Формула любви - Уинифред Леннокс

— Я слышу, Бесс. Одна из самых моих любимых вещей. Марта была неподражаема, когда играла роль певицы, исполняя ее.

— Я поняла, Юджин. Фортуна улыбнулась и мне. Я хочу сказать тебе, что согласна на сделку, которую ты предложил.

— Вот и отлично, — довольно спокойно отозвался он. — Я уже отдал распоряжения, все будет готово к следующему уик-энду. Священник, обед с минимальным числом гостей. Ты хочешь пригласить кого-то?

— Н-нет. Нет, никого.

— У меня будет один гость, с которым тебе лучше познакомиться сразу. Мой врач, Роберт Пирсли. Вполне приятный мужчина.

— Хорошо, Юджин, — сказала Бесс, и ее сердце взмыло и ухнуло куда-то вниз, как на крутом вираже трассы. — Жду твоего звонка.

Повесив трубку, она дослушала до конца пение Юджина. Ну вот и все. Она еще раз подтвердила свое решение, которое круто меняет ее жизнь. Интересно, что сказала бы мать? А отец?

Бесс почувствовала, как сердце сжалось, точно так, как сжимается, когда мчишься на предельной скорости и, кажется, вот-вот машина отделится от трассы и воспарит. Точнее было бы сказать, что сердце Бесс словно подмыло высокой волной крови и подбросило. Какой поворот!

Но разве не жизнь собственных родителей она продолжает? Они слишком рано ушли, многого не успели, и если сейчас они смотрят на нее с Небес, то им должно понравиться то, что Бесс собирается сделать: вернуть имя отца в ряды имен гонщиков и помочь человеку, который помог осуществиться заветной мечте ее матери стать знаменитой актрисой.

Бесс выдохнула воздух. Она проделала это с большим облегчением, поскольку и сама не заметила, что давно замерла и не дышала.

Над бассейном опускалось солнце, его последние лучи золотили поверхность, вода была спокойной, бестрепетной. Бесс тоже испытывала умиротворение — так и бывает, когда после долгих сомнений и колебаний принимаешь решение.

— Роб, я пришлю тебе официальное приглашение на обед по случаю моего бракосочетания.

Роберт, как и подобает истинному англичанину, сдержанно кивнул, но рука, вынимающая шприц из вены Юджина, едва заметно дернулась.

— Благодарю.

— Твоя жена в отъезде?

— Да, совершает круиз вокруг Африки. — Он улыбнулся. — Моя старушка собирается остаться в Кении на сафари.

— О Господь милосердный. На кого она собралась поохотиться?

— Ну, не столько она, сколько ее приятельница. Эта леди большая оригиналка. Ей, видите ли, нужны только винторогие бараны.

Юджин ухмыльнулся.

— Одинокая женщина?

— Ну какой же мужчина такую станет терпеть?

Юджин засмеялся.

— Пожалуй. — Отсмеявшись, он добавил: — Жаль, что Дайана сейчас далеко, но, думаю, когда она приедет, мы устроим маленький праздничный обед. Я хочу, чтобы наши жены познакомились.

Заметив, как чуть искривилась нижняя губа Роберта, Юджин снова рассмеялся.

— Ты меня осуждаешь, Роб? Не стоит. Сперва я придумал все это из чисто эгоистических соображений — ты знаешь, я хотел избежать умирания, боли, хотел обрести покой. Но чем больше я думаю, тем яснее понимаю — не в этом главная причина. — Он помолчал, задумчиво наблюдая, как Роберт убирает свои инструменты в саквояж. — У меня никогда не было жены, никогда не было детей. А женившись на Бесс, я обретаю и то, и другое. По закону — она моя жена, а по сути — дочь. Ты понимаешь, о чем я? Все блага жены и все привилегии дочери!

— Но она знает?..

