Афанасий - герой республики - Олег Беймук

Глава 5

Я стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока глава семейства Саввичевых внимательно осматривал меня, как штуку ситца на рынке, явно прицениваясь.

— Ну так как, Глеб Ефимович, что скажете на мое предложение? По-моему, неплохой обмен! Я даю вашей дочери (и семье) титул, а Вы подержите меня в трудную минуту. Я думаю, обмен равноценный? — наконец, проговорил я.

Странно, но я испытывал какую-то непонятную робость перед этим, совершенно обычным, мужичком. Даже по одежде было видно, что он далеко не дворянских кровей: белые штаны, простая полотняная рубаха, подпоясанная тонким кожаным ремешком, на ногах чуть ли не самодельные чуни. Морщинистое лицо окружали длинные волосы, прихваченные обручем, чтобы не рассыпались. Совершенно заурядный, на первый взгляд, этакий торгаш-хитрован, какими полны наши рынки. Но я-то знал, что это один из крупнейших торговцев тканями в области. И по богатству (как личному, так и вложенным в «дело» суммам) он легко обгонит иных «деляг», одетых в шелка от лучших портных. Вот не любит он показушного великолепия! Дело свое унаследовал от папаши, но развил его за последние годы собственными усилиями.

И самое главное: у него аж четыре дочки на выданье, от шестнадцати до двадцати четырех лет. Все, кроме младшенькой, старше меня, но это меня не слишком пугало. Правда, лично я с ними знаком не был: мы вращались в слишком разных кругах, и на балы он своих дочурок не выпускал. Но мне же жена нужна не для того, чтобы на нее любоваться! Я собирался строить семейную жизнь по примеру своих родителей: спальни у них были не просто раздельные, а разных крыльях усадьбы. И если папенька открыто зазывал на ужин и оставлял ночевать в своей спальне актрисулек местного театра (как балетных, так и популярных певичек), то Маман более тщательно скрывала появляющихся по вечерам и исчезающих с первыми лучами солнца статных молодцев из расквартированного в городе конногвардейского полка.

Хотя мне пока что эта перспектива на грозила: У Папочки были свои источники дохода, мне же придется полностью зависеть от прижимистого купчины. Который, скорее всего, с неодобрением отнесется к столь вольным нравам в своей семье.

Впрочем, сперва он должен дать принципиальное согласие на такую сделку.

— Ну что ж, проходи, добрый молодец. Чайку попьем. Заодно с невестой познакомишься.

С этими словами он развернулся и вошел в дом (до этого разговор происходил на крыльце крепкого, похожего на гибрид сельской хатки с крепостью, купеческого дома). Я последовал за ним, чуть не наткнувшись в сенях на крепкого малого в косоворотке, черных штанах и коротких красных сапожках. Из голенища правого сапога явственно торчало что-то, похожее на рукоять ножа. Тот как-то очень недружелюбно взглянул на меня, но нехотя поклонился.

— Петруха, к нам в гости пожаловал целый барон Мезенцев, — Не оборачиваясь, кинул через плечо Глеб Саввичев. — прибыл засвидетельствовать почтение и попросить руки одной из моих дочек.

— Которой из них? — с угрозой в голосе спросил Петруша.

— А я так понял, он пока и сам не решил, — в голосе главы семейства явственно прозвучала насмешка. — Его больше приданное интересует, чем возраст и имя невесты. Правильно я понимаю, Афанасий Матвеевич? Ему, по большому счету, даже пол ее не важен, насколько я сумел разобраться. Пойдешь за него замуж? Дворянский титул получишь!

— Ну и шуточки у Вас, Глеб Ефимович, — пробормотал я. — Не настолько я уже впал в нищету, чтобы на такие условия соглашаться! Все-таки некоторые детали анатомии будущей жены мне важны…

— А если самое большое приданное именно за Петруху предложу, решишься?

— Продолжаете шутить? Нет, конечно! Ни одна церковь такой брак не одобрит и магистрат не зарегистрирует!

— Это ты зря. Я тут недавно одну свою фабричную работницу за кобеля из псарни замуж выдал. И в церкви венчали, и в магистратуре записали, все чин-чинарем. Все от суммы зависит. Ну так как, решишься?

— Ну, уж нет! Увольте от таких шуток. И попрошу в дальнейшем от подобных намеков воздерживаться.

— Значит, еще недостаточно тебя припекло. Когда с твоими родителями трагедия-то произошла? Пару дней всего? Помыкался бы полгодика, небось и согласился бы.

— Вы считаете, что я не сумел бы найти пару лучше вашего Петрухи за полгода? Я в этом сомневаюсь. Да, я сейчас в бедственном положении… но это не дает Вам права…

— Ну все, завелся, твое благородие! Шуток не понимаешь, что ли? Привыкай. Мы народ простой, пошуткувать любим. Но ты подумай. Вдруг, когда с дочками моими познакомишься, Петруха тебе верхом изящества и обходительности покажется?

— Это вряд ли. Подождите, Петруха… не тот ли это Петр Большая Шишка, что ошивается среди завсегдатаев «Веселого клуба», которым заправляет князь Ерохин? Где собираются господа с определенными, не вполне одобряемыми обществом, наклонностями? Что-то я о таком персонаже слышал, хотя встречать не доводилось.

— Ты смотри, какую славу Петруха заслужил! Ну, хоть в чем-то на первых ролях! Я уж думал, полная бестолочь. Так и не знаешь, в каком месте у кого талант прорежется. Ну да ладно, так и запишем, что Петруха не в твоем вкусе. Ты больше по дамочкам. В бордель ходишь?

— К мадам Зузу? Заглядывал пару раз. Нужно же поддерживать полезное начинание.

— И что тебе из девочек больше всего понравился?

— Простите, я не так часто там бывал, чтобы составить определенное мнение…

— Рекомендую Сашеньку Сладкие Губки. Кудесница! Такое вытворяет!

— Хм, простите, но Вам, как отцу моей невесты, как-то не пристало рекомендовать и расхваливать это… гнездо порока. Или я не прав?

— Конечно, не прав! А где же тебе еще тренировать свои навыки? Я человек простой, привык говорить прямо, без экивоков. Не могу же я отдать родную дочь в лапы совершенно необученному дикарю, который не умеет доставлять девушке удовольствие! Зачем ей тогда этот твой дворянский титул, если жизнь ее станет при этом серой и унылой? Говорят, недостаток мужского члена в женском организме вызывает мигрени, бессонницу, и приводит к различным нервным и физическим заболеваниям. Это мне наш доктор, Генрих Павлович, по секрету сообщил. В том самом заведении. Так-то, женишок. Я тебе дочку-то отдам, но ты уж постарайся ее ублажать со всем усердием. А то лишу содержания обоих!

— Глеб Ефимович, я знаю, что у Вас четверо дочерей на выданье. Которую Вы мне посоветуете?

— А это не я буду решать, а они сами. Кому понравишься, та за тебя и пойдет. А не придешься ко двору, то извини, лишнего у меня