об этом сказал? – спросил Астраханский.

– Это не важно. Важно лишь то, что он связывает кражу портфеля с убийством охранника.

– Вот только прошу меня в это не вмешивать! За два ближайших дня я должен разыскать портфель и саму Рыбникову…

Не дав ему закончить, Надежда воскликнула:

– Что вы сказали?!

– Черт! – Астраханский в сердцах пнул небольшой камень. – Черт!

– Рыбникова пропала? Селиванов соврал, что видел ее?

– Не видел, а говорил по телефону…

– Какая разница? – Надежда отбросила сигарету и поднялась на ноги: – Значит, Селиванов соврал.

– Послушайте… – Лев подошел ближе: – Дайте слово, что никому об этом не скажете.

– С чего это вдруг? – Она пожала плечами. – Вы сами проболтались. Зачем же мне теперь давать обещания?

В поисках аргументов Астраханский не нашел ничего лучшего, чем надавить на ее совесть:

– Поймите, я и мои люди не спим второй день… Опрашиваем соседей, просматриваем записи видеокамер, а дело остается на мертвой точке.

– Куда же она делась?.. – спросила Надежда. – Все-таки живой человек.

– Не знаю, – ответил он с горечью. – Как будто сквозь землю провалилась.

– Это преступление…

– Что? – не понял Астраханский.

– То, что вы не сообщили в полицию.

– Не я здесь решаю. В политбюро считают, что шумиха уничтожит карьеру Рыбниковой и навредит партии в целом. Рыбникова ведет борьбу за место в Государственной думе. И, кстати, не исключено, что она просто куда-то уехала.

– Скрывая преступление, вы несете ответственность. Возможно, сейчас она борется за жизнь, а не за депутатское кресло.

Лев опустил глаза:

– Я найду ее.

– Не факт, – сказала Надежда. – Когда исчез портфель, Ирина Ивановна вышла в гостиную и кому-то звонила.

– Она звонила Селиванову. После этого он приказал выехать в ателье и сделать все, чтобы вернуть портфель.

– Может быть, она еще с кем-то говорила?

Лев оборвал ее:

– Не вашего ума дело. Не лезьте куда не просят.

– Скажете?

– Нет, не скажу.

– И даже если я пообещаю никому не рассказывать про то, что Рыбникова пропала? – глядя на него, Надежда склонила голову набок.

Астраханский помолчал, потом отчетливо произнес:

– То, что вы делаете – это бессовестно.

– А вы не думаете, что если будете со мной откровенны, я смогу вам чем-нибудь помочь?

– Нет, я так не думаю.

Она снова уселась на лавочку:

– Будем считать, что наша встреча была напрасной. Останемся каждый при своих интересах.

Потоптавшись, Астраханский присел рядом с ней:

– Вы действуете, как опытная шантажистка.

– Поговорим на отвлеченные темы… – Помолчав, она сообщила: – Никогда не думала, что в Астрахани водятся львы.

– Неоригинально. Девять из десяти моих знакомых шутят именно так. Лично я использую это как тест для определения…

– … идиотов? – догадалась Надежда. – Признаюсь, я не претендую на исключительность. Просто хочу знать, кому еще звонила Ирина Ивановна. Хотя… – помолчав, она выдала: – Думаю, это был Окаемов.

– Откуда вы знаете? – Лев растерялся.

– Вот видите, угадала. Дело в том, что я сама с ним говорила.

– Когда?

– Вчера.

– Постойте… – Астраханский встряхнулся, как мокрый пес под дождем: – С кем это вы говорили?

– С Борисом Окаемовым.

– Я вам не верю.

– У меня нет причин сочинять.

– Ну, предположим… Вы говорили по телефону?

– Он сам пришел ко мне с конфиденциальным разговором, точнее – с предложением.

– Что предлагал?

Надежда с показной многозначительностью опустила глаза:

– Деньги.

– Зачем? – Лев удивленно застыл.

– За что, – уточнила она. – Окаемов хотел купить портфель Рыбниковой.

– Понял. – Астраханский зло усмехнулся. – Портфель был у вас. Кто бы сомневался.

– Я уже говорила и повторяю сейчас: я не знаю, кто его взял.

– Значит, Окаемов ушел без портфеля?

– Естественно.

– Я тоже с ним говорил.

– О чем?

– О телефонном разговоре.

– С Рыбниковой?

– Она звонила ему спустя четыре часа после разговора с Селивановым. Я взял распечатки, это был ее последний звонок.