Голгофа XXI - Елизавета Ельская

Женевцам было безразлично, что творится вне занимаемых ими территорий, но свои зоны они защищали всеми достижениями современной техники и вооружения. Постепенно службы безопасности всех зон объединились для обмена информацией и проведения совместных акций (впрочем, необходимость в последних возникала очень редко), и их сотрудников стали называть, не различая национальности, жандармами. Жандармы имелись и в спид-зонах, но там их было на порядок меньше, чем в зонах добычи полезных ископаемых, действующих химках или плешах. Постороннего в спид-зону на аркане не затащить, а пациентам сбегать оттуда некуда: вокруг лежали неприспособленные для жизни места.

Да, Святославу требовались веские доводы, чтобы убедить своих спутников войти в спид-зону. Как ни крути, без Марии ему опять не обойтись. Переговорив с ней, Святослав собрал всех и сказал:

— На прежний маршрут возвращаться нельзя: Мария чувствует там серьезную опасность. Смерть. Нам придется пойти другим путем. Заберем южнее, к городу.

После того как Мария на хуторе предупредила их о приближении волчар, ей все верили и потому приняли слова Святослава за чистую монету.

— А потом куда? — задал вопрос Андрей.

— Нам нужна машина. Возьмем ее в спид-зоне, — ответил Святослав обыденным тоном, словно в том, что он говорил, не было ничего из ряда вон выходящего.

Иоанн переспросил ошеломленно:

— У инфекциозников?!

Симон мотнул черной и разлохмаченной шевелюрой.

— Командир, на это мы не подряжались! Спид-зоны в нашем маршруте не было!

— А теперь есть, — бесстрастно сказал Святослав.

До сих пор молчавший Филипп заговорил неторопливо и веско, и Святославу стало ясно, что убедить его будет потруднее, чем задиристого Симона. Филипп по натуре был замкнут и, в отличие от Симона, открывал рот, только хорошенько прежде подумав.

— Раз нам нужна машина, возьмем ее в химке. Пройдем по краю до места, откуда ближе всего до завода. Потом прямиком к заводу. Это большой комплекс, и угнать оттуда машину не составит особого труда.

— Идея хороша, если б у нас были кислородные баллоны, — возразил Святослав. — На одних фильтрах до завода не дойти. Или кто-то торопится последовать за Старшим?

Все молча переглянулись. Филипп нахмурился:

— В спид-зоны никто не ходит. Хотелось бы и нам обойтись без этого.

По лицам Иоанна, Фаддея, Фомы и Младшего было видно, что они на стороне Филиппа. Андрей колебался. Матфей угрюмо смотрел в землю, и было неясно, что он думает. Симон оглянулся на остальных и, чувствуя их поддержку, вызывающе заявил:

— Я в спид-зону не пойду, и точка!

Святослав понимал, что если начнет убеждать их или приказывать, ничего не добьется. Все они были добровольцами, и, если теперь отказывались подчиниться его решению, способа заставить их не было.

— Хорошо, — спокойно сказал Святослав, — поворачивай обратно.

Симон сердито посмотрел на него исподлобья и буркнул:

— Я не про то говорю, чтобы обратно.

— Или со мной, или обратно. Выбирайте сами.

Андрей выступил вперед.

— Я с тобой, командир. Раз надо к инфекциозникам — потопали.

Матфей последовал примеру Андрея. Мария и Кирилл тоже подошли к Святославу. Отряд разделился на две группы, пятеро в одной и шестеро в другой. Неожиданная помощь пришла от Филиппа. Он не сделал ни шага в сторону Святослава, просто повернулся лицом к тем, кто стоял рядом с ним:

— Мы все знаем, что сильно рискуем. Знаем, что можем погибнуть. Весь вопрос в том — как. Загибаться от какой-нибудь поганой болячки никому неохота. Процесс долгий и не из приятных. Но мы забыли, что выбор всегда остается за нами. — Филипп достал из нагрудного кармана плоскую коробочку с лекарствами, раскрыл ее и слегка щелкнул ногтем по черной капсуле. — Кто заразится, глотает ее, и все дела. Быстрая и легкая смерть, не хуже, чем от пули. — Он обвел внимательным взглядом свою пятерку. — Кажется, под пули лезть никто не отказывался?

Иоанн, Фаддей, Фома, Младший и Симон один за другим потянулись к Святославу. Отряд снова превратился в единое целое, и Святослав подумал: «Мне надо было назначить своим заместителем не Андрея, а Филиппа», вслух же сказал:

— Кончили обсуждение? Тогда послушайте до конца. А еще лучше — сами посмотрите на мираклях данные об этой зоне.

Базе данных, заложенной в их мини-мираклях, не было цены. Книжник раздобыл ее, проникнув в компьютерную сеть жандармов. Как ему это удалось, оставалось только гадать.

Фаддей, теребя заросший темно-русой щетиной подбородок, сказал:

— Ты уж, видно, все изучил, так что давай выкладывай. Мы лучше тебя послушаем.

— Тогда слушайте. В этом спиднике содержатся исключительно больные проказой-два. Данные по проказе-два: передается лишь при непосредственном контакте с больным. Только при прикосновении, ясно? По воздуху не передается. Вероятность заражения для нас равна нулю, если только кому-нибудь не захочется навестить самих пациентов.

Симон пробурчал:

— С этого бы и начинал.

Фаддей в тон ему примирительно заметил:

— Раз там воздух не заражен — другое дело. Какие возражения!

На лице Иоанна явственно читалось выражение вины.

— Говорят, спид-зоны пострашнее, чем муты. Непривычно туда идти, а так я не против.

Инцидент завершил Фома, полушутя сказав:

— Ладно, командир, мы капитулировали, твоя взяла. Идем к инфекциозникам.

Святослав уточнил:

— Сначала к городу.

— Не люблю я города, — проворчал Фома, закидывая рюкзак за спину.

— До него еще топать и топать, — утешил его Симон. — Когда дойдем, может, полюбишь.

— Нет, у меня вкусы постоянные. Что люблю, то люблю, а нет, так уж нет. Вот, например, мне всегда рыжие нравились. — Он ухмыльнулся, глядя на Марию, которая возилась с рюкзаком рядом с ним. — И теперь нравятся.

Мария застегнула последний карман.

— Отлично, тогда помоги мне рюкзак надеть.

Фома с преувеличенно тяжелым вздохом наклонился за рюкзаком, кряхтя, поднял и надел на нее, после чего сказал:

— Пожалуй, я погорячился. Ничего хорошего в рыжих нет. Блондинки куда лучше. Даже брюнетки.

Мария улыбнулась:

— А ты говорил: постоянные вкусы.

— Промашка вышла. Я не учел твой рюкзак.

— Впредь учитывай. И не забывай, что, когда найдем чистую проточную воду, надо будет еще мыть костюмы.

Фома замахал руками:

— Ты мне совсем не нравишься! Как я мог так заблуждаться?! Сам не понимаю.

— Хватит трепаться, — сказал Андрей. — Пошли. Отложите свои объяснения в любви на потом.