Зигун - Дмитрий Кондратенко

Библию и Евангелие, но ни на шаг не приблизился к разгадке причины своего приговора. Конечно, исходя из заповедей, чем старше он становился, тем больше за ним накапливалось грехов. Но это были не такие грехи, за которые могли приговорить к смерти, даже по совокупности, иначе тогда приговаривать пришлось бы каждого второго, успокаивал себя он. Он снова и снова возвращался мысленно в прошлое в надежде найти причину вынесения ему приговора.

Вспомнил он, как при поселении в общагу первым делом украл стол из столовой вместе с друзьями. Но что им было делать, если у них в комнате стола не было. Их было четверо первокурсников в пятнадцатиметровой примерно комнате. Они отправились тогда к кастелянше, маленькой, полненькой и всегда подвыпившей бабке. Они еще не знали, что к ней надо ходить с бутылкой, тогда она исполнит любое желание. В ответ она им сказала, что столов нет, идите лесом. Они и пошли — через дорогу в институтскую столовую.

Руководил набегом Зигун. Стол стоял в коридоре на третьем этаже. Одного парня, звали его Максимом, Зигун поставил этажом выше на шухер. Второго, Рому, этажом ниже. Рома был натуральным «ботаником» — по крайней мере, выглядел он именно так. Ходил он в толстых очках и выглядел совсем не спортивно, чистый ботан — похоже, в детстве у него были проблемы со здоровьем. За столом же отправились Зигун с Саньком, самым здоровым из них, кэмээс по лыжам. У Санька кулаки были — как голова Зигуна, да и плечи в два раза шире. Зигун был при этом самым щуплым и низеньким из них. Трое соседей Зигуна были земляками, из одного города, а он — из совсем другого.

Зигун с Саньком и понесли стол. Спокойно и не торопясь спустили его на первый этаж, перенесли через дорогу и зашли с ним в свою общагу. Оторопевшая кастелянша ничего им не сказала, и они стали затаскивать стол к себе на пятый этаж. Это было не так просто, но они справились.

Кстати, в соседней комнате жил земляк Зигуна — и у него не было шкафа для одежды. Но шкаф был в соседней общаге, в комнате, куда еще никого не заселили. Шкаф был огромным, пришлось выносить его ночью, чтобы никто не увидел, ведь общага — это не столовка. Хохотали они всю дорогу, но это были цветочки. Ягодки случились, когда студенты, наконец, занесли шкаф в свою общагу, а он не пролез по ширине на лестнице. В итоге полуразобранный шкаф всё же впихнули в комнату, после чего старшекурсники смотрели на дружков Зигуна как на ненормальных.

Вспоминая то время, Зигун удивлялся, что все проблемы они тогда решали быстро и просто. Поселившись с тремя физически крепкими ребятами (кроме Ромы разве что) из одного города в одной комнате, он опасался, что ему от них достанется. Но перед заселением познакомился с пятикурсником, звали его Алан, который оказался земляком Зигуна, да еще и боксером. Тот спросил, все ли у Зигуна нормально, и в итоге за главного в комнате стал Зигун. Жили они при этом мирно, но посуду каждый вечер беспрекословно мыл Рома.

Как-то друзья решили подшутить над Ромой: чего это он такой самый правильный и ходит на все пары. Все остальные учились как придется, на первую пару вообще не ходили, поскольку вставать рано никому не хотелось. Рома же вставал раньше всех, сборами своими будил соседей, хотя старался не шуметь. И вот в один прекрасный вечер его решили проучить. У Ромы был большой будильник, который каждое утро его будил. Были еще наручные часы у Ромы, других часов в комнате не было.

После того как Рома лег спать, соседи перевели его наручные часы на час вперед вместе с будильником. И вот утром зазвенел будильник — на час раньше, разумеется. Рома пошел на кухню, попил чаю, оделся и ушел. Через полчаса он вернулся, когда все уже проснулись, и рассказал, что когда пришел в институт, тот оказался закрыт. Постучался — вышел заспанный охранник, не понимающий в чем дело. Охранник спросил Рому, куда он приперся. Как куда — учиться… Тогда он послал Рому трехэтажным матом за то, что ходют тут всякие ни свет ни заря, учиться-мучиться мечтают раньше времени.

Ржали в итоге над Ромой всей общагой еще долго.

Так начиналась студенческая жизнь Зигуна. Но вряд ли за кражу стола накидали ему много черных шариков, ведь они тогда ничего не украли, просто взяли институтскую мебель и перенесли ее в институтскую же общагу.

Изучая Библию, многих заповедей Зигун не понимал. Точнее, их невозможно применять в обычной жизни. Тем более, если ты студент.

«А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

«Злым Господь называет здесь дьявола, который действует посредством человека. Итак, разве дьяволу не должно противостоять? Да, должно, только не ударом со своей стороны, но терпением, ибо огонь угашают не огнем, а водою. Но не думай, что здесь идет речь только об ударе в щеку, но и о всяком другом ударе, и о всякой вообще обиде». (Толкования на Мф. 5:39.)

Как это — соблюдать и воспитывать на этом детей — Зигун не понимал. Ведь в зрелом возрасте, наверное, такое более доходчиво. Но если сказать ребенку, мальчику, что если тебя будут бить, то ты, милый, не сопротивляйся и подставь другую щеку, — что он должен был подумать?.. Зигун учил сына другому: если видишь, что драка неизбежна, а ты прав, то бей первым. Интересно, и сколько же черных шариков насыпали за это Зигуну…

Много, конечно, было за все эти годы и плохого, и хорошего. Хотя, признаться, действительно что-то значимое хорошее Зигуну вспомнить не удавалось. Но, может, это и правильно, ведь не должен человек запоминать свои хорошие дела: сделал хорошее дело — и забыл, пошел дальше.

В итоге же Зигун так и не мог понять причину того, почему он находится здесь, на небесах.

Глава 10

Тем временем Зигун вернулся к своей основной работе. Он целыми днями был со своей подопечной Машенькой, сдувая с нее каждую пылинку. Он понимал, что, кажется, перебарщивает, и ребенок должен падать и плюхаться, получать синяки и ссадины, но ничего не мог с собой поделать, всегда и везде подстраховывал.

Был выходной, и отец Маши решил выехать на природу с дочкой, в загородный зоопарк. Погода была чудесной, чему был рад и