Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится - Екатерина Гринева

– У тебя такой довольный вид, – заметил мне муж. – Как у кошки, съевшей сметану.

– Наверное, так оно и есть, – рассмеялась я. – Я рада, что ты подумал обо мне.

– О нас, – поправил меня Слава. – Я захотел немного отвлечься от дел и целиком посвятить эти два дня тебе.

– Спасибо.

Вера Васильевна согласилась посидеть с Русей два дня. За Санькой приехали родители и забрали его; они собирались всей семьей поехать к друзьям на дачу, во Владимирскую область. На лето родители планировали подкинуть пацана бабке, и я подумала, что Русе здесь скучно не будет.

А мы со Славой уехали в дом отдыха «Клаб Истринские зори». Перед отъездом мы с Русей почти дорисовали нашу картину. Осталось только раскрасить небо. Я обещала Русе: как только вернусь, мы с ней все и закончим.

Дом отдыха был шикарным, посреди леса стояли отдельные коттеджи, укрытые в тени соснового бора. Обстановка вокруг была, как на картине Васнецова. Настоящий глухой лес!

– Как красиво! – шепнула я, когда мы въехали на территорию дома отдыха.

Мы поселились в отдельном двухэтажном коттедже. Внизу была комната с камином.

– Устроим все так же на нашем участке, – сказал Слава.

– Непременно.

Мы погуляли в лесу, ужин принесли к нам в коттедж. Мы позвонили Русе по сотовому и убедились, что с ней все в порядке.

Вечером мы сидели за круглым столиком и потягивали вино. Внезапно Слава встал, подошел ко мне, наклонился, прикоснулся к моим губам – и меня захлестнуло такое острое желание, такая сумасшедшая страсть, что я не смогла сдержать стона, вырвавшегося из груди. Меня охватила дрожь, и возбуждение мощной волной отдалось во всем теле. Он поцеловал меня еще раз, и я притянула мужа к себе. Я хотела его – сейчас же, немедленно! Его руки скользили по моему телу, освобождая меня от одежды, а язык жадно исследовал мой рот.

Мы рухнули на большой диван, я нетерпеливо срывала одежду со Славы, и, когда он лег рядом, наши тела притянулись друг к другу, как магниты. Я перекатилась на спину и развела ноги, мне хотелось принять этого мужчину в себя, ощутить его внутри. Слава буквально вонзился в меня, и я вскрикнула от наслаждения, граничившего с болью…

На следующий день мы проснулись поздно, погуляли по лесу. Пообедали. Я набрала номер Руси – она не ответила.

– Заигралась, маленькая, – со смехом сказала я. – Забегалась!

– Да… – рассеянно откликнулся Слава.

– А ты чего такой «сурьезный»?

– Бизнес… дела…

– Я могу чем-то тебе помочь?

– Нет, котенок, я же тебе сразу сказал: лучше нам не вникать в дела друг друга. Бизнес – отдельно, любовь – отдельно. А то я уже насмотрелся на семьи, где все это перемешано. Ни к чему хорошему это не приводит, как правило.

– Как хочешь…

Руся не откликнулась и через час. А спустя полчаса позвонила Вера Васильевна и, давясь слезами и криком, прорыдала в трубку, что Руся пропала. Вера отходила на два часа, к соседке. То есть она думала забежать лишь на полчаса, но женщина разговорилась, дочка у нее вышла замуж за крутого бизнесмена и уехала в Киев, вот соседка и стала рассказывать про ее житье-бытье. «Я, дура, заслушалась, надо было скорее домой идти, – причитала соседка. – Но я же сказала вашей девочке, чтобы она сидела дома, никуда не уходила! Она не спорила. Кто же думал, что Руся куда-то уйдет! Я бегала-бегала, искала, никто ее не видел…»

Я слушала эти путаные, сбивчивые объяснения и ощущала, как у меня холодеет в груди.

– Как же так… Вера Васильевна! Вы же сказали, что присмотрите…

– Что такое? – отозвался Слава. Он стоял у камина и смотрел куда-то в сторону.

– Слав! – Я беспомощно посмотрела на него и пожала плечами. – Там… что-то непонятное… вроде Руся пропала.

– Что значит – вроде?! – взвился Славка. – Что там происходит?! – Он вырвал у меня трубку и закричал: – Где Руся?

Послушав ее пару минут, он кратко бросил:

– Мы выезжаем!

– Слав! Это все… правда?

– Похоже на то. Чертова бабка, так бы и убил ее! Оставили ребенка! И на тебе… Куда она могла пропасть-то?

– Может быть, ушла погулять и заблудилась, а может быть, ходит где-то поблизости от дома… – попыталась успокоить себя и Славу.

– На месте все узнаем.

Мы вернулись в дачный поселок. Все уже стояли на ушах. Люди в массовом порядке прочесывали местные окрестности. Но никаких следов Руси не было. Так сказала нам Вера Васильевна, заплаканная, с красными пятнами на лице. Она поминутно охала и причитала.

– Так… – Слава обвел глазами столпившихся вокруг нас людей. – Медлить нельзя… Вызываем полицию!

Допрос следователя я помню плохо… Напротив меня сидел усталый мужчина лет сорока, с пышными усами и глазами чуть навыкате. Он задавал мне вопросы, на которые я отвечала почти машинально, не особо вникая, что именно он говорит.

– Я вас во второй раз спрашиваю: были ли у вас какие-нибудь конфликты с падчерицей?

– Не было.

– Пожалуйста, вспомните хорошенько! Дети в таком возрасте очень чувствительны, вы могли невольно обидеть ее.

– Я ее не обижала. Правда…

– Как девочка восприняла ваше замужество? Обычно дети ревнуют к покойной матери.

– Ну… Руся, то есть, Маруся, – поправилась я, – не сразу признала меня.

– Вот видите…

– Не сразу – это значит, не кинулась ко мне с объятиями, когда мой муж познакомил нас, – вспыхнула я. – Было бы странно, если бы она скакала до потолка при моем появлении.

– Продолжайте.

– Но довольно-таки скоро у нас установились нормальные отношения. А в последнее время они стали совсем хорошими, – добавила я, опустив голову.

– Вы когда-нибудь поднимали на нее руку?

– Нет, что вы! – испугалась я. – Никогда!

– А ваш муж?

– Тоже. Мы оба очень хорошо относились к Русе.

– Дети, к которым хорошо относятся, не уходят из дома. Были ли у вашей падчерицы какие-нибудь знакомые, друзья?

– Нет. После смерти матери… она очень замкнулась. Переживала. У нее было тяжелое нервное расстройство, она плохо сходится с людьми.

– Говорила ли она когда-нибудь о смерти, самоубийстве?

– Нет! Вы думаете, что…

– Я не думаю, а спрашиваю, – с досадой одернул меня следователь. – А ваше дело – отвечать на вопросы, чтобы у нас была полная картина случившегося.

– Понимаю.

– Ваша соседка, Вера Васильевна, могла ли она быть причастна к исчезновению вашей падчерицы?

– Нет! Что вы! Она – хорошая женщина.