Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его сильные руки обнимут меня, как во сне, длинные, тонкие пальцы прикоснутся к моему лицу…
Я остановилась, переводя дух.
Что-то слишком уж размечталась!
Слава небесам, вот и больница.
Я пошла к входу, почему-то чувствуя себя виноватой перед Димой. И вовсе не в том, что втянула его в сомнительные авантюры. А за такие вот разухабистые мысли.
Я вошла в холл больницы. Здесь было пусто, если не считать скучающую гномиху за регистрационной стойкой.
– Здравствуйте, – подошла я к ней. – Я хотела бы навестить больного.
– Какая палата? – оживилась гномиха.
– Кажется, сто третья.
– Кажется или точно? – Гномиха уже смотрела не на меня, а на дисплей компьютера, стоявшего перед ней.
– Точно.
– Тогда возьмите халат и бахилы и идите на второй этаж. Направо первая дверь.
– Благодарю вас.
Я сняла с вешалки халат, получила в автомате коробочку с бахилами и должным образом экипировалась.
Сжимая в руках свою крошечную сумочку, я поднялась на второй этаж. Подошла к двери палаты и вдруг оробела. А что, если Димка после всего случившегося просто обидится на меня и не захочет меня видеть? Такое вполне может быть.
Я пристально оглядела себя в маленькое зеркальце на предмет личинок. Странно. Еще ни одной за весь день не выползло. Что не может не радовать.
Я деликатно постучалась и приоткрыла дверь.
– Кто там? Входите! – раздался слабый знакомый голос.
Я открыла дверь и вошла. В палате Димка был один, как король. Впрочем, гномская больница и обещает своим пациентам королевские условия. Правда, платить за них приходится… Интересно, сколько после всего этого у меня на кредитке останется денег?
Димка сидел в пижаме на постели и разгадывал сканворд. Завидев меня, он улыбнулся, отложил в сторону сканворд и встал.
– Тийя! – воскликнул он. – Как здорово, что ты пришла!
– Ты мне рад? – непроизвольно вырвалось у меня.
– Конечно, рад! – Дима взял мою безвольную руку и пожал. – Ты не представляешь, как скучно в этой больнице!
– Ох, Дима, короткая же у тебя память!
– В смысле?
– В смысле это же я, и никто другой, потащила тебя в такое место, где тебе стало плохо. Это из-за меня и моих амбиций ты попал в больницу. Прости меня, если сможешь.
– Тийя, ты не виновата! Я и сам заинтересовался этой гробницей. Кстати, какова ее судьба?
– Ой, Димка, я такого натворила! Если узнают в музее, выговором мне не отделаться.
– Так что?
– Я принесла гробницу в музей и спрятала в кладовке.
– Принесла? Гробницу?! Из камня?!!
– Дима, ты забываешь, что я обладаю большой физической силой. К тому же гробница почти плыла за мной по воздуху.
– Ладно, я взгляну на нее, когда выпишусь из больницы.
– А вдруг тебе опять станет плохо? Нет, я тебя не пущу. И вообще, как твое самочувствие? Что говорят врачи?
– Говорят, что мне лежать надо неделю, – сердито бросил Дима.
– Сколько надо, столько и лежи. Значит, положение не из легких. Чем тебя лечат?
– Живой водой номер семнадцать и диазепамом. И пирацетам в вену. А я не люблю пирацетам. У меня от него голова болит.
– Терпи, милый. И вообще, что это ты стоишь? Ну-ка марш в постель!
– Не хочу. Я вполне транспортабелен. Давай в кресла сядем. Есть разговор.
– Что ж, давай.
Мы сели в глубокие, обитые флисом кресла. Димка как-то пытливо смотрел на меня своими серыми глазами.
– Что такое? – немного занервничала я.
– Тийя, – негромко заговорил Дима, – скажи честно, ты с кем-нибудь встречаешься?
– То есть?
– Ну как с мужчиной. С возлюбленным, с парнем, черт побери!
– Что ты так разволновался? Тебе вредно. Нет, ни с кем я не встречаюсь. Ты мой единственный друг-парень.
– Друг… – протянул Дима.
– Да, друг. А вообще, я не понимаю, к чему ты ведешь.
Дима покраснел и закашлялся.
– Ты подавился слюной? – заботливо спросила я. – Тебя по спинке похлопать?
– Н-нет, не надо, все нормально, – вымолвил Дима и как-то странно посмотрел на меня. – Тийя…
– Что?
– Значит, ты одинока?
– Ну в этом смысле да.
– Тийя, я… Я не могу так больше. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, вот что! – все еще краснея, выпалил Дима.
Воцарилось молчание. Я переваривала полученную информацию и круглыми глазами смотрела на Диму. Замуж? Я?!
Наконец я поняла, что дальше паузу держать невозможно. Я же не Джулия Ламберт!
– Дима, ты серьезно? – стараясь не улыбаться, выдавила я.
– Серьезней некуда, – мрачно сказал Дима. – Просто ты ничего не замечаешь, а я давно…
– Дима, не надо. Ты делаешь больно и себе, и мне.
– То есть? Это значит, что ты меня не любишь?
– Дим, я люблю тебя. Ну как друга. Как всех людей…
– Как всех – не надо. Значит, ты мне отказываешь?
– Конечно. Дима, брак между человеком и умертвием невозможен.
– Почему?
– Ну, во-первых, хотя бы потому, что у женщины-умертвия никогда не будет детей.
– Я об этом не подумал… Но можно ведь взять приемных! Вон вампиры так и делают.
– То вампиры. Это их традиция. Никто на них за это косо не смотрит. А меня все будут осуждать за то, что я загубила жизнь такому классному парню.
– Чушь.
– Не чушь. Тем более что я не знаю, каково это…
– Что?
– Ну секс. Умертвия с человеком. Может, от меня что-нибудь отваливаться начнет в процессе.
– А ты что, еще ни с кем?..
– А когда мне? Я то работаю, то дома помогаю, то диссертацию пишу!
– Прости, я забыл, что ты ко всему прочему еще и пишешь диссертацию.
– Да даже не в ней дело… Дима, я… Я не человек.
– Неправда!
– Правда. Я не смогу сделать тебя счастливым. И давай просто… просто останемся друзьями, как будто этого разговора и не было.
– Ну нет.
– Ты хочешь сказать, что я тебе больше не друг? – с комом в горле спросила я.
– Не друг, – подтвердил Дима. – Если не… невеста.
– Прости, Дима. Не надо вражды.