Похищение премьер-министра - Агата Кристи

Он без колебаний шагнул на грубо сколоченную деревянную платформу. Помявшись, я последовал за ним, впрочем, без особого энтузиазма.

– Мы что же, собираемся проникнуть в чужую квартиру? – спросил я. Эта затея Пуаро нравилась мне все меньше и меньше.

Нельзя сказать, чтобы ответ Пуаро очень меня обнадежил.

– Ну, скажем так – не сегодня, – буркнул он.

Потянув за веревку, мы медленно опускались все ниже и ниже, пока не оказались на уровне третьего этажа. Я услышал, как с губ Пуаро сорвалось довольное восклицание – деревянная дверца, ведущая в кухню, оказалась не заперта.

– Заметили, Гастингс? И ведь так всегда! Никому и в голову не придет днем запереть на щеколду эти дверцы. А ведь кто угодно может подняться или спуститься – вот как мы с вами, – и никто ничего не заметит! Ночью – да, запирают, хотя, боюсь, твердо ручаться за это тоже нельзя. Впрочем, на этот случай мы с вами предпримем кое-какие меры предосторожности.

С этими словами, к моему глубочайшему удивлению, Пуаро извлек из кармана какие-то инструменты и, не колеблясь ни минуты, приступил к делу. Насколько я мог понять, мой приятель задался целью ослабить болт таким образом, чтобы его легко можно было незаметно извлечь. Вся операция заняла не больше трех минут. Закончив, Пуаро сунул инструменты в карман, и мы, к немалому моему облегчению, вернулись к себе.

Утром в понедельник Пуаро спозаранку куда-то ушел. Его не было весь день. Вернулся он только поздно вечером и, проковыляв к креслу, опустился в него со вздохом удовлетворения.

– Гастингс, не хотите ли совершить небольшой экскурс в историю? – поинтересовался он. – Держу пари, то, что я расскажу, как раз в вашем духе. Вы ведь без ума от кино, верно?

– Ну что ж, с удовольствием послушаю, – рассмеялся я. – Только я надеюсь, что все это – подлинные события, а не плод вашей богатой фантазии.

– Нет, нет, все – чистая правда, никакого вымысла. Да и наш с вами приятель, инспектор Джепп из Скотленд-Ярда, может подтвердить каждое мое слово. Тем более что и узнал я эту историю как раз от него. Ну так слушайте, Гастингс. Где-то месяцев шесть назад в США из Государственного департамента украли некие секретные документы, касающиеся обороны побережья. Любое правительство – да хоть бы Япония, к примеру, – с радостью отвалило бы солидный куш за эти бумаги. Подозрения тогда пали на одного молодого человека, Луиджи Валдарно, по происхождению итальянца, он занимал какую-то мелкую должность в Госдепе. Никто бы и не вспомнил о нем, если бы он не исчез в то же время, что и бумаги. Действительно ли он украл документы или нет, навсегда останется тайной, только спустя два дня его нашли в Нью-Йорке, в Ист-Сайде, с пулей в голове. Бумаг при нем не обнаружили. Уже позже стало известно, что Луиджи Валдарно какое-то время встречался с мисс Эльзой Хардт, молоденькой певицей, которая совсем недавно стала выступать с концертами. Жила она в Вашингтоне, снимала квартиру вместе с братом. Собственно говоря, о ее прошлом ничего не известно, и никто ею бы не заинтересовался, если бы она не исчезла так же таинственно, как и Валдарно, причем в то же самое время. У полиции были основания полагать, что она состояла в связи с неким международным шпионом, выполнявшим самые разные гнусные поручения своих хозяев. Американские секретные службы сбились с ног в надежде выследить ее. В то же самое время в поле их зрения попал один японец, живший в Вашингтоне. Теперь уже никто не сомневается, что, когда Эльза Хардт, обнаружив за собой слежку, заметала следы, она кинулась за помощью именно к нему. Две недели назад он спешно выехал в Англию. Следовательно, у нас с вами есть веские основания полагать, что и Эльза Хардт сейчас здесь. – Помолчав немного, Пуаро вдруг неожиданно мягко добавил: – Послушайте описание мисс Хардт. Думаю, Гастингс, это будет вам интересно: рост пять футов семь дюймов, глаза голубые, волосы рыжевато-каштановые, изящное телосложение, нос прямой, особых примет нет.

– Миссис Робинсон, – ахнул я.

– Ну что ж, и такое возможно, конечно, – задумчиво промолвил Пуаро. – Кроме того, я знал, что какой-то смуглый мужчина, с виду иностранец, только сегодня утром наводил справки о четвертой квартире. Поэтому, друг мой, я предлагаю вам на этот раз изменить своим привычкам, а именно – пожертвовать возможностью сладко проспать до утра, присоединиться ко мне и провести всю ночь в квартире под нами. Разумеется, прихватив с собой ваш замечательный револьвер!

– Конечно! – с энтузиазмом вскричал я. – Когда отправляемся?

– В полночь. Это так романтично – совсем в вашем духе, Гастингс. И в то же время вполне соответствует нашим планам. Думаю, до этого времени ничего не произойдет.

Итак, ровно в полночь мы осторожно забрались в подъемник и бесшумно спустились на третий этаж. Благодаря ловким рукам Пуаро, заблаговременно позаботившегося обо всем, дверцы, ведущие в кухню, распахнулись перед нами, стоило лишь дотронуться до них, и через минуту мы уже были внутри. Из кладовки мы на цыпочках прокрались в кухню, где и расположились со всеми удобствами – устроившись в креслах напротив открытой настежь входной двери.

– Теперь остается только ждать, – удовлетворенно вздохнул Пуаро, прикрывая глаза.

Что же касается меня, то с моим нетерпеливым характером ждать – настоящая пытка. Больше всего на свете я боялся уснуть. Время, казалось, текло бесконечно. И когда мне показалось, что я просидел в этом кресле никак не меньше суток (а на самом-то деле, как выяснилось позже, прошло всего лишь час с четвертью), вдруг моего слуха коснулся легкий скрежет. Пуаро осторожно тронул меня за руку. Я встал, и мы с ним бесшумно двинулись в сторону прихожей. Звук, который я слышал, явно доносился оттуда. Губы Пуаро прижались к моему уху.

– Он снаружи, за дверью. Пытается взломать замок. Когда я дам знак, но не раньше, прыгайте на него и хватайте, поняли? Только осторожно, у него может оказаться нож.

Вдруг скрежет прекратился, что-то негромко скрипнуло, в коридоре появился маленький кружок света и медленно пополз по полу. Впрочем, он тут же погас, и дверь бесшумно отворилась. Мы с Пуаро, затаив дыхание, прижались к стене. Я услышал чье-то приглушенное сопение, потом слабое дуновение, и неясная тень мелькнула мимо меня. Крошечный фонарик вдруг вспыхнул снова, и в ту же секунду Пуаро прошипел мне в ухо: «Вперед!»

Мы действовали одновременно. Пуаро с быстротой молнии накинул незнакомцу на голову легкий шерстяной платок, лишив его возможности что-либо увидеть, в то время как я заломил ему руки за спину. Все произошло быстро и бесшумно. Пальцы мужчины разжались, и на пол, звякнув, упал небольшой нож. Пуаро сдвинул повязку с его глаз и туго завязал рот, чтобы он не смог издать ни звука, а я извлек свой револьвер и демонстративно повертел у него перед глазами, чтобы негодяй сразу понял, что всякое сопротивление бесполезно. Надо отдать ему должное – он тут же прекратил вырываться. Пуаро, привстав на цыпочки, что-то шепнул ему на ухо. Помедлив немного, тот в ответ кивнул. Махнув рукой на дверь, Пуаро двинулся вперед. Наш пленник все так же молча и покорно последовал за ним, а завершал шествие я с пистолетом в руке. Когда вся наша троица оказалась на улице, Пуаро обернулся ко мне: