Невеста воина, или Месть по расписанию - Елена Звездная

Я вздрогнула даже не от слов — от уверенности,

с которой это было произнесено. От абсолютной, спокойной уверенности. А еще от того, что Дьяр был рядом и это меня… волновало. В чисто физическом смысле. Ощущение кожи, дыхания, тепла его тела. Бред! Разумом я понимала отчетливо — манипуляции тар-эна каким-то образом вызвали прилив крови к определенным органам. Допустим, такое возможно, допустим… Но неужели это может так влиять на меня?!

— Дьяр, — нервно сглотнула и попыталась отодвинуться, чувствуя себя безногой калекой, — что ты творишь?

Воин хмыкнул, и голодный, жадный поцелуй заставил меня вздрогнуть… но отторжения не вызвал! Вообще! И вот это напугало еще сильнее. Тар-эн остановился, чуть отстранился от меня, окинул насмешливым взглядом и поинтересовался:

— Уже не тошнит?

«А чтоб тебя инверсией прокатило, мразь!» — подумала я, проклиная себя же за тяжелое дыхание и за то, что взгляд «поплыл».

Он вновь сел рядом, и теперь его пальцы скользнули выше, и прикосновения стали значительно откровеннее. Да совсем откровенными они стали. Как и воин!

— Понимаешь, Кира, — он мимоходом коснулся кружева на белье, — на Иристане женщины считают нормой испытывать удовольствие с тар-эном, не вдаваясь в моральные аспекты происходящего. Для женщин удовольствие априори норма. И твоя мать, изнывая от желания под моим отцом, не считала это неправильным. А ты, — насмешливый взгляд, — не иристанка. И я для тебя брат, враг и, да, убийца твоего зверя. Ты ненавидишь меня, да, Кира?

Даже не стала подтверждать очевидное. Дьяр усмехнулся и, поглаживая, продолжил:

— Моя гордая, своевольная, самоуверенная пантера… А теперь ответь мне, Киран, что останется от гордой тебя после того, как ты будешь умолять меня взять тебя снова и снова. И сможешь ли ты смотреть в зеркало на себя, отчетливо вспоминая все стоны и слова страсти, которые произнесешь подо мной?

У меня внутри все похолодело. Тар-эн улыбнулся, вновь наклонился ко мне и прошептал:

— Я мог бы сломать тебя физически, но это не так интересно, а потому я сломаю тебя морально,

Киран, и получу океан удовольствия, наблюдая за тем, как ты возненавидишь себя.

Звучало жутко. Особенно на фоне нарастающего ноющего желания. Очень жутко… Совсем.

Тар-эн, пристально наблюдающий за выражением моего лица, усмехнувшись, произнес:

— Лично мне нужно охладиться снова. Никуда не уходи, я быстро. И приступим к самому интересному.

Поднявшись, он снова отправился к озеру… Не могу сказать, что я пялилась на него, но взгляд отвести не смогла точно! Поплывший, рассредоточенный, рассеянный взгляд!

Но как только воин прыгнул в воду, на этот раз уже без разбегов, кадет Киран МакВаррас молча развернулась на живот и стремительно поползла прочь по-пластунски, благо опыта после военных учений было много! И ползать я умею быстро!

И вот ползу я, вся сосредоточенная, злая и в то же время ну очень возбужденная, шагов на двадцать отползла, и вдруг над головой голос:

— Какая ты сссверху сссссимпатичная.

Я сначала сама зашипела, а потом…

— Тени Нрого! — Мой шепот и удивленный взгляд на две тени, темными колеблющимися призраками зависшие надо мной. — А вы здесь откуда?

Хмыкнули, но не ответили. Опустились ниже, и их морды оказались напротив моего лица, после чего странные реалии Иристана продолжили беседу.

— Не чувствуешь ноги от пояса или ниже? — спросила правая тень.

— Повреждения есть? — вторила ей левая.

Задумалась, прислушалась к своим ощущениям и

ответила:

— Я их чувствую, в смысле ноги, но пошевелить не могу. Повреждений никаких нет.

Правая тень взглянула на что-то над моей головой и прошипела:

— Уже идетсссс!

— Не успеемссссс, Нрого далекосссс.

Я бы взвыла, но не дали. Мокрые руки подхватили меня, подняли, перевернули, и Дьяр насмешливо произнес:

— Какая шустрая. Далеко собралась?

Но ответа не ждал, мне в его глазах, наверное, вообще полагалось быть бессловесной тварью, и воин унес меня обратно под навес. Снова не особо заботливо уложил на спину, лег рядом и начал медленно, с интересом разрывать пальцами мой кружевной лиф. И вот смотрю я на это дело, и не только ж я смотрю — тени тут как тут. Нависли над нашим интимом и с интересом разглядывают.

— Долго молчать будешшшь? — поинтересовалась правая.

— А ничего, я не против, есть на что посссмо-третьсссс, — ехидно вставила левая. И уже мне: — Отвлеки его, спроси про мать, например, — предложила она и добавила: — Он твою мать ненавидит.

— Тяни время, я приведу Акаши, — шепнула правая и растворилась в лунном свете.

Я повернула голову к хитро улыбающемуся Дьяру и решила за жизнь поговорить:

— Нравлюсь?

Мой вопрос вызвал лишь мимолетную гримаску отвращения, после чего тар-эн ответил:

— Пока нет. Ты сейчас похожа на встрепанного детеныша пантеры в подростковом возрасте. Забавная, на такую приятно смотреть, но желать сложно.

Выразительно смотрю на показатель его желания, который опять зашкаливает. Воин улыбнулся шире и пояснил:

— Сама ситуация крайне заводит. Я получил самую желанную женщину в хассарате. Это приятно. — И его рука рванула остатки лифа, полностью избавив меня от данного приспособления. — Ты красивая, — продолжил Дьяр, — слишком худая, но мы это исправим.

— Мой вес соответствует норме, — вставила я. — У нас проверки четыре раза в год, у меня все параметры в пределах…

— Видел твои снимки в форме, — вдруг перебил Дьяр, а его рука плавно двинулась вверх, — синяя с черным воротником и манжетами, забавная.

Да, у нас в квартире везде были мои снимки в форме, так что он точно насмотрелся. И вообще насмотрелся, а теперь медленно склонялся ко мне, снова начиная свой эротический массаж.

Бросаю беспомощный взгляд на тень, левый выдает одно слово: «Мама!»

В этот момент кое-кто приступил к очень-очень нескромным прикосновениям, и дыхание перехватило, потом с огромным удивлением я услышала протяжный стон… причем свой собственный!

— Дьяр, — вскрикнула я, чувствуя, что теряю нить повествования, — а моя мать…

Он остановился мгновенно. Резко вскинул голову и, глядя в мои глаза, не скрывая ярости, произнес:

— Твоя мать — шлюха!

У меня от подобного все наваждение с голодом желания схлынуло мгновенно. Приподнявшись, насколько позволяла ситуация, я как рявкну на него:

— Не смей оскорблять мою мать!

Черные глаза, так напоминающие папика, мгновенно сузились, все его мышцы напряглись, даже вены проступили, уж думала, и рычать начнет, но вместо этого услышала: