Маленькое любовное приключение - Кэтти Уильямс

— Да, нужен. — Хезер с вызовом взглянула на него. — И Даниелю тоже.

— Я буду здесь некоторое время, но потом мне придется уехать…

— Ты хочешь, чтобы я прикрыла тебя?! — Она взорвалась от гнева, к которому примешивалось какое-то необъяснимое разочарование. — Именно поэтому ты сказал, что мне надо восстанавливать силы? Поэтому ты притворился, что заботишься обо мне — приготовил омлет, поджарил хлебцы? — Это было больно. — Кэтрин в больнице, и мне нельзя болеть, потому что это может помешать работе, да?! — Хезер резко встала и направилась к двери, но в ту же секунду почувствовала, что Лео идет следом за ней.

— Этот спор становится немного скучным, Хезер. — Он взял ее за руку, и когда она попыталась вырваться, крепче сжал ее. Затем, вздохнув, отступил, укоризненно покачал головой и с усилием произнес: — Я постараюсь как можно чаще приезжать сюда, но неизбежно настанет время, когда я просто физически не смогу находиться здесь.

— Я просто не люблю, когда мною манипулируют, — сдавленным голосом произнесла она.

Лео, откинув голову назад, весело рассмеялся:

— Тобой? Манипулировать? Если бы я чувствовал, что у тебя нет времени или желания помогать мне, то я попросил бы свою личную секретаршу сделать это. Но я подумал о Даниеле, которого мне не хочется оставлять на попечение незнакомой женщины, — но право выбора остается за тобой.

И прежде чем Хезер открыла рот, Лео добавил:

— Естественно, ты будешь делать это не бесплатно. Ты получишь материальное вознаграждение. Столько, сколько захочешь.

— Другими словами, ты будешь моим работодателем?

Лео нахмурился, ошарашенный тем, что его великодушное предложение было брошено ему обратно в лицо. И кем? Женщиной, из-за которой он не спал ночами!

— Насколько я понимаю, тебе придется оставить работу, чтобы присматривать за моей матерью, а это значит — ты лишишься своего заработка. И покончим с этим.

Помолчав, она сказала:

— Хорошо, я буду находиться с Даниелем, когда ты уедешь, но это совсем не значит, что у тебя будет полная свобода и ты сможешь приезжать сюда, когда тебе захочется. И еще одно условие — никаких женщин.

— Что ты сказала?

— Никаких женщин.

— И почему же это?

Щеки Хезер вспыхнули.

— Потому что это будет стрессом…

— Снова села на своего любимого конька! Я не собираюсь привозить сюда кого-либо из моих женщин. Но ради интереса скажи: ты меня ревнуешь? Потому что такие условия выдвигают ревнивые женщины. — Он снова рассмеялся — теперь она, казалось, была готова взорваться.

— Тебе надо спокойно посидеть и поговорить со своим эго, Лео. Если ты сообщишь мне заранее, когда собираешься уезжать…

— Моя жизнь непредсказуема, Хезер. Но у меня есть гораздо более интересная мысль. Ты переезжаешь сюда, и таким образом мы избавляем себя от лишних телефонных звонков. Это самое разумное решение, не так ли?

Через тридцать шесть часов Хезер стояла в просторном холле дома Кэтрин, и, открыв рот, смотрела на то, как под руководством Лео преображалось помещение. В результате умелых действий людей в спецовках несколько комнат первого этажа быстро превращались в офис. Посреди этого организационного хаоса стоял Лео. Прижимая к уху телефонную трубку, он жестами руководил рабочими, а сам в это время отчитывал громовым голосом какого-то беднягу на другом конце линии.

Увидев Хезер на пороге в состоянии крайнего замешательства, Лео захлопнул свой мобильный телефон и направился к ней.

Несмотря на то, что его привычный образ жизни был катастрофически нарушен, он чувствовал себя отлично. Когда он сказал своей матери, что переедет к ней в дом, чтобы она не беспокоилась о Даниеле, он сначала был удивлен, а потом тронут до глубины души ее безмерной благодарностью. Он даже покраснел.

Вместо того чтобы ездить туда-сюда, когда представится такая возможность, Лео решил переместить свое рабочее место в провинцию.

Хезер ловила ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды, и выглядела так, будто оказалась в каком-то научно-популярном фильме.

— Что здесь происходит? — выдохнула она, когда Лео наконец подошел к ней.

— Создаю рабочую обстановку.

В потертых джинсах и старой футболке он ничем не отличался от человека, занимающегося физическим трудом.

Хезер почувствовала его резкий запах. Запах мужского пота.

— Ты даже не сказал… — запинаясь, пробормотала она, и Лео язвительно приподнял брови.

— Я не думал, что сначала должен получить твое разрешение.

— Я совсем не это имела в виду! Я просто не ожидала, что ты согласишься жить в этой туманной глуши!

Хезер с ужасом наблюдала, как он стянул с себя футболку и бросил ее на дубовые перила. Здесь было жарко, и, конечно, он вспотел и выглядел так, будто таскал бревна, но разве была необходимость раздеваться? Она с трудом оторвала взгляд от его потрясающе красивой груди, мускулистой и бронзовой от загара, с плоскими коричневыми сосками. Если бы кто-то посмотрел на него сейчас, то ни за что бы не поверил, что перед ним человек, заработавший состояние в кабинете за рабочим столом. На самом деле он выглядел так, будто занимался физическим трудом, причем очень тяжелым. У него не было ни грамма лишнего веса.

Нервно откашлявшись, Хезер взглянула в его удивленное лицо.

— А Кэтрин знает, что ты переставил всю ее мебель?! — воскликнула она. Сейчас она вела себя как школьная учительница — строгая, принципиальная, осуждающая. — Я просто подумала, что твое присутствие здесь будет более регулярным, вот и все.

— Вряд ли регулярные приезды возможны, учитывая обстоятельства. Взглянешь, как расставлена мебель? Когда поедешь к моей матушке, доложишь ей.

— И не собираюсь докладывать!

— Нет? Значит, ты всего лишь изобразила лицемерное рвение.

Хезер нахмурилась, когда Лео повернулся к ней спиной и удалился.

С трудом передвигая онемевшими ногами, она поплелась за ним и остановилась как вкопанная перед прекрасно оборудованным офисом. Изящная уютная мебель, дорогие безделушки, цветы в горшках бесследно исчезли, и вместо них появились модемы, телефоны, факс и маленький телевизор с плоским экраном, постоянно передающий новости с фондовых бирж.

— Что ты думаешь? — поинтересовался Лео.

Хезер стояла перед ним застыв, словно камень, не в состоянии отвести от него глаз.

— Ты сердишься, — через мгновение заметил он.

— Нет, не сержусь.

— Вещи моей матери перенесены в другую комнату. Они в целости и сохранности.

— Мне это совершенно неинтересно! И сколько ты предполагаешь здесь пробыть? — спросила Хезер, внимательно оглядывая комнату.