Бесценное наследство - Паула Роу

Он поднес руки к шее, а она продолжила:

— Он куда-то сразу убежал, хотя то, что я узнала его, явно ему польстило. Он пригласил меня к себе, а я, как ярая его поклонница, согласилась. Все закончилось постелью. Наш роман продолжался полгода. Нет, не получилось… Позволь мне. — Ванесса притронулась пальцами к его пальто, поправляя завернувшийся воротник. Затем удовлетворенно улыбнулась и тут же застыла, зацепившись взглядом за бездонную глубину его глаз.

«Осторожно, Нэсс. Ты ходишь по краю пропасти».

— Но зачем тебе все-таки рукопись?

— Для Эрин и Хезер, — ответила она без заминки. — Дилан ничего им не оставил, не признал своего отцовства. У меня не сохранилось никакой вещественной памяти о нем: ни записок, ни подарков. У нас даже нет ни одного совместного фото, чтобы показать девочкам, когда они вырастут и начнут задавать вопросы. Я хотела, чтобы у них была память, приносящая утешение на протяжении всей жизни. Дилан всегда делал записи в черновиках, не имеющие отношения к содержанию книги, отражение своего видения мира. Я надеялась, что эти записи помогут им понять его внутренний мир, оценить, каким человеком он был. — Возможно, понять, почему он их оставил. Она замолчала, проглотив последнюю фразу, прежде чем горькие слова сорвутся у нее с языка. — А ты, Чейз? Что на самом деле двигало тобой?

Она видела, как он раздумывает. И это немало значило для нее, учитывая, что у него не было веских причин доверять ей.

— Ты слышала о фонде «Загадай желание»? — произнес он наконец.

— Фонде, который выполняет пожелания неизлечимо больных детей?

— Именно.

Ванесса выдохнула:

— Невероятно дорогое желание.

— Именно его я хотел выполнить, без шумихи. Без комментариев.

— Но…

— Никаких но.

— Но если без шумихи, наверное, речь идет о близком знакомом?

— Ванесса, — предупредил Чейз, — я не хочу больше об этом говорить.

— Это твой знакомый? Это…

Тихо выругавшись, он внимательно посмотрел ей в глаза и снова почувствовал разряды электричества. На этот раз он чувствовал еще большую опасность, учитывая то, что они находились одни в темноте и говорили на откровенные темы.

— Я поняла. — Ее глаза расширились от удивления. — Я знала, что у тебя были личные мотивы.

Он яростно дышал совсем близко от ее лица.

— Господи, Ванесса, почему ты просто не можешь удовлетвориться моим ответом и поменять тему?

— Э, нет… — Она покачала головой. — Ты не можешь просто сказать такое и потом…

Он протяжно застонал, и его губы обрушились на ее рот, заставив ее потерять окончание фразы, затем обрывки мыслей и, наконец, остатки дыхания.

Губы, которые казались ей такими мягкими, были очень настойчивы. Они впились в ее рот, словно наказывая ее за дерзость, его рука прижалась к ее затылку, не давая ей шанса улизнуть.

Внутри ее закипел справедливый протест, но в долю секунды он испарился. Чейз окутал все ее органы чувств: его запах, жар его тела, его губы. И пока его губы блуждали по ее губам в ожидании ответной реакции, ее сердце учащенно забилось, заставляя кровь бурлить в ее венах и почувствовать знакомое предвкушение наслаждения в самых интимных уголках ее тела.

И вот, к их общему удивлению, Ванесса растаяла в его объятиях и ответила на его поцелуй. Она открыла губы и позволила его языку проникнуть внутрь, и его удивленный шепот отозвался эхом на кончике ее языка. Она не смогла сдержать тихий стон, когда он прижал ее ближе, и она почувствовала огонь его твердого тела, когда он прикоснулся к ее животу. Она взяла его лицо в руки и оторвалась от его губ.

— Чейз!

Его бездонные глаза, казалось, смотрели куда-то вдаль.

— Да?

— Мы в гардеробной.

— Я знаю.

Тепло, охватившее их соприкасающееся тела, все сильнее разжигало желание страсти. Ей так хотелось забыть обо всем, но вместо этого она сделала решительный шаг назад.

— Это общественная гардеробная. Сюда могут войти в любой момент.

Мгновение спустя он усмехнулся и провел рукой по волосам.

— Ты права. Нам это не нужно.

«Наконец-то».

Тогда почему разочарование сжигало ее предательской горечью?

Она сделала глубокий вдох, но его так и не хватило, чтобы компенсировать недостаток воздуха в легких.

— Чейз, мне кажется…

— Нам стоит уйти.

Ванесса кивнула, понимая, что не сумеет подобрать нужных слов, потому что в горле застрял ком неожиданных слез. Это глупо. Она никогда не была сентиментальной.

Ванесса выпрямила спину.

— Готов?

Он кивнул, и она открыла дверь.

Им в лицо брызнул поток света, сопровождаемый гулом голосов в зале. Ванесса несколько раз моргнула, приветствуя мир, который совсем не изменился, словно пару минут назад она не таяла в страстном поцелуе с Чейзом Харрингтоном в темной гардеробной.

Ожидание автомобиля показалось ей слишком долгим. Она заняла себя, пытаясь согреться и выдувая пар в морозный осенний воздух. Несколько минут назад ей было так тепло и уютно в объятиях Чейза, ласкающего ее губы.

Черт, она что, мечтает о возвращении в гардеробную?

Наконец они оказались в машине, продолжая хранить неловкое молчание.

Он не извинился, но она этого и не ждала. Вряд ли стоит ждать от мужчины, подобного Чейзу, извинений за поцелуй. Наверное, он целовался со многими женщинами. С сотнями. Тысячами. «Неужели я ревную?»

Итак, что удалось разузнать за сегодняшний вечер? Чейз Харрингтон превосходно целуется. У него было нелегкое детство. Он — скрытный человек. Он потратил миллион долларов на предсмертное желание ребенка, который много значит для него.

— Когда ты уезжаешь из Вашингтона? — спросила она наконец, нарушив тишину.

Чейз с любопытством посмотрел на нее:

— В понедельник утром. А что?

— Приходи ко мне на ужин завтра. Если у тебя нет других планов.

На этот раз он слегка нахмурился:

— После всего, что случилось сегодня, ты приглашаешь меня на ужин?

Ванесса повела плечами, благодаря Бога за то, что он смотрит на дорогу.

— У меня такое ощущение, что ты не часто ешь домашнюю еду.

— Чаще всего ужинаю в ресторанах.

— Ну… Ресторанного качества не гарантирую, но мне говорили, что запеченный ягненок у меня получается очень вкусно. Конечно, если ты не испугаешься общества двух беспредельных близняшек.

Когда они остановились на светофоре, он повернулся к ней, и она снова попала в плен его глубокого взгляда.