Платиновая леди - Анна Данилова

Шубин, разговаривая с Таней, боялся даже себе признаться в том, что у него по поводу убийства Дины Ступиной нет ни единой версии, что тот листок бумаги, на котором Крымов написал имя убийцы, не дает ему покоя и вызывает чувство неполноценности. Вот будет номер, если Крымов все же угадает, кто убил жену мясника. Но как? Последнее время Крымов действительно откровенно тосковал, подолгу гулял по улицам, допоздна засиживался в ресторанах, а когда Чайкин был на дежурстве, проводил время в обществе его жены, Нади Щукиной, другими словами, делал все что угодно, но только не работал. Он словно чего-то выжидал. Может, надеялся на возвращение Земцовой, может, ждал какого-то важного звонка из Европы, после которого он снова исчезнет и будет напоминать о себе лишь редкими электронными письмами. Ну откуда, откуда ему может быть известно имя убийцы? Разве что это – Ступин. Муж, который во время убийства находился в двух шагах от нее. Дина, по его словам, вышла из квартиры с сумочкой, в которой находились ключи, деньги, на ней были золотые украшения… Она собиралась идти к матери. Все исчезло – убийца унес с собой и сумочку, и драгоценности, и ключи… Спрашивается, если бы Дину убил ее муж, куда бы он успел спрятать все эти вещи? Ведь квартиру, по словам Корнилова, хорошо перерыли и ничего не нашли. Хотя Ступин мог ведь и выдумать про сумочку и золото с ключами. Этих вещей вообще могло не быть… А кому-то пришлось ворошить кучу мусора в мусоропроводе… Вот собачья работа…

– Игорь, о чем ты думаешь?

– Я? – очнулся он. – Да в том-то и дело, что у меня в голове ни одной стоящей мысли. А у тебя?

– Понимаешь, Ступин – идеальный объект для подозрения, но он же не идиот, чтобы убивать свою жену прямо на пороге квартиры. Думаю, если бы ему приспичило от нее избавиться, он сделал бы это как-то по-другому, более продуманно… Во всяком случае, он производит впечатление человека умного.

– Тогда объясни мне, как Крымов мог догадаться, кто убийца, когда на руках ни одной зацепки, ни одной версии, ни одного доказательства, ни одной детали…

– Вот дался тебе этот Крымов! Забудь, Шубин. Он просто пошутил над тобой. Уверена, что он написал там что-то вроде «Убийца – бухгалтер», как в одном анекдоте, помнишь?

– Нет, не помню…

– Мужчина опоздал в кино, парень-билетер с фонариком проводит его в темный зал, находит ему хорошее место и стоит, ждет своих чаевых, а мужчина делает вид, что ничего не понимает, сидит спокойно и смотрит детектив… Тогда парень, не дождавшись от него мелочи, шепчет ему на ухо: «Убийца – бухгалтер…»

– Да, я знаю этот анекдот… Но ведь и за Соболева он ручается…

Таня слушала его и думала о своем. Она понимала Игоря, поскольку и у нее в отношении этого дела в голове не было ни одной серьезной мысли. Встречи со Ступиным и с Блюминой ничего не дали. Вот если бы убили самого Ступина, здесь можно было бы проверить версии, связанные в первую очередь с его профессиональной деятельностью, составить список конкурентов и работать уже в этом направлении. Хотя в этом случае убийство могло бы носить заказной характер… Ей вдруг захотелось домой, захотелось, чтобы к ней пришел Минкин и чтобы они, отрезав себе по огромному куску торта, забрались на постель с большим подносом, на котором стояли бы чашки с горячим кофе, и устроили бы настоящее пиршество перед телевизором, и Минкин спросил бы ее в очередной раз, когда же наконец она выйдет за него замуж…

Тогда она бы, пожалуй, согласилась.

…Принесли десерт – сырное пирожное с вишневым кремом. Таня вернулась к убийству Ступиной:

– Так что будем делать? Хочешь спросить у Крымова, кто убил Дину?

– Нет, спрашивать я ничего не буду, тем более что он действительно мог просто пошутить…

– Надо бы встретиться с матерью Дины, но перед этим заехать в морг, к Закутскому, он ждет… А по дороге купить ему что-нибудь поесть, он же постоянно что-то жует…

– Не думаю, что это стоит делать. Привезешь один раз, так и будешь возить. Мы в свое время так Чайкина испортили – возили ему выпивку с закуской, вот мужик и спился… Закутский предпочитает деньги, он сам себе купит все, что надо…

Таня надулась. Игорь устало улыбнулся. Ему захотелось вдруг сказать, что он готов поехать сейчас куда угодно – и в морг, и к матери Дины Ступиной, и еще в сотню мест, лишь бы не возвращаться домой. Он не знал, как ему жить дальше и что делать. С одной стороны, очень хотелось увидеть сына, подержать его, такого хрупкого и теплого, на руках, но видеть Женю, свою жену, он не хотел. Он не представлял себе, как будет отказываться от ужина, потому что ему и есть-то дома не хотелось. Все бунтовало в нем против этой женитьбы, этой женщины и всего того мирка, который она создала своими руками, – все эти занавесочки, шкафчики, запах женского молока и щей… Он любил другую женщину и не хотел жить с той, которая родила ему сына. Впору было уехать из Саратова и поселиться на необитаемом острове, лишь бы Женя Жукова не нашла его и не стала приставать со своими разборками, выяснением отношений, слезами… Все то женское, что нравилось ему раньше в Земцовой, казалось ему пошлым и мелким в Жене. Хотя по общепринятым меркам Женя была хорошей женой, матерью, хозяйкой, да только его, Шубина, тошнило при одной мысли, что ему придется сейчас идти домой, разговаривать с женой, да потом еще и ложиться с ней в одну постель. Что-то случилось с ним в последнее время, он и сам не мог себе объяснить, откуда у него вдруг возникло такое неприязненное отношение к Жене. И еще одно чувство завладело им с тех пор, как родился Саня, – страх, что Женя отберет у него сына. Ведь это же ясно, что жить вместе они не смогут, значит, Саня останется с матерью, а как же он, Игорь, отец?

– Послушай, Таня, что это за законы у нас такие: ребенок остается с матерью… А как же я? Я не хочу с ней жить, не хочу идти домой… Но Саня и мой сын. Как люди поступают в таких случаях?

– Будешь приходить к нему… к ним… – Таня сразу все поняла, и ей стало жаль Шубина. Он такой славный, милый и такой несчастный. – Дурацкое положение, ничего не скажешь. И законы тоже дурацкие. Но они есть. Не хочешь с ней жить – не живи. Можно снять квартиру.

– Да я могу купить квартиру, это не вопрос… Пусть они живут в моей. Но как же я без Сани? Мне нравится смотреть, как он спит, нравится держать его на руках…

– Игорь, это не мое, конечно, дело, но что у вас с Женей случилось?

– В том-то и дело, что ничего, – вздохнул он. – Совершенно ничего не случилось. Женя – идеальная жена, мать, не к чему придраться… Но я не хочу идти домой… Ты же… знаешь… – Он готов был зажмуриться от стыда, потому что понимал, что Таня сейчас думает о них с Земцовой, о том, что зря он на что-то надеется, что у них нет будущего и что он, скорее всего, потеряется в этой жизни, если не забудет ее.

– Напиши ей, расскажи о своих чувствах, попроси ее приехать, пусть она сделает для тебя праздник…

– Бескровная, ты соображаешь, что говоришь? У тебя не только крови, но и мозгов нет. Зачем ей сюда приезжать? – разозлился он. – У нее там – особняк с садом, деньги, француз, мать его… Что могу ей дать я, сыщик без будущего, который не может с первой же минуты расследования угадать имя убийцы?