Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Как хочется счастья! - Ирина Степановская

Как хочется счастья! - Ирина Степановская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 56
Перейти на страницу:

– Ты что тут делаешь! – заорал, как бешеный, я. Присси дробно застучала пятками вниз по лестнице, а Алла остановилась в коридоре, дожидаясь меня, и прошептала побледневшими даже под помадой губами:

– Вадик, не сердись…

Перед дверью я задержался, чтобы успокоить дыхание и изобразить на лице деловую и спокойную улыбку. Но, подходя, вместо рояля я вдруг услышал гитару и посторонний дуэт. Один из голосов принадлежал, если я не ошибался, Окуджаве, а второй – непонятно кому. Я вошел. Наш концертмейстер уже была на месте, и все исполнители тоже в сборе. Борис отсутствовал, а в глубине зала я увидел двух пожилых мужичков, растаскивающих последние ряды кресел для того, чтобы что-то там подремонтировать на полу. На одном из вытащенных уже кресел стоял старый небольшой приемник или, может быть, переносной старый магнитофон, и вот из него как раз и лился Окуджава. В зале была полная тишина, все сидели с каким-то растерянным и грустным видом, и только Алла, глядя в пудреницу, подкрашивала губы. Один из моих второстепенных исполнителей – дядюшка Сэм – здоровый молодой толстощекий парень, определенный мной на роль главного в хозяйстве негра, вполголоса подпевал Окуджаве. Завидев меня, мужички бросили кресла и собрались уходить. На полу остались разложенные молотки и гвозди. Еще какие-то инструменты… Один из рабочих взял свой магнитофон и пошел с ним к выходу.

– А можно дослушать? – вдруг крикнул я. Они в нерешительности остановились. Мой негр замолчал.

Тот, что был пониже ростом – хозяин этой штуки, – пожал плечами и остановился в середине прохода, подняв свой раритет повыше.

Когда Окуджава допел, мужик нажал на кнопку.

– Ну вот…

Я подошел к нему и пожал ему руку.

– Большое вам спасибо.

Тот ничего не понял, они повернулись и ушли.

А я вернулся к своим и спросил:

– А если бы Окуджава на своем концерте исполнял свои песни наряженный в шапку с рогами черта или повесил бы на грудь надутый презерватив в виде кукурузного початка, наше восприятие его пения изменилось бы?

Присси уже собралась что-то выкрикнуть, но ее опередила Алла:

– Нисколько, Вадим Сергеевич!

Я улыбнулся.

– Я понимаю, Алла Юрьевна, что в данный момент вы хотели бы пролоббировать таким образом Окуджаву, но уверяю вас – восприятие зрителей и слушателей обязательно бы изменилось. Они не поняли бы ровным счетом ничего из того, что пел этот великий мастер.

– Знаете, Вадим Сергеевич, – вдруг сказала Скарлетт. – А Окуджава – это ведь уже прошлый век.

– И прекрасно, дорогая моя Скарлетт! – возопил тут я и торжественно указал в ее сторону пальцем. – А ваша героиня, так же, как и Мелани, так же, как и Присси, и Сэм, и все остальные, – это век уже позапрошлый. И мы здесь все – все до единого, уверяю вас, очень скоро будем так же, как и они, – унесенные ветром!

Толстый Сэм вдруг сплюнул через плечо и постучал костяшками пальцев по деревянной спинке кресла.

– Но я точно так же уверяю вас, дорогие мои! Времена меняются! Так было всегда! И я уверен, что сейчас в европейском искусстве наступает новый виток старой спирали – опять вперед выходит тонкий вкус, мысль, изящество!

– А почему вы так в этом уверены? – спросила Алла.

– А потому что кукурузные початки, Алла Юрьевна, всем уже надоели. А вывернуться наизнанку собственной кожей нельзя иначе, как только через мысль. Кожу-то на себе резать очень больно! И вот тут-то как раз появимся и мы с нашей новой замечательной постановкой, в которой главное – это как раз не костюмы, не лестницы, не другой антураж, а мысль! Можно показать мысль через взгляд, через паузу, поворот головы… А вы хотите новую трактовку образа передать посредством Агафьи Тихоновны, которая гукается с гимнастической проволоки на двенадцать стульев…

– Вадим Сергеевич, а кто такая Агафья Тихоновна? – тоненьким голоском спросила Присси.

Я посмотрел на нее – она не придурялась.

– Варвара Николаевна, сколько вам лет?

– Двадцать один…

– Понятно. В таком случае пойдите в библиотеку и возьмите там книгу почитать. Называется «Двенадцать стульев». Авторы – Илья Ильф и Евгений Петров. Когда прочитаете, мне расскажете.

– Я, Вадим Сергеевич, сегодня же из Интернета скачаю, – послушно записала в телефон название романа Присси-Варя, и я не без ужаса убедился в том, что она действительно не знает, что такое «Двенадцать стульев». Ей-богу, меня бы больше устроило, если бы она меня разыграла. Но одновременно я почему-то развеселился.

– Мои прекрасные, замечательные, унесенные ветром коллеги! Все будет хорошо. Все будет просто отлично! У нас впереди еще прекрасная долгая жизнь. Концертмейстер, прошу к роялю, – я сделал завершающий дискуссию округлый жест двумя руками. – Мы начинаем с песни рабов, возвращающихся после работы с поля.

– И все как один с кукурузными початками в штанах, – добавила Надежда-Скарлетт с вполне миролюбивым выражением лица и тоже пошла на свое условное место – встречать рабов. После хора была ее ария.

Все как-то успокоились. Алла, я видел, глубоко дышала, как бы подготавливаясь этим к пению. Присси поверх своих специально продырявленных на коленках джинсов, в которых она ходила и летом и зимой, напялила длинную цветастую юбку с оборками, якобы для того, чтобы лучше войти в роль. Я хлопнул в ладоши. Прозвучали несколько вступительных аккордов, и за ними грянул хор. Репетиция прошла вполне плодотворно, и я успокоился. Хотя отсутствие Бориса смущало меня. По какому праву он ушел, ничего не сказав? От него исходила опасность, я это чувствовал. Его поведение, его презрительный взгляд, наконец, его ноги постоянно вызывали во мне раздражение. Не хочешь со мной работать – вали отсюда! И злоба моя вовсе не зависела от его ориентации. Да будь он хоть серо-буро-малиновый, мне абсолютно все равно. Мое раздражение имело в своих корнях скорее классовую неприязнь. Уж больно противен он мне был, когда подкатывал к театру на своей великолепной спортивной машине. Несколько раз он парковался рядом со мной, и тогда я подозревал, что Борис делает это нарочно, для того чтобы подчеркнуть разницу. Но потом я понял, что он, наверное, даже не запомнил мою машину – настолько она казалась ему серенькой и по модели, и по дизайну. Хотя, когда мы только с Борисом познакомились, он не вызвал у меня неприязни сразу – ну, выворачивает при ходьбе ноги, ну завязывает разные шнурки. Я думал, многое в Борисе – еще болезнь роста, желание доказать, что он не только сын высокопоставленных родителей, но и сам что-то значит. Но когда я увидел в нем примитивное желание играть на посредственном, на остреньком, на том, что всегда будет ниже пояса… Когда я понял, что всегда и во всем этот человек будет противоречить мне не из-за простого самолюбия, а потому, что у нас и в самом деле абсолютное разное представление о том, что и какими средствами мы должны делать… Тогда я понял, что передо мной, как ни глупо это звучит, – высокопоставленный идейный противник. И я любыми средствами должен от него избавиться.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?