Сладкий обман - Рене Бернард

По крайней мере, пока.

Рамис понимал, что перемены в Джилли произойдут неизбежно, и боялся этого. Неслышно ступая по толстому ковру, он подошел и на мгновение задержался у ее двери. Возможно, у Джилли был трудный вечер или она просто уснула? Может, заболела? Последняя мысль заставила его тихонько постучать в дверь.

– Мисс Джиллиам? Вам плохо? – Он говорил тихо, уважая покой других обитателей заведения.

Через несколько секунд дверь открылась, и Рамис почувствовал облегчение. На щеках Джилли не было видно следов слез, веселые и любопытные глаза смотрели на него без тени страха, и когда она улыбнулась, Рамис улыбнулся ей в ответ.

– У меня все в порядке, спасибо, Рамис.

Он еще раз окинул ее внимательным взглядом и сцепил руки за спиной.

– Простите за беспокойство. Я увидел у вас свет и хотел убедиться…

– Может, зайдете? Я собиралась немного перекусить, но еда всегда вкуснее, когда ею делишься с кем-нибудь. – Она шагнула в глубь комнаты и шире распахнула дверь: – Пожалуйста.

Приглашение стало для него сюрпризом, поэтому Рамис придал своему взгляду холодность. Он не развлекался с девицами, не флиртовал, не дразнил. Все эти годы он старался избегать любого намека на благосклонность и ко всем относился с одинаковым уважением и большой заботой. Он был их сторожем и защитником, но из-за характера работы заведения его роль всегда была трудной. Как защищать девиц, работа которых иногда связана с опасностью?

– Я не должен этого делать. Это неправильно, мисс Джиллиам.

Она наклонила голову к плечу, не скрывая своего любопытства.

– Рамис.

– Да?

«Сейчас она спросит, почему это неправильно, я объясню ей, она кивнет, изобразит разочарование и никогда не заговорит об этом снова».

– Сколько вам лет? Столько же, сколько и мадам?

Рамис едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Она намекала на его шутку на кухне во время празднования дня рождения Мойры, и теперь ни за что на свете он не мог отказаться от своих слов, чтобы не расстроить этого воробышка.

– Я намного старше. Я уже сбился со счета столетий.

– Здорово! – Ее глаза светились любопытством и восхищением. – Вы должны знать много интересных историй!

– Гораздо больше, чем можно рассказать за эту ночь. – Рамис поклонился. – Ужинайте и отдыхайте.

– Тогда в другой раз. Нельзя же хранить столько историй только для себя, Рамис. – Она покачала головой, и мягкие каштановые кудряшки рассыпались по обнаженным плечам. – Это неправильно. – Она сделала реверанс, еще раз улыбнулась ему и тихо закрыла за собой дверь.

Рамис прошелся по холлу и на полпути к лестнице на чердак понял, что улыбается сам себе.

– Сюда. – Рамис повел Алекса по одному из великолепно украшенных коридоров к двери, за которой находилась простая, без изысков, лестница. Алекс на секунду замешкался, прежде чем поставил ногу на первую ступеньку.

– Я могу ошибаться, Рамис, но мне кажется, что твоя госпожа решила никогда не встречаться со мной в одной и той же комнате.

Великан даже не моргнул в ответ на попытку Алекса пошутить.

Алекс глубоко вздохнул. Слуга, обойдя Алекса, стал подниматься по узким ступенькам. Алекс последовал за ним. Они шли явно по служебному коридору, отличавшемуся весьма скромным интерьером. Когда они дошли до верхнего этажа здания, отделка помещения не стала богаче, но Алекс ничего не стал спрашивать, поскольку взгляд провожатого открыто говорил, что тот с большим удовольствием проводил бы гостя к выходу.

В конце короткого коридора Рамис остановился у единственной двери слева.

– Она ожидает вас, сэр. – Слуга поклонился и пошел прочь.

Алекс покачал головой. Он много раз рисовал в своем воображении этот момент, но никогда не представлял, что его приведут и оставят у двери на чердак. Когда затихли звуки шагов Рамиса, Алекс на мгновение подумал, что мадам Дебурсье просто развлекается. Может, она захотела проверить его решительность или посмотреть, разозлится ли он из-за подъема на третий этаж по узкой лестнице.

«Если дело в этом, – подумал Алекс, – тогда она только усилила мое любопытство».

Алекс постучал и понял, что дверь оказалась гораздо надежнее, чем казалось на первый взгляд.

– Мадам?

– Входите, милорд.

Он открыл дверь и оказался совсем в другом мире, в мире тепла и уюта. Толстые ковры с восточным орнаментом, задрапированные шелком стены, мягкая мебель с многочисленными подушками и спокойные цвета осени. Под потолком пересекались деревянные балки, и это придавало комнате ощущение загородного дома. Роскошная гостиная, где можно выпить горячего шоколада и почитать перед сном, казалась воплощением фантастической грезы. У Алекса загорелись глаза при виде огромной кровати с непрозрачным пологом на четырех столбиках. Установленная на низком помосте, с изысканной резьбой на столбиках и на передней спинке, кровать была похожа на роскошное ложе султана. Но стеганое покрывало ручной работы придавало ей трогательный вид. Мадам Дебурсье отличалась эклектичным вкусом, и если в этой комнате не было намека на что-то другое, то Алекс подозревал, что она выдавала любовь мадам к простым удовольствиям в жизни.

– Выпьете что-нибудь, лорд Коулвик? – Джоселин вышла из алькова. На ней было скромное темно-синее платье, отделанное серебряной нитью, волосы собраны сзади в элегантный пучок, и пока она шла к нему, Алекс подумал, что никогда в жизни не видел более красивой женщины.

– Нет, спасибо. – Ему нужна ясная голова, по крайней мере, пока она не согласится на его предложение.

– Тогда проходите, присаживайтесь, пожалуйста. – Она указала на небольшой диван у камина в углу. – Я понимаю, что эта комната не такая изысканная, как одна из гостиных на втором этаже, но я подумала, что в моей комнате будет удобнее… обсудить условия нашего соглашения.

– Значит, вы согласны с моим предложением? – Алекс не собирался расслабляться, пока она четко не скажет о своем решении.

Джоселин присела среди подушек на одном конце дивана и улыбнулась:

– Я. согласна.

Благодаря этим двум словам все стало понятно.

– Я рад, что вы все обдумали и…

– За деньги, разумеется, – добавила она.

– Конечно. – Алекс взял стул и сел напротив нее, надеясь не потерять голову от ее красоты. – Назовите вашу сумму.

– Десять тысяч фунтов, – ответила она без предисловий и даже без тени смущения.

– Это – немалое состояние. – Алекс постарался произнести это спокойно. Десять тысяч фунтов, ей-богу, целое состояние! Но она сидела перед ним с чистыми, спокойными глазами, словно только что попросила у него носовой платок.