Камни последней стены - Чингиз Абдуллаев

— Возможно, — коротко ответила Лариса, выруливая на дорогу.

— Что, возможно?

— Любая причина, какая вам нравится.

— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Дронго.

— За нами следят, — неожиданно сказала она, глядя на идущуюза ними машину.

— Что? — сразу проснулся Андрей.

— За нами следят, — подтвердила она. — Я заметила их отсамого аэропорта.

— Одна машина? — спросил Андрей.

— Кажется, две. Они меняют друг друга, обгоняя нас илинемного отставая.

— Я вам говорил про «Хилтон», — напомнил Дронго.

— Нужно было добираться на разных машинах, — нахмурилсяАндрей.

— Нет, — ответил Дронго, — так гораздо лучше. Если за намиследят, значит, они сразу бы вас вычислили. Мы прилетели на одном самолете,одним рейсом и остановились в одной и той же гостинице. Я думаю, в такие совпаденияпрофессионалы не верят. Они проверили бы вашу службу на радио и все бы узнали.Поэтому лучше, что мы поехали вместе. Если это израильская контрразведка, тоони поймут, что вы обеспечиваете мою безопасность.

— А если не израильская? — спросил Андрей.

— Тогда поймут, что меня прислала сюда ваша служба, —невозмутимо ответил Дронго. — В любом случае они должны были нас вычислить.Меня только волнует, почему они сделали это так быстро.

— Это израильтяне, — коротко сообщила Лариса.

— Почему вы так думаете? — нахмурился Дронго. Он примернодогадывался, какой ответ должен услышать.

— Мы предупредили их о своем визите, — сообщила женщина,подтверждая его худшие опасения.

Андрей несколько ошеломленно взглянул на нее, но ничего несказал. Видимо, Дронго не полагалось знать о таких деталях.

— Можно узнать, почему вы это сделали? — поинтересовалсяДронго.

— Можно, — ответила женщина. — Наше руководство полагает,что в такой небольшой стране, как Израиль, спрятаться невозможно. Присуществующей системе безопасности это еще и рискованно. К тому же вы слишкомизвестный человек, чтобы просто так прилететь в Израиль на один день. За вамивсе равно бы устроили слежку. Плюс встреча с бывшим сотрудником «Штази», окотором израильтяне знают. Они могли вас задержать на несколько дней и сорватьнам всю операцию. Поэтому было принято решение информировать израильскую разведкуо нашем визите. Они знают, что вы собираетесь говорить с Бутцманом и что мы —ваши телохранители. В подробности, конечно, мы их не посвятили. Надеюсь, выбудете говорить так, чтобы никто, в том числе и Бутцман, не поняли истинныхцелей вашего визита.

— Какой длинный монолог, — восхитился Дронго, — прямошекспировские страсти. Вы его выучили, или это был экспромт?

Женщина сжала губы и не ответила на его едкое замечание.

— Вы усложняете мне работу, — недовольно закончил Дронго. —Может, вы и в Германию послали сообщение о нашем визите? Может, и в БНД уже обовсем знают?

— Это было необходимо, — пояснила Лариса. — У нас сейчаспартнерские отношения с МОССАДом. Мы сотрудничаем…

— С чем я вас и поздравляю, — разозлился Дронго. — И онитеперь будут знать, что я прибыл в Израиль в сопровождении двух сотрудниковСлужбы внешней разведки. Вы портите мне репутацию, Лариса. Неужели вы этого непонимаете? Весь мир знает, что я независимый эксперт, а вы так гадко меняподставляете.

— Независимых не бывает, — сказала женщина, глядя на дорогу.— И не нужно больше об этом. Я могла вам этого не говорить, но посчитала нужнымпоступить именно так.

— Только не врите, — поморщился Дронго. — Вы были обязанымне сказать об этом, чтобы я, соответственно, правильно построил свой разговорс Бутцманом. Верно?

Она молчала. Андрей взглянул на нее.

— Верно? — снова спросил Дронго. — Если вы не ответите, япопрошу вас остановить автомобиль и сойду.

— Не угрожайте, — мрачно попросила она. — Да, вы правы. Мнеразрешили сообщить вам об этом в любое удобное время перед разговором сБутцманом.

— Считайте, что сообщили, — Дронго закрыл глаза. — Ненавижувсе спецслужбы в мире, — пробормотал он достаточно громко, чтобы его услышали.Андрей улыбнулся. Лариса невозмутимо продолжала вести машину.

Они разместились в отеле на одном этаже. Правда, их номероказался чуть дальше сюита Дронго, выходившего окнами на море. Он принял душ ипереоделся, когда в дверь постучали. Дронго открыл дверь. На пороге стоялАндрей. Он тоже успел переодеться и был в светлом костюме и голубой рубашке.

— Я хочу спуститься вниз поесть. Вы не хотите пойти со мной?— любезно спросил Андрей.

— Нет. Я собираюсь звонить Бутцману и договариваться о нашейвстрече.

— Он сейчас еще на работе, — взглянул на часы Андрей, —будет дома только через полтора часа. Вы ведь знаете, что он работает в частнойстроительной компании. И вас просили не звонить ему на работу.

— Вы все обо мне знаете, — отмахнулся Дронго. — Я лучше полежуу себя в номере. А где ваша спутница?

— Принимает душ, — сообщил Андрей.

— После вас? — уточнил Дронго. — У вас влажные волосы,Андрей. Я думаю, вы не станете возражать, если я буду называть вас по имени.Вы, кажется, немного моложе меня. Неужели она уступила вам ванную комнату? Илиона в тот момент, когда вы принимали душ, выходила из номера?

— Я иду в ресторан, — ледяным тоном ответил Андрей.

Дронго закрыл дверь. Значит, они сообщили о приезде группы.Значит, эта операция настолько важна для Москвы, что они готовы взять всоюзники даже МОССАД, не раскрывая, конечно, истинных мотивов их визита.Наверно, они сообщили, что Дронго хочет уточнить некоторые детали операциивосемьдесят девятого года. Наверно, так. Они бы не стали говорить об агентах, оставленныхв Германии. Эта сеть настолько важна и законспирирована, что МОССАД можетпопытаться начать свою игру.

Он взглянул на часы и вышел из номера. В конце коридорастояла горничная с тележкой. Дронго подошел к ней. Женщине было лет пятьдесят.Она была маленького роста, с темными волосами и загорелым лицом. Увидев Дронго,она приветливо поздоровалась по-английски.

— Вы говорите по-английски? — уточнил Дронго.

— Нет, мистер, — ответила горничная, — извините, но я неговорю по-английски.

— А по-русски? — неожиданно спросил он.

— Я из Биробиджана, — обрадовалась женщина, — мы переехалисюда четыре года назад. Вы тоже оттуда?

— Я приехал в гости, — кивнул Дронго. — Вы можете открытьмне дверь? Жена принимает душ, а я забыл ключ.