Черный ящик - Майкл Коннелли

– Вас понял, – коротко ответил Босх.

О’Тул повернулся и пошел к своему кабинету. Босх насмешливо отсалютовал вслед начальнику, с мстительной радостью заметив темный круг от кофе, отпечатавшийся у него на брюках.

До О’Тула отдел возглавляла женщина-лейтенант, любившая отсиживаться в кабинете с закрытыми жалюзи. Ее общение с подчиненными сводилось к минимуму. О’Тул оказался полной противоположностью. Он совал нос во все до такой степени, что это подчас становилось невыносимым. Назойливость раздражала еще и потому, что был он моложе большинства офицеров отдела, а уж Босх ему просто в отцы годился. Его постоянное желание давать руководящие указания гораздо более опытным сотрудникам было столь очевидно бессмысленным, что Босх невольно фыркал в воротник при каждом появлении шефа.

К тому же в нем сразу разглядели типичного канцелярского начетчика. Он хотел, чтобы преступления раскрывались только ради того, чтобы в его ежемесячных рапортах, направляемых на десятый этаж, красовались внушительные цифры. Стремление восстановить справедливость и покарать виновных в позабытых уже убийствах? Подобные мотивы представлялись ему чистой абстракцией. Человеческих аспектов в работе полиции он, похоже, не воспринимал вообще. Босх, например, уже получил от него нагоняй за то, что потратил полдня на сына одной из жертв, когда тот попросил показать ему место, где двадцать два года назад пал от руки убийцы его отец. Лейтенант заявил, что парень вполне мог найти его сам, а Босху следовало не терять время попусту, а корпеть над очередным делом.

Лейтенант внезапно развернулся и вновь подошел к его кабинке. Босх заподозрил, что он заметил его саркастический салют в оконном отражении.

– Да, еще пара вопросов, Гарри. Не забудьте отчитаться о расходах по командировке. Бухгалтерия мне всю плешь проела, напоминая, что финансовую отчетность нужно сдавать вовремя, и мне лично важно, чтобы вам возместили средства, которые пришлось выложить из своего кармана.

Босх вспомнил о деньгах, положенных им на счет в тюремной столовой для второго заключенного, которого он посетил в тот день.

– Не стоит об этом беспокоиться, – сказал он. – Я не сильно потратился. Гамбургер в «Бальбоа», вот и все.

«Бальбоа бар и гриль» в Сан-Франциско, расположенный по пути от аэропорта к Сан-Квентину, был любимой забегаловкой сыщиков из полицейского управления Лос-Анджелеса.

– Вы уверены? – спросил О’Тул. – Мне не хотелось бы вас сильно ограничивать.

– Уверен.

– Что ж, хорошо.

И О’Тул снова хотел удалиться, но Босх остановил его:

– А второй вопрос? Вы сказали, что их у вас пара.

– Ах, ну конечно, Гарри. С днем рождения!

– Как вы узнали? – удивился Босх.

– Я помню дни рождения всех, кто на меня работает.

Босх кивнул. Слух резануло только одно: он бы предпочел, чтобы О’Тул употребил выражение «вместе со мной», а не «на меня».

– Спасибо.

О’Тул наконец оставил его в покое, и Босх порадовался, что в пустой сейчас комнате никто не слышал, что у него сегодня день рождения. В его возрасте посыпались бы шутки и расспросы, что он будет делать на пенсии. А как раз этого ему совершенно не хотелось.

Оставшись наконец один, Босх решил составить временной график. Начал он с убийства Йесперсен, обозначив его датой 1 мая 1992 года. Хотя точное время смерти так и не было установлено и она вполне могла погибнуть поздним вечером 30 апреля, он решил все-таки, что 1 мая будет правильнее – именно в тот день обнаружили тело Йесперсен, и все говорило о том, что застрелили ее тогда же. От исходной точки он провел линию с обозначением всех убийств, наверняка или предположительно совершенных с помощью пистолета «Беретта-92», вплоть до последнего. А потому на графике оказались помеченными и два случая из архива Ганта, которые он посчитал связанными с первоначальным делом.

График Босх начертил на простом листе бумаги, а не вывел на дисплее компьютера, как поступили бы многие его коллеги. Он оставался верен старым привычкам и любил документы, выполненные от руки, которые можно было носить в кармане, еще раз на ходу изучить и в любой момент подправить. Ему хотелось всегда иметь график при себе.

Рядом с каждой точкой на схеме он оставил достаточно свободного пространства, чтобы по мере необходимости вносить изменения и комментарии. Так он работал всегда.

1 мая 1992 года – Аннеке Йесперсен – между Шестьдесят седьмой улицей и Креншо (убийца не установлен).

2 января 1996 года – Уолтер Реджис – угол Шестьдесят третьей улицы и Бринхерст (Руфус Коулман).

30 сентября 2003 года – Эдди Воэн – угол Шестьдесят восьмой улицы и Ист-парк (убийца не установлен).

18 июня 2004 года – Данте Спаркс – между Одиннадцатой авеню и Гайд-парком (убийца не установлен).

8 июля 2007 года – Байрон Беклс – между Сентинала-парк и Степни-стрит (убийца не установлен).

1 декабря 2009 года – Трумонт Стори – угол Западной Семьдесят шестой улицы и Серкл-парк (убийца не установлен).

При последних трех убийствах, упоминавшихся в подготовленных Гантом папках, полностью отсутствовали данные по баллистике. Еще раз просмотрев график, Босх заметил семилетний промежуток времени, прошедший между убийствами Реджиса и Воэна, а потом взглянул на сведения о Трумонте Стори, полученные им из базы данных Национального центра криминалистической информации, или сокращенно НЦКИ. В 1997–2002 годах Стори отбывал тюремный срок за нанесение тяжких телесных повреждений. Если все это время Стори хранил пистолет в одному ему известном месте, перерыв в использовании оружия легко находил объяснение.

Босх открыл затем изданный «Братьями Томас» атлас улиц Лос-Анджелеса и карандашом отметил точки, где были совершены убийства. Первые пять убийств уместились на одной странице толстенного атласа, поскольку произошли на территории, подконтрольной «Роллинг-Сикстиз». А пятое – убийство Трумонта Стори – пришлось на следующую страницу. Его труп был найден на Серкл-парк, то есть в самой гуще владений «Семи троек».

Босх долго изучал карты, переворачивая страницу туда и обратно. Если принять версию Джорди Ганта, что тело Трумонта Стори было подброшено туда, где его обнаружили, то концентрация преступлений на крохотном в масштабах города участке весьма впечатляла. Шесть убийств, предположительно совершенных с помощью одного и того же пистолета! А началось все как раз с того случая, никак не вписывавшегося в общую картину. С убийства фотожурналистки Аннеке Йесперсен, погибшей так далеко от родного дома.

– Белоснежка… – прошептал Босх.

Он раскрыл папку с делом о ее убийстве и еще раз вгляделся в фото, увеличенное с пропуска, силясь понять, что она делала в том месте совершенно одна и почему с ней так поступили.

Он подтащил к себе черную коробку. Но стоило ему снять с нее крышку, как зазвонил его сотовый. Определился номер Ханны Стоун – женщины, с которой он поддерживал близкие отношении вот уже почти год.