Не верю в доброту братвы - Владимир Колычев

– Дверь закрой! С этой стороны!

Она подчинилась. Во-первых, она хотела этого, во-вторых, Глеб имел над ней особую власть, ничуть не меньшую, чем Сергей.

– Зачем приходила? – спросил он.

– Ну… Женя сказал, что ты в час ночи пришел.

– А когда я пришел?

– В час ночи.

– Ну и какие проблемы?

– Но я-то знаю, когда ты пришел…

– И что?

– Я никому не скажу!

– Я знаю.

Глаза его оставались холодными, но ей стало вдруг тепло.

– Женя в мастерскую ездил, там ночью стреляли… Ты же нас защищал?

– Твой Завгар оказался козлом. Но ты же не зря с ним трахалась, да? – презрительно скривился Глеб.

Нину бросило в краску, она резко повернулась к нему спиной и выскочила из комнаты, натолкнувшись на Женю.

– Что у вас тут опять? – недовольно спросил брат.

Но Нина не собиралась ему ничего объяснять. Она убежала в свою комнату, рухнула на кровать и зарылась головой в подушку.

Глеб очень ее обидел, но ведь винить его не в чем. И все равно она его видеть не хотела.

Вдруг дверь открылась, и кто-то присел на кровать у ее ног. Запахло мужским потом. Терпким потом, но головокружительно приятным. Так мог пахнуть только Глеб… Или Сергей…

– Извини, сорвалось.

Это был Глеб.

– Ты хуже, чем Сергей! – всхлипнула Нина.

– Нет больше твоего Сергея…

– Что?! – Она и сама не поняла, какая сила подбросила ее в воздух, усадила на кровать и лицом развернула к Глебу: – Как это нет?

– Я ходил к нему, – стараясь скрыть волнение, с наигранной невозмутимостью ответил он. – Ночью. Поговорить хотел, а он уже мертвый. Застрелили его.

– Кто?

– Ну не знаю. Может, «семеряки», может, «заводские». Но скорее всего «центральные». Его рынок на их территории…

– А может, это ты его убил?

– Я бы с удовольствием, но меня опередили… Да и как я мог его убить?

– У тебя пистолет был.

– Один пистолет. Один. Я же в бандитов стрелял, возле вашего дома. Ранил двоих. А у каждого пистолета свой почерк. Если бы меня менты с этим пистолетом взяли… В общем, выбросил я пистолет. Сразу после той перестрелки и выбросил…

– А к Сергею зачем ходил?

– Морду я ему набить хотел. А что, нельзя?

– Но ты же не набил… Его что, правда больше нет? – Нина едва сдерживала слезы.

– А ты поплачь, легче станет, – с сарказмом посоветовал Глеб.

– Ты правда его не убивал?

– Не убивал.

– Ты видел его мертвым?

– А у тебя нет его телефона? Если есть, позвони…

– Нет у меня его телефона. Он не давал.

– И как же вы с ним встречались? – усмехнулся Глеб.

– Он сам звонил, звал…

– Как собачку звал, да?

– Да, как собачку…

– Нет больше твоего дрессировщика…

– Я его любила, – вздохнула Нина.

– А собачка осталась, – зло бросил он. – Может, хватит быть его собачкой?

– Хватит, – кивнула она.

– Забудь о нем и не думай больше никогда.

– Не буду.

– Пообещай мне, что не будешь!

– Как я могу тебе это обещать? – удивилась Нина. – Я не могу о нем не думать, это сильнее меня…

– Ну тогда хотя бы соври!

– А когда я тебе врала?

– Значит, будешь думать о нем? – с внутренним ожесточением повторил он.

И Нина поняла, чего добивался от нее Глеб. Он хотел ясности в их отношениях. Ему нужно было знать, как она относится к мужчинам. И понимала, зачем это ему нужно. Потому что он не собирался ее бросать, он хотел быть с ней дальше. И она этого хотела. Если так, то зачем толочь воду в ступе? Не словами нужно показывать свою суть, а делом.

Она потянулась к нему, обвила руками его шею и поцеловала в губы. Это был страстный поцелуй, глубокий, затяжной. Мужчины от таких поцелуев распускают руки, и Глеб не стал исключением… Но она, собрав волю в кулак, дала ему отпор. Оттолкнула, села в изголовье кровати спиной к нему, обняв прижатую к животу подушку.

Какое-то время он сидел без движения, затем снова потянулся к ней.

– Забыли, что было вчера.

– Забыли, – зажмурив глаза, пробормотала Нина.

– Но нельзя забывать о том, что было ночью. Братва к вам в гости приходила, это факт.

– И что теперь?

– Думаю.

– Ты сильный, ты придумаешь…

– Я Жене говорил, что у нас все серьезно. И что жениться на тебе хочу, говорил…

– Когда это было? – вздохнула она.

– И сейчас хочу… И предложение сделаю. Ну, если ты согласна… Думаю, и родители твои будут не против…

– Не против.

– Ну, тогда остается тебя с моей мамой познакомить… И тебя с ней познакомить, и твоих родителей. Сегодня и познакомлю…

– Зачем так торопиться?

– А затем, что нельзя вам здесь оставаться. Пока ситуация не прояснится, нельзя… В деревню вас отправлю. Прямо сейчас и поедем… – Глеб решительно поднялся и вышел из комнаты.

Завтрак, оказывается, давно уже был готов, но все ждали, когда они с Глебом наладят отношения. Мама этого хотела, отец, Женя, и только Нила была против.

Просить у отца ее руки и сердца Глеб не стал, но сказал, что хочет жениться на Нине. При всех сказал, и это было равносильно предложению. И еще он объяснил, почему всем им нужно уехать из города. Отец возражал, но мама его уговорила. Все понимали, что слишком опасно было здесь оставаться…

Сено пахло сухой мятой и медом. Мягкое оно, пушистое, но спать на нем без покрывала невозможно. Как ни крути, а Глеб не деревенский человек. Месяцами пропадал здесь, у бабушки, но деревенским так и не стал. И не полез бы он к Нине на сеновал, если бы не любовь.

Тесно в доме стало, а к Нине так тянуло, что пришлось перебраться сюда, в сарай. Она боялась мышей, а здесь их полно, но все-таки Нина пошла за ним, о чем нисколько не пожалела. Теперь он точно знал, что есть романтика в деревне…

Спит Нина. Свернулась калачиком и спит. Психологи говорят, что такую позу принимает человек, который интуитивно нуждается в защите. Так это или нет, но Нина – слабая женщина, и ей никак нельзя без крепкого мужского плеча. Пропадет она без этого, пропадет…

Глеб не стал ее будить, тихонько поднялся, оделся, вышел из сарая. Темно еще на дворе, только-только светать начинает, петух где-то вдалеке пропел, прогоняя нечистую силу. Русалки да водяные в реку попрыгают, упыри в болото полезут. А вот куда бандиты денутся? Это еще та нечисть – ни днем от них спасу нет, ни ночью. Не прячутся они ни от кого, напротив, порядочным людям приходится скрываться от них.