Три приятеля - Д. Артемьев

– Леня, я не должна его принимать. Но… прошу тебя, будь со мной ласковым. И мне надо позвонить домой.

Оля стояла, наклонившись над железным мусорным ящиком, и выбирала из мусора и объедков целые бутылки. Каждый раз, когда она доставала рукой в рваной перчатке подходящую бутылку, лицо у нее светлело, она что-то шептала, видимо подсчитывала свою добычу, и аккуратно укладывала ее в кошелку. Бутылка за бутылкой исчезали в ее кошелке, которая почему-то не наполнялась.

– Зачем ты здесь? – закричал Леня. – Ты должна быть в больнице.

Оля посмотрела на него, как затравленный зверек, испуганно заковыляла, почти спряталась за мусорный ящик и шепотом ответила:

– Леня, не кричи. Ты же знаешь, я должна сдать бутылки и отдать деньги Эммануилу.

«Эммануилу, – понял Леня, – конечно, он же прибьет ее, как собаку, если будет мало бутылок. Что же делать? Может быть, надо купить несколько ящиков бутылок и отдать их Эммануилу? А Олю вернуть в больницу?»

И в этот момент прямо к ящику стал надвигаться троллейбус, готовый расплющить Олю о стенки ящика. Леня бросился к Оле, но бежать мешал густой воздух. И что-то гудело и щемило слева под ребрами.

Леня открыл глаза и резко поднял голову. Телефон продолжал наигрывать. Леня по мигающему огоньку нашел трубку и нажал кнопку включения. Он уже сообразил, чей это звонок, поэтому, когда прижал трубку к уху, смог говорить в микрофон совершенно спокойным голосом:

– Hold the line please. Wait a moment. I’m speaking on another line.

В трубке загудел голос Стаса:

– Ты чё, в натуре? У тебя всего один номер. И зачем тебе говорить с кем-то ночью, а, Лень?

Но Леня, не обращая внимания, разыгрывал свой спектакль:

– Не, не, не мешаешь. Тут звонит кто-то, подождет. Ага. На второй линии. Так о чем я говорил? Вот-вот, о Стасе. Представляешь, он втюрился в какую-то иностранку, кажется, из Монголии или с Тибета. И уехал туда.

Краем глаза он заметил, что проснувшаяся Ира повернула к нему голову. В полумраке раннего утра удивленно блестели ее глаза.

Леня приложил палец к ее губам и продолжал:

– Продал все свои магазины за бесценок, и все. Теперь будет заниматься коневодством. Ага. Ну да. На Памире. А черт его знает, как он туда лошадей затащит, но как только выясню, я тебе брякну. Ну бывай! – И без промедления спросил: – Who is speaking?

– Ты чего там лепил кому-то? – загудел Стас. – Ты, сучара, думай, что говоришь. Какой Тибет, какое коневодство, куда я продал свои магазины?

По тону чувствовалось, что Стас в недоумении. Леня захохотал и упал на Иру. Повозился, улегся, продолжая смеяться, головой ей на плечо и ответил:

– Петюня, ты же знаешь, у меня нет второй линии.

И снова захохотал. Теперь ему вторили довольный гулкий смех Стаса и мелодичный смех Ирины.

– У тебя там баба, что ли? – сквозь смех спросил Стас.

– А что? Разве это похоже на звонкий мальчишеский смех? – осведомился Леня. – Просто я влюбился, понимаешь?

– Да, – посерьезнел Стас, – раньше бы я бездумно сказал: «Это пройдет», а теперь в этом и сам не уверен.

– Та-а-ак, – протянул Леня.

– Ты там не такай, Монголия, знаем мы ваши «таки».

– А чаво? Мы ить народ простой. Мы ить так пымам, что ты в энтих европах остаться намылился. У бабы под буржуйским бочком.

– Ленька, – заорал Стас, – у тебя сексуальное истощение! Хватит…

– Есть немного, – прервал его Леня, – что есть, то есть.

Пока шел этот бессмысленный треп, Леня, ловко изогнувшись, сунул руку под одеяло и принялся там что-то интенсивно делать. И настолько интенсивно и успешно, что Ира начала шумно дышать и похрипывать.

– Ладно, – Стас перешел к делу, – вылет через сорок минут. Пожалуйста, позвони мне в офис, пусть подгонят машину. Я приеду, разберусь с делами, а ты хватай после работы Мишку – и ко мне.

– Это мы запросто, – пообещал Леня, – это мы сейчас выполним некоторые упражнения и все сделаем. А вот ты скажи мне, что ты там сейчас возьмешь в свободной зоне?

Стас попытался что-то ответить, но Леня не позволил.

– Ты слушай меня и выполняй до тонкостей. Купи там виски «Тичерс» двенадцатилетнее, понял, и бутылку «Шерри Геринг». Это ликер. Потом возьми коньяку, лучше «Отард экстраолд». Запомнил? Затем, конечно, прихвати две литровины «Абсолюта», ну и винца какого-нибудь сколько-нибудь бутылочек. Немного, а то тяжело будет, а я беспокоюсь за твою грыжу. Шоколад купи швейцарский и хорошего сыру. Этого – побольше. Да, еще, сделай мне подарок. Заскочи в парфюмерную секцию и купи большой флакон «Давидофф». Выбери со спреем. А то мне скоро после бритья ничего другого не останется, как пользоваться куриным пометом. Ну, Стас, ты же не хочешь, чтобы от меня пахло куриным пометом? Правда?

– Я понимаю, – сказал Стас после паузы, – что это месть за то, что я разбудил тебя ночью. Ну извини. Как там пишется твой одеколон?

– «Давидофф». С двумя «фф» на конце. А что касается мести, то ты не прав. Я тебе признателен за звонок. Так бы и спал до утра. А теперь, раз ты меня разбудил, я займусь кое-чем. И мне кажется, тебе признателен не только я. Беги. Закупай. Пока.

И, не дослушав ответа, Леня отбросил куда-то в ноги трубку, тут же отбросил одеяло и повернулся лицом к Ире. Она пискнула.

К шести часам Мишка заехал за Леней на такси, и они отправились домой к Стасу. Весь холл был завален обертками от свертков и коробок. На раскладной подставке стоял раскрытый чемодан, из которого змеями свисали несколько ярких галстуков. В гостиной на белом столе громоздились пакеты, коробки и бутылки. Стас открыл дверь совершенно голый и мокрый и, велев приятелям разбираться самостоятельно, вернулся в ванную. Леня понял этот призыв так: он сдвинул вещи, образовав на краю стола свободный участок. Вытащил все бутылки из коробок, рассмотрел их, объясняя попутно некоторые тонкости Мишке. Свернул башку бутылке «Абсолюта», достал две рюмки, наполнил, открыл первый попавшийся пакет, в котором оказались несколько громадных швейцарских шоколадок, отломил от одной из них два здоровых куска и поднял свою рюмку.

– Может, Стаса подождем? – спросил Мишка.

– Можем, конечно, да что толку. Он же завязал.

– Ну да? – удивился Мишка.

– Точно. Илга поставила условие: или я, или выпивка. Выиграла Илга. Давай махнем.

Они выпили и закусили шоколадом.

– Нет, Лень, ты правду говоришь? – Мишка все еще не верил в чудовищную новость.

– А то! Все продает, едет жить в Данию. Будет работать у Илги садовником. Она, понимаешь, будет леди Чаттерлей, а он ее любовником. Без вредных привычек.