Год людоеда - Мария Семенова

Первая общая мысль была о весенних собачьих свадьбах, но ее опроверг приехавший по своим делам и заночевавший в интернате Федор Данилович Борона, который остановил свое внимание на предметах радости и раздора четвероногих сторожей. Ими оказались свежеобглоданные кости. Борона тотчас поспешил к главному врачу и заметил, что, по его мнению, кости вряд ли принадлежат какому-либо местному животному.

Слухи о том, что Рыночную разорвали собаки, моментально парализовали всю жизнь заведения. Вызвали милицию для уничтожения псов-людоедов и поиска останков Афродиты. Первые выстрелы пришлись на время «тихого часа», впрочем, никто из тех, до кого мог дойти смысл случившегося, не спал, да и лежать-то не хотел, как санитарки ни матерились и сколько оплеух ни давали, почти безрезультатно отбив себе руки.

Тем временем собачий праздник сменился звериным геноцидом. Когда животных умертвили и вывезли с территории учреждения, милиционер, уже со своей овчаркой, с тревогой следившей до того за истреблением собратьев, отправился на розыски Афродиты. Оперативник предложил ищейке обнюхать постельное белье и носильные вещи Рыночной, после чего кинолог дал команду искать. Собака закружилась, словно ведьма перед колдовством, и рванула в сторону дровяного склада. Вообще-то этот объект, означенный на плане интерната, перенес минувшей зимой пожар, когда старшие воспитанники разожгли в нем костер, но силами персонала огонь был укрощен еще до приезда пожарников. С тех пор складом не пользовались, хотя его еще можно было восстановить, но для этого не имелось ни средств, ни специалистов.

Овчарка привела инструктора к распахнутым дверям сарая, и здесь он первым (после интернатских собак) увидел то, что осталось от Рыночной. Труп был подвешен за ноги к перекладине и порядком обглодан. Кроме того, у тела не хватало головы.

Хотя обнаружение Афродиты сняло вину с собак в части их нападения на девочку, но, отведав человеческого мяса, четвероногие сторожа, по всеобщему мнению, действительно не должны были больше жить.

Теперь настала очередь следственных действий, которые в основном заключались в задавании вопросов тем, кто видел Афродиту в день исчезновения. Таковыми оказались все те же воспитанники интерната. Они вроде бы видели, что Афродита Рыночная и некий мужчина стояли рядом, но по разные стороны забора. К сожалению, внешность этого первого и единственного подозреваемого никто толком не запомнил. На вопрос о том, во что был одет неизвестный, дети предлагали противоречивые ответы, очевидно путая этого мужчину с другими людьми, чей облик им наиболее запомнился. Одни говорили — в пижаму и домашние туфли; другие — в новогоднюю шубу и шапку; третьи — в трусы и панаму. Подобное несоответствие обнаружилось и в показаниях о времени встречи Афродиты с незнакомцем: кто-то называл послеобеденный час, кто-то — время перед утренним подъемом. После повторного опроса дети стали называть разное местонахождение Афродиты, а позже и того, кто с ней находился, — это были уже и баба Нюра (на самом деле уже больше года как покойная), и ростом с человека, улыбчивый утенок на медвежьих лапах.

В результате проведенных действий у следствия сложилась следующая картина происшествия: неизвестный мужчина познакомился с Афродитой Рыночной и каким-то образом заманил ее в полусгоревший сарай. Здесь он убил девочку, вырезал часть органов, отсек голову и, возможно, унес трофей с собой.

* * *

— Преступник не найден, маньяк-каннибал — среди нас, — завершала свой сюжет Лолита Руссо, с гоя около закрывающихся со скрипом двустворчатых дверей. — Возможно, сейчас он смотрит нашу передачу, упивается триумфом и намечает себе новую жертву. Помните об этом!

На последних кадрах у Лолиты было такое выражение лица, словно она видит с экрана телевизора героя своего репортажа. Впрочем, подтвердить или опровергнуть это впечатление могла лишь сама Лолита.

Виновник же всего этого кошмара действительно внимательно, будто изучая и запоминая, всматривался в экран, где мерцало изображение журналистки.

«Сколько тебе? Двадцать-то есть? — Людоед сглотнул слюну. — Это вполне приемлемо. Зря ты вся такая целенькая, но мы это как-нибудь исправим».

Игорь и Зина вместе покинули гостеприимную квартиру Морошкиной: ему в Шувалове, ей на Поклонку, — почему бы не подбросить до дома слегка охмелевшую одноклассницу? Кстати, Кумиров и сам был хорош, и его назойливое желание во что бы то ни стало самому взгромоздиться за руль, не вызывая ни одного из своих водителей, Подопечная расценила как одно из неистребимых свойств отечественного менталитета: жажду риска, тягу к созданию критической ситуации. И так поступает человек, у которого денег столько… А сколько же их у него? Сто тысяч баксов? Да нет. Всяко больше. Пятьсот? Прямо голова от таких капиталов немеет. А ведь когда-то он был тощим, словно прутик из веника, и вон, смотри, как раздуло, даже потыкать ему в пузо хочется — что у него гам, ребеночек?

* * *

Перед выходом на набережную Кумиров пропустил женщину вперед. Зина шагнула в открытую дверь и по-детски обрадовалась весеннему снегу, который, беспомощный и недолгий, все же валился с неба, словно по некоему расписанию, а на земле быстро терял свою бриллиантовую искристость и превращался в рыхлую, слякотную, серо-коричневую массу.

Выйдя на порог дома, Кумиров нажал на пульт сигнализации, машина мяукнула и, очевидно, стала доступна для посадки и отъезда. Зина подавленно смотрела на джип, который, наверное, стоил не одну их квартиру. Черная «восьмерка», дремавшая вместе со своим водителем несколько позади рослого «японца» цвета морской волны, тоже, очевидно, испытывала определенное унижение, чреватое развитием комплекса неполноценности. Вот бы ее Данилычу такую телегу — он бы ее поменял на приют. А с другой стороны, откуда такие автомобили у людей берутся? Сколько нужно народу обобрать, чтобы себя подобным транспортом обеспечить? Ну да ладно, может, Кумир и не такой, хотя можно ли оставаться другим в мире денег и власти? Да и что ей самой от себя скрывать?! Слышала она, и не раз… И от одноклассников, и от тех, кого принято называть «общими знакомыми», да пусть хоть от того же Данилыча, — слышала, откуда у Кумира такие капиталы. А что говорили? Да все то же самое, что и про всех нынешних олигархов: крутили они со Славкой-покойником разные темные делишки, да и до крупных афер у них доходило. Вроде бы и недвижимостью занимались, и оружием приторговывали, и даже наркотиками — да вот никто почему-то в нашей горе-стране таких крупных птиц всерьез не задевает, только если они сами между собой вдруг раздерутся. А как раздерутся, то потом и не узнает никто, отчего погиб человек: то ли от грибов, то ли от ягод.

Зина подошла к Игорю, они обернулись и подняли глаза к большому освещенному окну, из которого им уже приветливо махали руками их одноклассники. Друзья ответили тем же. Игорь жестом пригласил Подопечную к пассажирской двери, распахнул ее перед женщиной и заботливо помог устроиться. Ну вот, тотчас раскаялась в своих недостойных мыслях Зина, разве можно так плохо думать о людях?