Поезд следует в ад - Виктория Борисова

Так ведь — не нужно все это никому. И получается, что зря он прожил свою долгую и совсем не простую жизнь.

Сергей Николаевич сидел на скамейке, прикрыв глаза, подставляя лицо лучам последнего осеннего солнца, и думал, что, возможно, это солнце — и впрямь последнее. Совершенно безразлично, умрет он через год-другой, или завтра, или прямо сейчас, вот на этой лавочке.

История катится вперед своим чередом, люди давно научились лечить смертельные прежде болезни и предсказывать землетрясения и ураганы, постигли тайну расщепления атома, и многие другие научные знания сумели поставить себе на службу…

Только вот извлекать уроки из собственного прошлого — не хотят.

— Мама, этот дедушка что, умер?

Он открыл глаза, с усилием разлепив тяжелые веки. Мальчик лет пяти в синих брючках и красной курточке уставился на него с изумлением. Сергей Николаевич чуть улыбнулся и помахал ему рукой — все в порядке, мол.

— Пойдем, пойдем быстрее, не задерживайся! — Мать потянула малыша за руку. — Он пьяный, наверное.

Сергей Николаевич окончательно пришел в себя. Взглянул на часы — ничего себе! Оказывается, почти полтора часа просидел. Вечереет уже. Надо идти, а то скоро час пик начнется.

Он тяжело, с усилием поднялся, подхватил портфель и зашагал к метро. Идти по Воздвиженке, продираясь мимо лоточников, торгующих всякой всячиной, и кавказских молодцев с сомнительными шашлыками (от одного запаха отравиться можно!), ему совсем не хотелось, и Сергей Николаевич свернул в Калашный переулок — прямо за Музеем восточных культур. Пусть так дальше получится, придется сделать небольшой крюк, зато спокойнее.

Но, не пройдя и ста метров, Сергей Николаевич почувствовал вдруг, что с ним творится нечто странное. Сначала ему почему-то стало трудно идти. Каждый шаг давался с невероятным усилием, огромная тяжесть давила на плечи. Он вспомнил лесосплав на реке Ловать, когда тяжеленные мокрые бревна приходилось таскать вручную. Каждый раз казалось, что вот-вот сердце лопнет. И вот сейчас — опять…

Последнее, что он увидел, перед тем как потерять сознание, — серый выщербленный асфальт, летящий прямо в лицо. И последняя мысль была: вот, кажется, и все. А подумают — пьяный упал!

Глубоко за полночь Олег вышел из ночного клуба на Садовой. Он сунул швейцару червонец, долго надевал плащ, не попадая в рукава, запнулся о порожек и чуть не упал. Швейцар еле успел подхватить его.

— До свидания, приходите к нам еще!

— Непр-ременно, — хмуро буркнул Олег и вывалился наконец на улицу. Все его раздражало сегодня — и огни ночной Москвы, и лужи на мостовой после дождя, и проносящиеся мимо автомобили, и редкие прохожие…

Был он тяжело, мутно пьян, что вообще-то случалось с ним крайне редко. Но сегодня был особый случай — в клубе Олег встречался со старым приятелем Антоном Нечаевым, служившим теперь в налоговой полиции. Вот поди ж ты, как жизнь разводит людей в стороны — когда-то в институте вместе учились, а теперь оказались по разные стороны баррикад… Хотя какие уж там баррикады! Так, каждый делает вид, что выполняет свою работу. И почти всегда — к обоюдной выгоде.

Почти всегда, но не теперь.

Сегодня Антон поведал ему весьма неприятную новость. Оказывается, налоги придется платить со всех сумм, которые он заработал в течение этого трижды неладного года. И плевать, что дефолт был и со счета в банке удастся вытащить неизвестно что и неизвестно когда. Налоги платить придется живыми деньгами. Большой Брат своего не упустит.

Несомненно удручал тот факт, что в общем и целом год был удачный. А Олег, ощутив некоторое «головокружение от успехов», настолько расслабился, что не предпринял никаких мер по сокрытию своих доходов, за что сейчас себя особенно корил. Ну в самом деле, что стоило откачать на офшор или, на худой конец, просто обналичить? С карточкой кредитной ходить удобно показалось, пижон хренов! Не просек, мудила, что все его финансовые операции видны как на ладони.

Зато теперь придется выложить нехилую сумму. Непонятно только, где ее взять. И главное, за что?

В клубе Олег заказал одну за другой четыре порции «золотой» текилы и сейчас чувствовал себя пьяным, злым и несчастным. Машину он предусмотрительно оставил на стоянке возле офиса. Надо бы взять такси… Олег привычно поднял руку. Почти сразу рядом притормозила раздолбанная старая «Волга» с зеленым огоньком.

— Куда?

— Проспект Вернадского.

— Двести пятьдесят, садись.

Олег уже открыл дверцу — и вдруг раздумал. В голове кружилось, слегка мутило от выпитого, и нырять в прокуренное, воняющее бензином нутро автомобиля было противно. Олег решил пройтись немного, надеясь, что прохладный ночной воздух приведет его в чувство.

— Извини, командир! Езжай, я пока так…

Водитель — пожилой толстый мужик в шерстяной синей олимпийке посмотрел на него удивленно — что за псих, мол? Даже пальцем у виска покрутил.

Олег потом часто думал — а что, если бы он сел тогда в машину? Просто сел и приехал домой, лег спать, а утром пошел на работу…

И ничего бы не случилось. Совсем ничего, подумать только!

А пока он шел по улице, засунув руки в карманы и подняв повыше воротник плаща. Под ногами были лужи, а в голове — пустота. Очень скоро он перестал понимать, где находится. Попытался найти обратную дорогу, свернул в какой-то переулок, но вышло еще хуже. Темень кромешная, да еще и стройка…

Олег сначала чуть не провалился в какую-то яму, потом зацепился за торчащую арматуру и порвал плащ. Ну вот, еще и тут убыток! В ботинках противно хлюпала жидкая грязь, Олег осмотрелся, безуспешно пытаясь найти хоть какие-нибудь опознавательные знаки. Чувствовал он себя на редкость глупо. Только вот заблудиться еще и не хватало! Следопыт, блин. Приспичило гулять среди ночи, да еще и в подпитии. Только неприятностей искать.

Глаза уже привыкли к темноте, и Олег сумел разглядеть, что дома вокруг ветхие, нежилые, явно вот-вот под снос пойдут. Даже удивительно, как они простояли так долго. Центр ведь, земля здесь просто золотая. Не сегодня завтра снесут эти особнячки бульдозером и выстроят какой-нибудь офисный центр или элитный дом в ложноклассическом стиле с башенками.

Олегу даже грустно стало. Ему показалось вдруг, что дома укоризненно смотрят на него пустыми окнами, будто предчувствуя скорую гибель. А белеющие в темноте фигуры атлантов и кариатид, подпирающих затейливые балкончики, и вовсе навеяли жуть. Захотелось убраться отсюда, и поскорее.

Другой вопрос — как?

Говорил паук мухе: заходи ко мне на обед!

Странный все-таки город Москва — многоликий, почти мистический. Каждый день сотни людей приезжают сюда, будто притянутые огромным магнитом. Если спросить зачем, расскажут самое разное. Кто-то хотел мир посмотреть, кто-то на работу устроиться, чтобы выбиться, наконец, из нищеты родного Урюпинска, кто-то — поступить в институт, выйти замуж или дубленку купить. Очень все звучит правдиво, убедительно, буднично даже…