Анна. Тайна Дома Романовых - Ульяна Эсс

— И как прошла ваша прогулка? — спросил секретарь императора. — По виду его величества, которого я только что видел, она была успешной: государь находился в прекрасном настроении, что с ним бывает нечасто. Однако, если я не ошибаюсь, вы еще не завтракали?

— Нет, вы не ошибаетесь, — ответила Анна, только сейчас сообразив, что действительно еще ничего не ела.

— Я приказал накрыть вам завтрак в малой столовой, — продолжал секретарь. — Вы можете завтракать одни, а если пожелаете, я составлю вам компанию — ведь я тоже еще не ел.

— О, сударь, я буду только рада, если вы позавтракаете со мной, — с улыбкой произнесла Анна.

В родительском доме она никогда не садилась за стол одна, это было не принято. К тому же ей нравился обходительный и ненавязчивый секретарь.

Никита проводил ее в малую столовую. Это оказался просторный зал, стены которого были расписаны в голубоватых тонах. Слуги уже накрыли стол и, едва они сели, начали подавать блюда и разливать чай. За завтраком Обольянинов, не дожидаясь вопросов Анны, стал рассказывать о жизни двора, о привычках императора и императрицы, о распорядке дня каждого из них. Все эти сведения были ей интересны и могли оказаться полезными, и она с вниманием слушала рассказ секретаря.

Однако Обольянинов не только говорил сам, он также интересовался вкусами и привычками своей собеседницы. Между прочим, он выяснил, что Анна никогда не играла в серсо и другие игры, вошедшие в моду в последнее время.

— Так давайте я вас научу! — предложил Никита. — Компанию нам составят второй секретарь императора граф Донауров и юная графиня Чесменская, заодно я вас с ними познакомлю. А вам надо их знать — ведь граф Донауров и графиня Чесменская, так же как и еще некоторые лица, входят в окружение императора.

— С графиней Чесменской меня знакомить не надо — меня с ней вчера познакомил граф Кутайсов, — ответила Анна. — Так что же, получается, что у императрицы Марии Федоровны есть свой двор, а у государя — свой?

— Не совсем так, — покачал головой Обольянинов. — Двор один, и штат придворных общий. Однако есть люди, более близкие императору, и есть те, с кем охотнее общается императрица. Они порознь завтракают и обедают, порознь проводят время, а сходятся вместе лишь на торжественных приемах. В ближний круг его величества, кроме тех лиц, которых я уже назвал, входят также братья Куракины, граф Аракчеев, Сергей Плещеев, адмирал Григорий Кушелев…

— А, это тот адмирал, с кем государь сейчас отправился инспектировать верфи? — вспомнила Анна знакомое имя.

— Вы совершенно правы. Ну, с графом Кутайсовым вы знакомы… Есть еще некоторые лица… не так много. Это люди совсем другого круга, настроенные против его величества. С ними надо держаться настороже. Правда, здесь, в Павловске, они не показываются. Но осенью, когда двор переедет в Зимний дворец, вы не избежите встречи с ними. Тут прежде всего следует назвать братьев Зубовых…

— Вы забегаете слишком далеко вперед, господин секретарь, — заметила Анна. — До осени еще далеко, и вряд ли я так долго… — Она хотела сказать «так долго буду привлекать внимание государя», но в последний момент остановилась и вместо того произнесла: — Вряд ли я так долго буду состоять при дворе. И потом, зачем мне знать недоброжелателей его величества? Ведь я не владею никакими секретами, не участвую в управлении государством. Недоброжелатели государя, даже если они мне встретятся, вряд ли проявят интерес к моей особе.

— Как знать, как знать, — задумчиво проговорил Обольянинов. — Сегодня вы не владеете секретами, а завтра, глядишь, и будете владеть. И интерес к вашей особе может быть довольно большой… Впрочем, мы заговорились. Так вы хотите играть?

— Да, я бы хотела научиться, — кивнула Анна.

— Так идемте!

Обольянинов подозвал слугу и велел ему отыскать графа Донаурова и графиню Чесменскую и пригласить их прийти на площадку для легких игр. Другому слуге велел отыскать принадлежности для игры в серсо. После этого они с Анной спустились к заднему входу дворца, вышли наружу и прошли на небольшую площадку, окруженную аккуратно подстриженными кустами. Вот здесь царил строгий порядок: одни кусты изображали шары, другие — треугольники, третьи — шахматные фигуры.

— Государь часто бывает на этой площадке? — спросила она у Обольянинова.

— Теперь не так часто, — ответил секретарь. — Но раньше, до воцарения, его величество проявлял большой интерес к играм и проводил здесь немало времени. А как вы об этом узнали?

— Просто догадалась.

На площадке появился слуга, несший принадлежности для игры — длинные, перевитые лентами палки и разноцветные обручи. Тут же подошли и двое играющих, которые должны были составить компанию Анне и Обольянинову. Графиню Марию Чесменскую Анна уже видела, и они приветствовали друг дружку, как старые знакомые. Граф Донауров оказался молодым человеком небольшого роста, со жгуче-черными волосами, такими же бакенбардами и черными, как уголь, глазами. Наружность у него была южная и довольно воинственная. Впрочем, с Анной он держался с подчеркнутой галантностью.

Обольянинов разъяснил ей, как новенькой, правила игры и взялся составить ей пару, граф и графиня стали второй парой. Приемы игры оказались довольно простыми, уже спустя несколько минут Анна ловила брошенные партнером обручи один за другим. Никита предложил разойтись на большее расстояние, чтобы ловить стало труднее. Но и здесь у нее все получалось, и она обыгрывала своего учителя.

Донауров предложил поменяться, чтобы он стал партнером Анны. Перед ним у нее не было преимущества, как игроки они были равны. Анна заметила, что в игре Донауров становится азартен, нетерпелив. «Наверное, он горазд играть в карты, — подумала она. — Такой может играть ночи напролет».

Играли долго. Под конец Маша Чесменская пожаловалась, что устала, и игру пришлось закончить. Слуги забрали палки и обручи, и четверо молодых людей отправились погулять, чтобы освежиться после игры.

— А какие еще развлечения имеются при дворе? — спросила Анна.

— В сущности, не так много, — ответил Обольянинов. — Иногда мы катаемся верхом по окрестностям, а в жаркую погоду катаемся на лодках по реке. Если же идет дождь, устраивают лото или фанты.

— Я бы, по совести сказать, предпочел карты, но его величество не одобряет карточной игры, — пожаловался Донауров, и Анна порадовалась своей догадливости.

— А вы умеете ездить верхом, Аннет? — спросила Маша.

— Ах, совсем не умею. Мы с папа́ почти не выезжали из Москвы, и меня не учили.

— Так позвольте, я вас научу, — вызвался Донауров. — Государь очень хвалит мое умение держаться в седле.

— Да, Александр — отличный наездник, — подтвердила графиня.

— Или, как говорят на Кавказе, джигит, — ввернул Обольянинов незнакомое Анне слово. — Он держится на коне совершенно свободно.

Анна испытывала некоторое сомнение относительно этого предложения. Прилично ли будет ей, молодой девушке, получать такие уроки от мужчины? Видимо угадав причину ее колебаний, Обольянинов сказал: