Стальной излом. Волоколамский рубеж - Даниил Веков

Дивизион БМ-13 дал только один залп: капитан Карсанов прекрасно знал, что оставаться ему на месте нельзя. Действие реактивных миномётов слишком заметное, засечь легче лёгкого: и по громкому звуку, и по красным всполохам вылетающих снарядов. Надо так: отстрелялся – и тут же назад, меняй позицию, иначе тебя накроют. Или немецкая артиллерия достанет, или же разбомбят подоспевшие «Юнкерсы». Так что БМ-13 спешно покинули лесок и по едва заметной грунтовке направились в тыл. Сталин, довольный увиденным (в уже наступивших сумерках огненный смерч смотрелся особенно красиво), приказал ехать за ними: решил лично поблагодарить командира за удачную стрельбу, а также пообщаться с бойцами, узнать их настроение. Однако случилось неожиданное: тяжёлые автомобили застряли на мокрой, раскисшей дороге. Мощные ЗиС-6 дивизиона почти без проблем прошли по грунтовке, а вот лимузины «сели» сразу же.

Первым забуксовал бронированный «паккард» – завяз в какой-то особо глубокой рытвине. Вытолкнуть его вручную даже не пытались – шесть тонн! Верховный пересел в более лёгкий «форд». Тот вроде бы сначала вполне бодро пошёл по грунтовке, но затем тоже увяз в липкой грязно-белой каше. Сталин вышел из автомобиля, нашёл более-менее сухое место, достал папиросы, закурил. Охранники и Николай Власик, дружно навалившись, стали выталкивать «форд» из ямы.

Положение складывалось крайне опасное: в любой момент гитлеровцы могли нанести ответный артиллерийский удар, а машины всё ещё были слишком близко от передовой. И Верховный тоже. Решили уже идти пешком до Волоколамского шоссе – примерно четыре километра, но тут, к счастью, на горизонте показались три «тридцатьчетвёрки». Это была удача.

Танки возвращались после боя из Скирманова: все в копоти, с многочисленными вмятинами и рваными шрамами от снарядов, но, слава богу, целые и на ходу.

* * *

«Севшие» на лесной дороге машины Костя Чуев увидел ещё издали – и тут же приказал мехводу Лесовому повернуть к ним. Конечно, это было не совсем по пути, лучше бы сразу к своим – напрямую, через картофельное поле, но надо помочь. Понятно, что в машинах – высокое начальство (а кто ещё ездит в таких лимузинах?), наверное, из штаба армии или, может быть, даже фронта. И без помощи «тридцатьчетвёрок» им из этой грязи не выбраться.

Костя направил свой танк к ближайшей машине – к безнадёжно буксовавшему в снежной каше «форду». Водитель сидел на своём месте и отчаянно газовал, а шестеро военных безуспешно пытались вытолкнуть его из глубокой колеи. Ещё один человек, в длинном овчинном тулупе и меховой шапке, стоял недалеко и не торопясь курил. Костин Т-34, тихо порыкивая двигателем, подполз к машине, за ним встали танки сержанта Капотова и старшины Смирнова. Они моторы не глушили, ждали приказа.

Костя высунулся из башни, спросил у курящего (понятно, что он здесь был главным):

– Вам помочь, товарищ… э…

Костя сначала даже не понял, кто перед ним – темно, да и знаков различия на тулупе нет. И только когда курящий повернулся, с удивлением и радостным восторгом узнал Вождя.

– …товарищ Сталин? – закончил Чуев свой вопрос.

К «тридцатьчетвёрке» кинулся один из военных: весь заляпанный грязью, запыхавшийся, мокрый, потный. Шапка на затылке, полушубок распахнут…

– Кто такой? – спросил властно.

Костя заметил на петлицах крупные генеральские звёзды, разом подтянулся и как положено отчеканил:

– Старший лейтенант Чуев, товарищ генерал! Направляюсь со своей ротой в тыл для пополнения боезапаса и горючего!

– Отлично, – обрадовался Николай Власик, – помоги нам. Видишь – машины застряли, дотащи до шоссе.

Костя спрыгнул на землю, подошёл к легковушке, крикнул Малову:

– Тащи буксирный трос!

Миша вылез из танка, протянул стальной канат – хорошо, что держали внутри танка, поэтому и не снесло при обстреле. Покосился, как и Костя, на строгого генерала, на охранников, на товарища Сталина и тоже подтянулся, расправил плечи, стал, кажется, немного выше.

Верховный в разговор не вступал, по-прежнему курил. К «форду» подбежал Борис Локтев – помочь, если нужно. Но больше, надо думать, для того, чтобы тоже посмотреть на Вождя. Вместе с Мишей он ловко прицепил «форд» к Т-34, махнул рукой Ивану Лесовому – тащи! Тот взялся за рычаги, и танк медленно пополз назад, выволакивая «форд» на ровное место.

«Тридцатьчетвёрку» Капотова послали к севшему в грязи «паккарду» – тоже вытянуть и дотащить до шоссе. В лимузине потихоньку мёрз водитель: мотор был выключен – надо беречь дорогой американский бензин. Третий Т-34, старшины Смирнова, оставили на месте – прикрывать отход, на всякий случай. Передовая же близко.

Как выяснилось, предосторожность оказалась не напрасной: немцы, обстреляв из гаубиц позицию реактивных миномётов, послали в разведку кавалеристов – узнать, удалось ли задеть хоть кого-то. Конники, пройдя через лес, заметили на раскисшей грунтовке две прочно застрявшие легковые автомашины и возле них – три советских танка. Но вступать в бой не стали – слишком хорошо знали, что такое Т-34. Стояли неподвижно и наблюдали издалека. А затем вернулись назад – доложить, что русским опять удалось уйти безнаказанно. Знали бы они, кого только что упустили…

Костина «тридцатьчетвёрка» благополучно дотащила «форд» до шоссе (вместе с товарищем Сталиным, строгим генералом и двумя охранниками), а танк сержанта Капотова – бронированный «паккард». Верховный пересел из «форда» в свою машину, приказал: «В Москву!» Но перед этим подошёл к Косте (тот стоял навытяжку у своего Т-34), пожал руку и протянул пачку «Герцеговины Флор»: берите, товарищи, это вам. От меня лично. И ещё раз поблагодарил экипаж за помощь.

Костя звонко отчеканил: «Служу трудовому народу!» И быстро убрал папиросы за пазуху – чтобы не намокли под летящим снегом. А про себя подумал: «Надо же, второй раз за месяц вижу товарища Сталина. Расскажу в батальоне – не поверят. Хотя ребята подтвердят – сами же всё видели…»

Автомобили направились по Волоколамскому шоссе к Москве и скоро скрылись из виду: темнота сгущалась, а снегопад постепенно усиливался. Костя же честно разделил папиросы на всех в своём экипаже – каждому досталось по три штуки. Про себя решил: покурю потом, когда выпадет свободная минутка. Но не один, а обязательно среди других молодых командиров, своих товарищей. И расскажет им об этой удивительной встрече с товарищем Сталиным – в сосновом лесу, на размокшей грунтовке. Ребята, конечно же, не поверят, но он позовёт своих, и они подтвердят.

Вот тогда и посыплются нетерпеливые вопросы! А он будет не спеша курить и небрежно на них отвечать. В конце же разговора непременно бросит: «Да, хорошие папиросы курит товарищ Сталин, теперь буду покупать только их». И уберёт бесценную папиросную коробку поглубже в карман. Подальше от чужих взглядов и жадных рук. Может быть, удастся сохранить её до конца войны. На всю жизнь, на память…

* * *

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ОПЕРАТИВНОЙ СВОДКИ № 262 ГЕНЕРАЛЬНОГО

ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ на 8:00 15.11.1941