Гибельный голос сирены - Ольга Володарская

– Поесть успел? – спросил коллега.

– Нет.

– Плохо. Значит, голодным останешься.

– Что случилось?

– Выяснилось, кто такая Мэри Крисмас.

– Так быстро?

– Да, ларчик просто открывался… У нее в друзьях масса диджеев одной радиостанции. И она из их же когорты. Мэри Крисмас – это псевдоним. «В миру» она Мария Кирсанова. И в нее сегодня стреляли…

– Жива?

– К счастью, да. Пуля слегка задела ее. Рука прострелена, но ранение не серьезное. Сейчас Мария в больнице, допросить бы ее, пока след не остыл…

– Кроме меня, некому?

– Увы. Иначе не звонил бы. Сам я на радиостанцию еду.

– Ладно, говори адрес больницы.

Леха сказал. Отключившись, Левон вернулся в кухню, схватил пакет ванильных сушек и поспешил вон из дома.

В палате лежало трое. Самой старшей женщине было около сорока. Красивая, черноволосая, с формами, она даже в больнице желала выглядеть сногсшибательно, поэтому оделась не в спортивный костюм, как остальные, а в яркий шелковый халат-кимоно и нанесла легкий макияж. На ее фоне две остальные женщины выглядели бледно. Особенно та, что пополнее и помоложе. Лицо бесцветное, волосы тусклые, костюм светло-серый.

– Здравствуйте, дамы, – поприветствовал обитательниц Левон. – Кто из вас Мария Кирсанова?

Он думал, брюнетка. Пока стоял в пробке, вышел в Интернет и отыскал записи эфиров Мэри Крисмас. Голос у нее оказался фантастический. У Левона по телу даже мурашки возбуждения пробежали, когда он его услышал. На секс-бомбу тянула только брюнетка, вот он и подумал…

– Я Мария Кирсанова, – отозвалась серая мышь.

Левон еле сдержал удивление.

– Вы из полиции? – спросила она.

– Да. Старший оперуполномоченный Саркисян. – Левон показал удостоверение. – Вы в состоянии покинуть палату?

– Конечно.

Она поднялась с кровати и оказалась очень высокой. С Левона. То есть не ниже ста семидесяти пяти сантиметров. А скорее, все сто семьдесят семь. Левону нравились рослые девушки, и он посмотрел на Марию с большим интересом. Оказалось, никакая она не блеклая. Просто от кровопотери побледнела. И глаза заплаканные, вот и кажутся невыразительными. Этой девушке прическу бы сделать, макияж, переодеть во что-то яркое и элегантное, и она будет даже очень ничего.

– Пойдемте в буфет, выпьем чаю, поговорим, – предложил Левон.

Мария кивнула и двинулась к двери. Походка у нее была энергичная, шаг быстрый, Левон едва успел по-джентльменски распахнуть перед ней дверь.

– Рука болит? – поинтересовался он.

– Нет. Мне обезболивающее вкололи. – Она легонько коснулась предплечья и все равно поморщилась. – Когда не трогаю, не беспокоит.

– Долго тут пробудете?

– Завтра уже домой поеду. Перевяжут утром и выпишут. Ранение, как сказали, ерундовое. Мне очень повезло.

Они дошли до буфета. Левон взял чай и шоколадку. Маша от всего отказалась. Сказала, что родители навезли кучу всего: и еды, и питья.

– Если хотите, я что-нибудь для вас принесу, – встрепенулась вдруг она. – Вы наверняка голодны, а у меня полная тумбочка продуктов, которые я не ем.

– Спасибо, не нужно, – улыбнулся Левон. – Я уже в машине пакет сушек сгрыз.

– Как я завидую людям, которые могут себе позволить пакет сушек! – Она мечтательно закатила глаза. – Мне же приходится давиться всякой гадостью: телятиной, ананасами, креветками…

– Девяносто девять процентов людей, что питаются сушками, с удовольствием поменялись бы с вами местами и ели ту гадость, которую едите вы.

– Потому что они никогда не сидели на диетах.

Какая она все же забавная, подумал Левон. По-детски непосредственная. Когда Машу не только слышишь, но и видишь, впечатление от нее совсем другое. Голос кажется таким же приятным, но не провокационно-сексуальным, а скорее ласковым. И образ ее очень гармоничен. Левону она все больше и больше нравилась.

– С чего начнем беседу? – спросила Маша.

– Расскажите, как все произошло.

– Стремительно. Я даже понять ничего не успела.

– И все же…

– Шла по аллее сквера к метро. Была на взводе, нервничала. Увидела собаку, которую выгуливал какой-то мужчина. Стала за ней наблюдать и успокоилась, расслабилась. Тут она, а точнее, он, Байкал, меня заметил и бросился ко мне.

– Покусать хотел?

– Нет, поздороваться. Знаете, как добродушные собаки это делают?

– Подпрыгивают, чтоб лизнуть в лицо.

– Именно. Байкал хотел проделать то же самое. Но я шарахнулась от него, боясь испачкаться. Это меня спасло. Пуля прошла по касательной. Но от боли я потеряла сознание. И ничего не видела…

– Почему вы были на взводе?

– Вы в курсе, что я радиоведущая?

– Да. Вы Мэри Крисмас.

– Совершенно верно. И у нас, радиодиджеев, есть поклонники. Их, естественно, не так много, как, скажем, у ведущих телевизионных музыкальных каналов и прочих людей из ящика. И все же они имеются…

Далее она стала рассказывать о блаженных, заострив внимание на том, который ей угрожал. Левон слушал внимательно. Что-то записывал. Когда девушка закончила, достал телефон.

– Минуточку, я должен сделать звонок, – сказал он и отошел. Набрав номер Лехи и дождавшись ответа, быстро передал содержание разговора с потерпевшей. После этого спросил: – У тебя там как?

– Бригаду вызвал.

– Даже так?

– Тут все не так просто…

– В чем сложность?

– Гильзу нашел. Знакомая до боли!

– То есть Мэри пытались убить из того же оружия, что и мыловара?

– На первый взгляд – да. Но нужна экспертиза.

– Бригада уже приехала?

– Нет, жду. Сейчас иду в студию с коллегами потерпевшей беседовать.

– Не забудь заглянуть в компьютер. Ну, и взять все пароли. Будем пробивать личность этого блаженного.

– Думаешь, он?

– Честно? Нет.

– А я уверен.

– И какая связь между Мэри, мыловаром и блаженным?

– Самая прямая. Они оба ее обожают. Но она должна достаться лишь одному. Соперника – отстрелить.

– А ее тогда зачем убивать?

– Ну, ведь соперник устранен, а она так и не стала его!

– За уши притянул, Леха.

– Знаю, – не стал спорить тот. – Ладно, потопал я. До завтра.

Левон распрощался с коллегой и вернулся к потерпевшей. Девушка сидела неподвижно. В задумчивости. Но когда Левон подошел, встрепенулась.