— Что плотские радости не для меня? Разумеется. Она взрослая женщина. Она идет на сделку по своим причинам и с открытыми глазами. У нее нет иллюзий. — Юджин помолчал. — Поскольку ты давно врачуешь не только мое тело, но и душу, я скажу тебе одну вещь: Бесс ищет во мне не только спонсора для воплощения своих, прямо скажем, нестандартных желаний, но и отца, которого у нее, по сути, не было. А чего хочет дочь от отца? Нежности, не секса. Нежности для нее у меня хватит.

Роберт кивнул, краем глаза взглянув на своего пациента и почти друга. Почти — поскольку миллионер все-таки не может быть до конца другом врача, у которого лишь сотни тысяч фунтов, но миллиона не набирается. Значит, в одном клубе им не состоять.

— Когда торжество?

— В следующие выходные. Так что приглашаю тебя официально.

— Благодарю, Юджин.

Когда Роберт ушел, на душе у Юджина стало необыкновенно легко. Он даже развеселился. Подкатив кресло к окну, Юджин с нежностью посмотрел на свои розы. А если вывести новый сорт и назвать его… Ну конечно, «Рыжая Бесс»! Это будет потрясающий сорт роз. С махровыми лепестками цвета пламени, которое горит зимой в камине, и с ароматом… корицы. Он хмыкнул. Запах корицы Юджин полюбил в детстве — однажды Марта угостила его яблочным пирогом с корицей. Эта роза будет цвести круглый год, в оранжерее, а зимой они с Бесс, сидя у камина и слушая его диски, станут любоваться этими розами. Девочка оценит.

Внезапно Юджина словно током ударило. Зимой? Но когда наступит зима, он… Холодок пробрался туда, куда давно не заползал, Юджин настолько свыкся с мыслью о своем уходе, что она казалась ему такой же обыденной, как мысль о сне, о еде, о чашке чаю.

Пробьет пять часов, и слуга принесет ему крепкий чай с молоком и крошечным рогаликом.

Примут в Голландии закон об эвтаназии, и он, Юджин Макфайр, уйдет в мир иной. Всем привет.

Но сейчас, подумав о зиме, об уютно потрескивающих в камине поленьях, о сидящей рядом Бесс, Юджин ощутил — впервые за долгое время — сожаление. Может, уйти… потом? Чуть позднее? Разве не лучше длить даже вот такую жизнь, в инвалидном кресле, чем просто взять и уйти навсегда?

Да, но я ведь и не собираюсь уходить до тех пор, пока пребываю в полном сознании, пока разум мой не замутнен, пусть даже живу я с болью и на лекарствах, поспешил напомнить себе Юджин и удивился тому облегчению, которое вдруг испытал. Ведь суть сделки с Бесс в том и заключается — когда она заметит…

А если ей надоест ждать? Юджин ощутил, что ему не хватает воздуха. Однако он справился с волнением и ответил на этот вопрос: но ведь я потому и выбрал на эту роль Бесс, поскольку верил — она повторение Марты. Которая никогда и ни при каких обстоятельствах не поступала мне во вред.

Но Бесс все же другая женщина, я не знаю ее, напомнил себе Юджин и почувствовал, как испарина покрыла лоб. Я знаю только то, что она хочет исполнить свою мечту, я сам ей сказал, что она должна поторопиться и принять решение, иначе будет поздно. Физические силы могут покинуть ее, ей станет трудно выносить перегрузки, которые выпадают на долю всех спортсменов, а уж тем более гонщиков «Формулы-1».

Юджин прикрыл глаза, приложил руку к сильно бьющемуся сердцу, призывая себя сосредоточиться и успокоиться. Он не спрашивал себя, правильно ли поступает, поскольку никогда не задавался таким вопросом. Иначе он извелся бы, начиная с того момента, когда Марта предложила совершить сделку между ее телом и его голосом. Юджин Макфайр всегда подчинялся судьбе, которая вела его своими, странными, путями, может быть, поэтому больше других вещей он любил «Улыбки Фортуны» Перселла и поселился в Англии, а не вернулся в Америку, потому что его любимый композитор Перселл родился англичанином.