Южная пустошь - Алёна Цветкова

впервые ничего не знаю! Но самое ужасное, что и моя матрица, и матрица Фиодора тоже изменились. В определенный момент, белые пятна закрывают все вероятности. Какое бы решение мы не приняли, что бы мы не сделали, все заканчивается туманом неопределенности. В разных вероятностях этот момент наступает в разное время. И поэтому мы тоже приехали в Южную пустошь. Здесь ключевое место, мам. Как только мы выехали к тебе, белый туман отодвинулся. И сейчас у нас есть чуточку больше времени понять, что же происходит.

Я задумалась. Половину, если не больше, из того, что рассказали мне дети, невозможно разложить по полочкам сходу. Но главное я уяснила: моим детям угрожает какая-то неведомая опасность. И только здесь рядом со мной у них есть шанс избежать ее. И это сейчас было самым важным.

— Вы правильно сделали, что приехали ко мне, — тряхнула я головой. — А теперь расскажите, что это за «там», и что там делает Виктория… и откуда у нее, вообще, такие способности. Древних Богов, насколько я помню, было всего три…

— Вообще-то четыре, — улыбнулась Анни.

— Абрегор, Грилор, Аддия и? — я не стала спорить. Вдруг на самом деле был еще одни Древний Бог, о котором все забыли.

Анни с Фиодором переглянулись и, фыркнув, расхохотались.

— Я же говорил, что мама ни о чем не догадалась! — с триумфом произнес мой сын. И не скажешь, что ему уже двадцать три, и что он король третьей по величине страны в нашем мире. И мы только что обсуждали очень серьезные вопросы.

На мгновение мне даже показалось, будто бы передо мной снова сидят мои маленькие детки: Лушка и Анни, и спорят о том, знает ли мама, что они скормили Бую, собаке охранявшей двор, все наше мясо.

— Что я не знаю? — невольно улыбнулась я от воспоминаний.

— Мам, — вместо ответа Анни задала вопрос, — а ты давно обращалась к Великой Матери?

Я наморщила лоб… Странный вопрос. Конечно, давно. Не дело тревожить Богов по пустякам. А ничего серьезного, что требовало бы помощи Богини, выбравшей меня своим аватаром, давно не случалось.

— Поэтому ты ничего не заметила, — мой сын легко улыбнулся. И пояснил, — Богиня снова встретила своего возлюбленного. И решила остаться в нашем мире навсегда. И поэтому, — он кивнул на Викторию, — отдала своему четвертому ребенку то, что у нее еще оставалось — себя. Великой Матери больше нет, но зато есть Виктория…

Я повернулась к дочери. Она подняла на меня взгляд всегда серьезных и не по годам мудрых глаз и улыбнулась… А мне захотелось выругаться. Громко и с чувством. Так, как я научилась в Нижнем городе Яснограда. Проклятая Богиня! Не могла оставить моего ребенка в покое?!

Но вместо этого я спросила:

— А что значит «там»?

— Там — это иное пространство, мам. — улыбнулась Анни. — Оно огромное и охватывает весь мир, но там все по-другому, и мы можем очень быстро перемещаться на любые расстояния. Это как будто бы тень мира, его изнанка… Там пряталась Хурра, чтобы скрыться от взглядов людей. Но там невозможно ориентироваться, используя привычные нам человеческие чувства, поэтому Хурра всегда ходила по краю. А мы с Фиодором, вообще, не могли туда попасть. Мы чувствовали, что изнанка существует, но не могли понять как туда заглянуть.

— А Виктория?

— А Витория умеет, — Фиодор тряхнул головой. — Как ни крути, а Великая Мать старшая из Древних Богов, и ее мудрость досталась Виктории.

Я нахмурилась, снова мысленно обругав Великую Мать. Мало ей того, что всем моим детям постоянно угрожает опасность из-за их крови, а Хурра, вообще, рискует получить рабский ошейник, так она еще и Виторию втянула в свою игру. Возлюбленного она, видишь ли, встретила! Когда успела-то!

Тихий смешок моей младшей дочери резанул по нервам… Потому что я догадалась где проклятая Богиня встретила своего возлюбленного. Затылок заныл от боли так сильно, как будто бы по нему ударили… Захотелось громко завыть от того, какой дурой я была все это время.

Дишлан… мой Дишлан вовсе не мой.

— Мама! — Анни вскочила и кинулась ко мне, — все совсем не так!

Я обняла дочь, прижимая ее к себе, и крепко зажмурилась. Не время сейчас думать о чувствах. Не время. Я подумаю об этом потом. Когда разрешится та странная, не понятная ситуация, которая угрожает моим детям. И тогда сяду и подумаю, почему я сразу не догадалась, что к чему. Я ведь знала Дишлана много лет, и у меня уже был опыт навязанной «любви». Когда мерзавец Адрей, сын Третьего советника, за которого мне пришлось выйти замуж, чтобы получить шанс войти в круг аристократии, поил меня приворотными травами, собранными в Северной пустоши… Я потом узнала, эти сбор в знающих кругах аддийских аристократов назывался «Ядовитая любовь Белой смерти»…

Тело моей дочери слегка напряглось в моих руках. Она отстранилась и взглянула на меня. А я теперь была совершенно уверена, от моей Анни невозможно скрыть даже мысли.

— Мам, а ведь ты права! — воскликнула она.

— В чем? — откликнулся Фиодор, которому не были доступны размышления других людей.

— Как же мы сразу не догадались! — Анни, склонив голову в ужасно-тревожном, пугающем меня жесте, отступила от меня. — Все же так просто… Но я не понимаю…

Она смотрела растерянно. И даже как-то испугано. Как будто бы увидела что-то большее, чем все остальные. А может быть так оно и было.

— Анни, — я взяла ее а руки и снова притянула к себе, обнимая. — Все будет хорошо, милая. Все будет хорошо…

— Анни, — Фиодор шагнул к нам, — что случилось? Что ты увидела?

Его голос звучал напряженно… Он тоже догадался, что прямо сейчас что-то произошло.

— Ничего… в моих видениях ничего не изменилось. Но, кажется, я кое-что поняла, — отозвалась Анни. И, отодвинувшись от меня, объяснила, — Мама, скажи вслух, о чем ты подумала?

Я покраснела. Не слишком-то приятно выворачивать свои сокровенные мысли на всеобщее обозрение.

— Я подумала о том, что Дишлан и я…

— Нет, мам, — перебила меня Анни. — Не это. Не нужно об этом. Скажи, что ты вспомнила, когда подумала про Адрея…

Древние Боги! Я вспыхнула еще сильнее. Да, как же сложно быть мамой юных наследников Древних Богов! Тайком даже подумать ничего нельзя.

— Я вспомнила, как Адрей поил меня приворотным зельем из трав Северной пустоши, которое называлось «Ядовитая любовь Белой смерти».

— Нет, мам! — в голосе дочери звучало нетерпение. — Дальше.

Я попыталась сосредоточится и вспомнить…

— Я подумала, — медленно произнесла я, — что Пустоши тоже называют Белыми. А я сегодня уже слышала про белые пятна…

— Именно! —