22 июня, ровно в четыре утра - Влад Тарханов

Мы просто не успели… — он говорил так, понимая, что это единственно возможный вариант ответа. Мы готовились, но подготовить удар по врагу нужно время. Мы старались его выиграть, это самое время. Потому и был подписан пакт о ненападении. Враг напал, разорвав пакт, без предупреждения и объявления войны. Да, готовились бить врага на его земле. Только враг оказался коварнее и опаснее, чем мы ожидали. Теперь остается одно — бить врага, не пускать его на нашу землю, не отдавать врагу ни пяди. Биться так, как мы бились в самые первые дни. Тогда у врага быстро закончатся солдаты, и рваться вперед будет некому. Вот тогда мы и ударим!

Он так говорил, но у самого вопросы и сомнения оставались. И все, что он мог делать — это не давать сомнениям заползти в душу, овладеть собой, надо было оставаться уверенным в себе и в курсе партии, ведь он политрук, комсорг, значит, на него смотрят и на него равняются. И именно это было самым тяжелым грузом в первые дни войны.

Часть вторая

Три сестры

Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление.

Сегодня, 22 июня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территорий.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством… Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне как Народному Комиссару Иностранных Дел заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось. Советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар агрессору.

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную Отечественную войну за родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей советской большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

(В. Молотов Выступление по радио 22 июня 1941 года)

Глава седьмая. Винница тихо спала

22 июня 1941 года.

Винница тихо спала. Никто ведь войны не ожидал. Может быть, кто-то из военных и догадывался, знал что-то, чего не знали другие, но ведь «Правда» написала, что войны не будет, а кому верить, если не «Правде»? Да, рано утром бомбили Одессу и Жмеринку, рвались фашистские бомбы в Кишиневе и Минске, вражеские полчища рвались захватить Брест, Красная армия отступала, пограничники мужественно пытались остановить врага, но ни в Прибалтике, ни в Белоруссии, ни на Западной Украине, где немцы наносили главный удар, сделать этого не смогли. Война уже шла, но Ребекка Гольдберг еще спала, она была в Виннице, на заочной сессии в родном Винницком пединституте, доучивалась, а что делать? Не успела получить диплом в Одессе, решила закончить образование дальше в Виннице, а то учитель и без диплома о высшем образовании, как-то нехорошо. Остановилась она у родной тети по материнской линии, у тети Софы было двое детей, муж, а еще свекор и свекровь, оба престарелые люди, но что делать? Они жили в небольшой полуподвальной квартирке на Иерусалимке. Их домик был когда-то двухэтажным, но теперь этажей можно было считать что полтора и не более, так глубоко в землю ушла половина их первого этажа. Жили тесно, но дружно. Тетя Софа тоже была учительницей, так что с ней Рива быстро нашла общий язык, муж тети Софы, Яков Меерович, работал в бухгалтерии горисполкома, считался ответственным работником, но при этом большая ответственность и еще больше совесть не позволяли ему занять