Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

Маня захихикала. Выяснилось, что апатичный Хучстрашно оживился при виде йоркширского терьера. Жюли явно покорила ожиревшеесердце мопсика. Первые два дня Федор Иванович вздыхал платонически, потомизменил тактику. Жюли, пококетничав для фасона, сдалась, и собачки предалисьразврату.

Представив себе плод связи мопса с йоркширскимтерьером, я захохотала как безумная.

Мне не давал покоя шрам на животе НеллиРезниченко. У Катьки видела точно такой же. Неужели операции по удалениюжелчного пузыря и дамских органов оставляют одинаковые следы? Всегда казалось,что данные принадлежности находятся в разных местах организма.

Пришлось поехать в библиотеку и изучитьучебник «Хирургия». Выяснилось, что след от вмешательства на желчном пузыреостается под ребрами.

Рубец на животе над волосистой частью –свидетель гинекологической операции. Вот только какой? В учебнике ихперечислялось больше десятка. Описание сопровождалось подробными кошмарнымииллюстрациями, вызывающими тошноту.

Я захлопнула книгу ужасов и призадумалась.Какая разница, что отрезали у Нелли. Ясно одно, после любой из таких операцийуже не забеременеть, как ни старайся. К тому же точно помню, шрам на ее холеномживоте был, как и у Катьки, белым. А в учебнике четко сказано:послеоперационный рубец сначала полгода красный, потом розовеет, белым делаетсяспустя полтора года после оперативного вмешательства.

Как она ухитрилась родить Юру? А если не она,то кто мать мальчика?

Няня оказалась настоящим сокровищем.Понравилась всем. Наташке и Ирке – аккуратностью, Ольге и Кешке – любовью кдетям, мне – говорливостью. Вечером, часиков в девять, когда Серафима Ивановнапила чай, ничего не стоило вытряхнуть из старушки необходимые сведения. И яприступила к действиям.

– Сколько же лет вы работаете уРезниченко, Серафима Ивановна?

Женщина махнула рукой:

– Даже вспомнить страшно. Нанялась многолет тому назад к старым хозяевам, родителям Владимира. Времена тогда былистрогие – нас учили правильно докладывать о гостях, аккуратно принимать у нихпальто, шляпы, зонты. Элеонора Сергеевна отличалась строгостью, а Петр Павловичмог изничтожить за пылинку на рояле.

Старушка замолчала, погружаясь в воспоминания,как все старые люди, она с удовольствием припоминала прошлое.

– А потом родился Кики, Владимир то есть,и я превратилась в няньку. Какой он был замечательный маленьким. Любил менябольше матери. Да ей до него и дела не было. В особенности после всех несчастий…

Я навострила уши.

– Что за несчастья?

Серафима Ивановна вздохнула.

– Петр Павлович и Элеонора Сергеевна –кузен и кузина. Когда решили пожениться, родственники высказались против:дескать, в браке родятся больные дети, и некому передать нажитое.

– А было что передавать?

– Конечно. Знаете, кто отец Володи?Известнейший библиофил и собиратель редкостей Петр Павлович Резниченко. У них сЭлеонорой Сергеевной была большая квартира на Бронной. Так вот, одна комнатапредставляла собой точную копию кабинета Александра Сергеевича Пушкина. Причемзнающие люди говорили, что в Петербурге на Мойке – дубликаты, а подлинные вещиу Резниченко. Лампа, чернильница, пресс-папье, даже кресло и письменный стол! Вбиблиотеке хранились настоящие раритеты: первые издания «Евгения Онегина» и«Путешествия из Петербурга в Москву», прижизненные тома Лермонтова, рукописиЧехова. Московские коллекционеры шутили, что Гоголь не сжег все-таки вторуючасть «Мертвых душ», и искать ее следует у Резниченко. А кроме книг – коллекцияяиц Фаберже, картины известных мастеров, всего и не упомнить.

Петр Павлович настоял, и они с ЭлеоноройСергеевной пошли под венец. Когда родился абсолютно здоровый Кики, хозяинпросто торжествовал. Но недолго. Следом за первенцем появились уроды. Сначаладевочка, прожившая всего три дня. Затем Леня. У того случилась саркома, и онскончался десяти лет от роду. Последней родилась Полина. Промучилась, бедныйдаун, три года и умерла. Больше не рисковали. Наверное, поэтому Петр Павлович исделал такое странное условие в завещании.

– Какое условие?

– Он хотел, чтобы у Владимира родилосьмного детей. Как только на свет появится первый ребенок, Кики получит частьколлекции, если первым ребенком будет девочка, а вторым окажется мальчик –Владимир завладеет всем богатством. Родится вторая девочка – только половиной.Не будет детей, все собрание передается государству. Кабинет Пушкина отойдетЛенинской библиотеке, коллекция яиц – Третьяковке, картины попадут в Музей изобразительныхискусств. Завещание было оформлено по всем правилам и хранилось у нотариуса.После смерти старика нотариус огласил бумагу в присутствии директоров всехназванных музеев.

– А если первым появится сын?

– Все равно детей должно быть как минимумдвое. Так он хотел, глупо, конечно, если бы не Нелли…

Серафима Ивановна поджала губы.

– Нелли родила-таки двоих детей.

Няня саркастически ухмыльнулась.

– Родила. Еву через сколько лет послесвадьбы? Потом еще через шестнадцать лет Юру. Все не хотела фигуру портить. Ноэто она пусть подружкам говорит. Я знаю, что жена Владимира несколько летлечилась у доктора Коня, прежде чем забеременела. Кики ходил просто чернеетучи, пока анализ не увидел. Разве такая жена ему нужна? Кругом полно молодых издоровых, так нет, попалась никчемная Нелли. И жена никудышная, и мать…

Приятную беседу нарушили крики, раздававшиесясо второго этажа. Пришлось прерваться и отправиться наверх. В спальнеАрцеуловых слышался шум, я постучала, открыла дверь и увидела Левчика,возбужденно тыкающего пальцем в покрывало на кровати.

– Дашка, смотри, какой кошмар.

На пледе преспокойно восседала маленькаяящерица.

Я рассмеялась:

– Да это Гектор. Живет у Маруси ваквариуме и иногда удирает, ловим потом по всему дому. Не бойся, он ласковый,не кусается, совершенно ручной.

Левка хватал ртом воздух. Сонька улыбнулась.

– И чего так испугался? Я же сразусказала, что гекконы не ядовиты. Такой большой, а ящерицы боится.

Левчик вперился в жену ненавидящим взглядом:

– Ты у меня Дарвин, а я кретин убогий.Сама при виде лягушки визг поднимаешь. С Дашкой разговариваю, а ты пастьзаткни, пока не прихлопнул. А лучше всего убирайся отсюда куда подальше, козанадоедливая.

Всегда покорная Сонька неожиданно топнуланогой и двинулась к двери. Помедлила на пороге, потом сказала: