Аленький цветочек - Татьяна Кашпур

Однако Сулейман постарался разогнать скуку бездеятельности своей подопечной. Он решил в качестве подарка на ее шестнадцатилетние предпринять небольшой круиз по Средиземному морю, прихватив при этом несколько дней на посещение древнего Луксора, Александрии.

Как ни странно, Анастасия категорически отказалась от восхитительного путешествия по Средиземноморским пляжам и курортам. Она, дескать, боится глубокой воды, ее укачивает и вообще это все ни к чему! Сулейман терялся в догадках — любая девушка, женщина с восторгом бы согласилась на его предложение, почему же эта упрямая девчонка не хочет? В чем дело? Однако все было не так просто. Согласившись, в конце концов, на Александрию, Луксор и Каир, она вдруг, на следующий же день изменила свое решение.

— Нет, не поеду! И не упрашивай меня дедушка, я не хочу! Я не могу!

— Почему? Ответь мне, в чем дело? Ведь ты так любишь разные исторические места, там много интересного, так почему же ты отказываешься от столь интересного познавательного для тебя путешествия? Почему не можешь? — Сулейман поднял ее раскрасневшееся личико за подбородок и внимательно посмотрел в серые глаза. — Опять с одеждой не порядок? Так скажи, что нужно — мы купим все по дороге!

Настя увернулась от его руки, и сама внимательно посмотрела в строгие участливые глаза в легких лучиках морщинок.

— Дедушка! Сулейман, ты ведь достаточно умный, мудрый, да? — она запнулась. — Так, так… так неужели ты не понимаешь, ну как, как мы с тобой будем выглядеть на этих пляжах? Ну, как? Я в этих, бикини, бесстыдном купальнике, а ты, ты в своих хламидах и в чалме или платке? Или, может быть, наденешь плавки и сбреешь бороду? Ха! Прекрасная пара! Только нужно плакаты на всех языках мира: «Дедушка и внучка» и как ты думаешь — многие поверят? Ты подумал о том, в положение кого ты меня поставишь? Ответь? Или ты не заметил, что я уже взрослая?

Настала пора краснеть Сулейману и он, растерявшись, не знал, что ей и ответить.

— Правда, девочка, правда, о старый дурак!

А Настя закончила.

— Да, и конечно не мешало бы кое-чего из одежки, а то, а то я, я поправилась и все тесное на мне, я уже растачивала, растачивала, — внезапно расплакавшись от смущения она убежала к себе.

Сулейман крепко задумался: «Девчонка действительно, нет не поправилась, оформилась, выросла, повзрослела». Он старался не замечать и высоко поднявшуюся грудь и округлившихся бедер. Но от физиологии не уйдешь. Она, конечно же, уже выросла из будто бы недавно купленных брючек, блузочки, а белье? Нужно было уже давно сообразить! Самому предложить, не заставлять ее просить, она очень стеснительна в просьбах. А на счет круиза, так вообще, она разнесла его в пух и прах! Он вдруг представил себя в плавках и с длинной бородой где-нибудь на лазурном побережье и рассмеялся. «Вообще пора кончать с этой бородой, нужно приучить себя ежедневно бриться».

За вечерними шахматами он сказал Насте, игравшей невпопад и смущенно опустив голову:

— Настенька, девочка, ты не волнуйся, ты абсолютно права по поводу круиза, давай поговорим. Наверное лучше будет если ты сама съездишь на базар, в магазины за покупками, я не хочу тебя смущать, с тобой может поехать старый Карим, чтобы тебя не обидели. А в Каир мы должны съездить, в университет, а там — как пожелаешь.

— Дедушка, большое, большое тебе спасибо, ты такой хороший, добрый, я, я так боялась, что обидела тебя! — Настя вскочила, подбежала к Сулейману, крепко обняла и поцеловала в обе щеки. — Спасибо! Спасибо тебе!

Потом, когда они продолжали партию, она спросила:

— Извини, дедушка, скажи, пожалуйста, чья это такая большая гардеробная возле моей спальни? И чья это шкатулка с драгоценностями на туалетном столике и все эти баночки, флаконы?

— Драгоценности и прочее я отобрал для тебя — ты можешь брать и носить любое ожерелье, серьги, кольца, браслеты, они когда-то принадлежали моей жене, так же как и гардеробная, ты живешь в покоях моей жены. Да, я когда-то был женат, но моя любимая Фатима давно погибла в автомобильной катастрофе… Однако не волнуйся! Перед твоим приездом я нанял рабочих, и они обновили комнату для тебя, постельное белье, ковры, шторы, обтяжка на мебели все, все новое. А вот с одеждой вышла незадача.

— Дедушка, миленький, извини меня, прости, что я затронула больную для тебя тему, — девушка, чуть было опять не расплакалась, перебивая его. — Нет, не нужно! Не говори больше ничего! Это тяжелые воспоминания! Господи, ну какая же дура, прости, прости меня! — она вновь подбежала и обняла старика.

— Ничего, ничего, это очень старая история, Настенька, боль утраты утихла, рана не кровоточит. Но почему ты не носишь, не надеваешь эти драгоценности, обычно девушки любят наряжаться, любят золото…

— О нет, нет, дедушка! Я не привыкла, не люблю, они, они мне не нужны! Не обижайся, это не потому, что они принадлежали твоей, твоей жене, твоей Фатиме, нет просто, они не по мне, я, я не умею их носить! К ним нужны богатые платья, наряды! Дедушка! Ну не нужны они мне, если можно, убери это все! Дедушка! Дедушка! Можно тебя еще попросить? — Настя без стеснения, уладив проблемы нежелательным круизом и желательным обновлением гардероба, осмелев, решила попросить о главном, что мучило ее все время после болезни. — Дедушка! Сулейман! Я, я очень хочу тебя попросить, если — нет, так нет. Только скажи сразу!

— Анастасия, внучка, ты же знаешь, я сделаю все, что ты пожелаешь! Я рад сделать для тебя все возможное!

— Прости, дедушка, но мне хотелось бы совместить спальню с рабочей комнатой. Если можно, перенести компьютер в мою спальню, Там, там больше света, и терраса, свежий воздух! Мне будет легче, я не буду так уставать! Дедушка! Там можно сделать хорошую перестановку, если… если только… на месте двери в гардеробную поставить обыкновенный платяной шкаф, маленький! Мне много не надо! Прости… это… наверное, не возможно, — испугавшись своей «наглости» девушка замолчала.

— Я подумаю, — тихо сказал Сулейман, — спокойной ночи!

«Она опять и опять сорвалась! Как она посмела! Дура! Дуреха! Как же он терпелив и добр к ней, а она? Ну, хорошо, по-доброму решили дело со злополучным круизом, она не поддалась ни на какие уговоры! Но зачем же ей понадобилось просить его о переоборудовании ее шикарной комнаты? Зачем? Не могла потерпеть в душной и плохо вентилируемой библиотеке? Хорошо хоть, что он оплачивает ее учебу и все остальное! А если Сулейман, вконец осерчает, и отправит ее домой? Что она будет делать там? Отец, правда, звонит и зовет в гости, а то и на совсем… Но ехать домой ей почему то не хотелось, совсем. Уж больно она привыкла, как говорят, пришлась ко двору… И Сулейман… Дедушка… Он так одинок. И все же — где его сын? Он сказал сегодня, что жена, Фатима погибла, а о сыне ни слова? Значит, мальчик все-таки жив? Выжил, калека? Настя мучилась раскаянием и терялась в догадках, однако расспрашивать дальше побоялась и постеснялась. Сулейман так добр к ней, а вдруг и в самом деле отправит домой, или запретит учиться, что, впрочем, равносильно. «Нужно умерить или вообще прекратить все расспросы, это самое лучшее!» — подумала растерянная девушка.