Соло - Джил Мансел

— Это подарок. Слава богу, что я не проститутка, — я бы за неделю разорилась.

— Не говори так, — Антония села рядом с ней. — Ты явно очень одаренная. Только смотри, чтобы этими дарами не воспользовался старина Росс.

Росс не привык чувствовать себя беспомощным. Он огляделся по сторонам и заметил на другом конце зала Холли, которая тоже явно не знала, на что решиться.

— Не воспользуется, — сказала Тесса, улыбаясь Антонии.

— Вполне может, — не отставала Антония и, зная, что говорить этого не стоит, уже от отчаяния продолжила: — Росс очень любит пользоваться дарами. Да он кувыркался со мной прошлой ночью. Я об этом, конечно, не сказала бы, только я думаю, тебе стоит знать, как он себя ведет, стоит лишь отвернуться…

…………………………………………..

— Да про нее все знают, — заявила Холли, взгляд которой горел от желания драки. — Она ужасная шлюха, и ты не должна из-за нее расстраиваться. А если расстраиваешься, то ты дура.

— Я не дура, — отозвалась Тесса с заднего сиденья машины Макса. — Но у меня еще есть остатки моральных принципов. Если кто и шлюха, так это Росс Монаган. И это доказывает, — продолжила она спокойным тоном, — что мое решение не иметь с ним больше никаких дел было правильным.

Макс остановил машину перед домом Тессы. Его мучили противоречивые чувства. Кто такая Тесса, он еще не решил, но должен был признать, что она достойно вышла из сегодняшней неловкой ситуации. К Антонии Макс относился с добродушным презрением. Макс не одобрял ее, но в то же время получал удовлетворение от сознания того, что связь Антонии и Росса не имеет никакой дальней перспективы.

— Сожалею о сегодняшнем происшествии, — сказал Макс, ставя машину на ручной тормоз. Через две секунды Тессы в машине уже не было.

— Не стоит, — коротко ответила она. — Я довольна, что хоть кто-то соизволил просветить меня. И пусть даже это была Антония Сеймур-Смит.

— Такой уж он есть. — Макс развел руками. — Я думал, ты знала.

— Знала, — ответила Тесса, — но он превзошел мои самые худшие ожидания. Спасибо, что подвез.

…………………………………………..

— Не зайдешь на кофе? — спросила Холли, когда они наконец доехали до ее дома. — Есть и индейка, если вдруг захочешь, — добавила она от отчаяния. Она впервые была с Максом вдвоем вне отеля и собиралась воспользоваться этим случаем.

— Как-нибудь в другой раз. — Макс почти не слушал, он действовал на автопилоте. Холли — хороший администратор, а в других отношениях она интересует его почти так же, как ботулизм. Сейчас его мозг был занят составлением плана, как снова увидеться с Франсин Лалонд. Поскольку выкинуть из головы он ее никак не мог, то решил действовать. Все дело было, конечно, в том, чтобы скрыть, что он все спланировал. Если она хоть на секунду заподозрит, что он преследует ее, словно какой-то помешанный фанат, то ничего не получится.

— Ну пожалуйста, — не унималась Холли. — У тебя же есть время быстренько выпить стаканчик!

— Я за рулем. Послушай, мне, правда, надо…

— Конечно за рулем! Но у меня есть свежий апельсиновый сок. Можешь пить его, а еще есть холодная индейка с орехами.

— Холли, нет! — Пора было проявить твердость. — Я должен возвращаться. Мы очень благодарны за то, что ты сегодня так хорошо потрудилась. — Макс наклонился к ней, и Холли показалось было, что он собирается ее поцеловать. Но вместо этого он открыл ей дверцу.

— Да ладно, ничего. Было очень приятно, — сказала она, бодро улыбаясь. Про себя же произнесла: «М-да… могло бы быть…»

…………………………………………..

Домой Грейс добралась почти в полночь. В гостиной все еще горел свет, а это значит, что мама не ложилась и ждет ее. Она наверняка поглощена каким-нибудь фильмом и планомерно уминает коробку конфет, которую Грейс утром ей подарила.

Поставив допотопный мамин «фиат» — ржавый, но надежный — на единственное свободное место, Грейс вдруг поняла, как ей не терпится рассказать о сегодняшнем дне. Раньше ненасытное любопытство Мэтти всегда выводило ее из себя: Грейс была тихой от природы девушкой, свои мысли держала при себе и расспросы воспринимала как вторжение в ее личное пространство, но, после того как месяц назад Грейс устроилась официанткой в «Мызу», она была рада поговорить о своей работе. Точнее, у нее даже возникла такая потребность. Последние несколько лет в школе ее неимоверно раздражали девочки, которые постоянно болтали о своих парнях и каждой своей фразе предпосылали «Дэйвид говорит…» или «Колин думает…». Но теперь, когда Грейс и сама полюбила, она понимала подруг целиком и полностью — понимала их зацикленность и потребность постоянно говорить о самом важном человеке в их жизни. Исписывать целые страницы дневника душещипательными подробностями тоже неплохо, но желание произносить вслух волшебное имя просто непреодолимо…

Мэтти Джеймсон действительно сидела у телевизора и смотрела старый черно-белый фильм с Бингом Кросби[9]. Фильм этот она видела уже, наверное, раз десять, но смотреть его ей все равно нравилось, так как Мэтти знала, что он хорошо кончается. «Жизнь слишком коротка, — заявляла она, — так что не стоит тратить ее на просмотр грустных фильмов». Ингмара Бергмана[10] она терпеть не могла.

Мэтти удобно устроилась перед камином, закутавшись в любимый розовый халат. Волнистые светло-каштановые волосы обрамляли ее лицо, отчего Мэтти казалась моложе своих сорока лет. Она приветливо улыбнулась, когда к ней подошла Грейс. Затем поставила чашку кофе с молоком и протянула к дочери руки, чтобы, как обычно, обнять ее. От Мэтти приятно пахло магнолиевым мылом и пеной для ванны, которые тоже были подарком Грейс.

— Ты задержалась. Как работа?

— О, превосходно. — Грейс поцеловала мамину мягкую щеку. — Было, конечно, полно народу…

— В отелях в это время года всегда полно народу. Никак не могу понять, почему некоторым людям хочется провести Рождество не дома, а в отеле, но такие люди есть…

— Наверное, чтобы не делать всю тяжелую работу самим.

Грейс сняла пальто, взяла из вазы мандарин и уселась у ног матери, прислонившись спиной к креслу. Она села так, чтобы видеть телевизор и не смотреть матери в глаза.

От проницательного взгляда серых глаз Мэтти ничто не укроется, так что Грейс было проще говорить, не подвергаясь их безмолвному допросу. Она не хотела полностью себя выдавать.

— Возьми конфету. — Мэтти протянула ей на две трети пустую коробку. Много лет она кое-как пыталась придерживаться диеты, но в конце концов смирилась с тем, что десятый размер одежды и самоограничения не для нее. Теперь, когда ее фигура округлилась, она ела все, что захочется, и была довольна.