Смертельный дубль - Рекс Стаут

— Если я это сделаю, мистер Фокс, то окажусь целиком в вашей власти…

— Не больше, чем теперь, — отрезал Фокс. — Подумайте: я сумел до вас добраться. И любой компетентный человек сможет; многие вас найдут, как только у них возникнет малейшее подозрение. Вот почему вам необходимо алиби, которое развеет все подозрения, а это большая работа. Вот почему мне нужно знать правду, причем всю, целиком, иначе можете на меня не рассчитывать.

Некоторое время Торп смотрел на Фокса, потом разъединил «пестик» и «ступку» жестом человека, принявшего решение.

— Ладно. Спокойно, Вон. Вот уж никогда не предполагал… Ну да ладно. Я был в коттедже в Трайэнгл-Бич, в Нью-Джерси. Приехал туда в пятницу вечером и все время провел там. Незадолго до полуночи в воскресенье — я уже лег спать — зазвонил телефон. Это был Люк. Он сказал, что кто-то выстрелил в окно и убил Арнольда…

— Он звонил из бунгало?

— Нет. Люк не дурак. Он уехал оттуда на машине и позвонил из телефонной будки в Маунт-Киско. Его никто не видел. Он спросил, что делать, и я велел ему приезжать в коттедж. Он добрался до меня около двух, туда миль девяносто пути. Тем временем позвонил Кестер, ему сообщили об убийстве туда, где он находился, в клуб «Грин-Медоу». Ему я тоже приказал ехать в коттедж, и он прибыл где-то через час после Люка. Мы стали обсуждать ситуацию, да так и обсуждаем ее до сих пор.

Люк и Кестер были единственными людьми на свете, которые знали о существовании того коттеджа. Теперь знаете еще и вы.

— Они действительно были единственными?

— Да.

Фокс покачал головой.

— Этот номер не пройдет. Из этого следует, что вы были там один и что…

— Я не говорил, что был там один. Там… был человек, который делил со мной одиночество.

— Как ее имя?

— Думаю, вам нет необходимости его знать, — нахмурился Торп. — Меня это ставит в очень затруднительное положение. Очень. Если репутация, которую я заслужил у американского народа честным трудом… Если я сохранил ее, скрывая из приличия интимные стороны своей жизни, которые, впрочем, вполне естественны и нормальны…

— Я не американский народ, мистер Торп. Я всего лишь человек, которого вы хотите нанять для того, чтобы он обеспечил вам надежное алиби. Если этой даме захочется, она сможет опровергнуть и это алиби, и меня выставить в неприглядном свете. Как ее имя?

— Ее имя… Дороти Дьюк.

— Как давно вы ее знаете?

— Пять лет.

— И она же проводила с вами уик-энды в бунгало, пока вы не нашли себе двойника?

— Да.

— Насколько вы ей доверяете?

— Полностью я не верю никому, кроме Люка. Я полагаюсь на Кестера, потому что ему выгодно оставаться верным и соблюдать мои интересы. Что касается мисс Дьюк, то здесь имеют место другие… э-э… соображения.

Я надеюсь и рассчитываю на ее благоразумие по той же причине, по которой верю в преданность Кестера: им обоим это выгодно. Спокойно, Вон.

— Она сейчас в коттедже?

— Нет, она там проводит только уик-энды. Теперь она вернулась в свою нью-йоркскую квартиру: я велел ей оставаться там на случай, если понадобится что-то сообщить.

— Вы когда-нибудь заходили к ней на эту квартиру?

— Никогда. Я не встречаюсь с ней в Нью-Йорке.

— Адрес коттеджа в Трайэнгл-Бич?

— Там нет адреса. Дом стоит уединенно, в двух милях к югу от поселка, и перед ним пятьсот ярдов моих частных водных владений. Меня там знают под именем Джорджа Байрона.

Фокс потеребил нос, чтобы скрыть усмешку.

— Где машина, на которой приехал Люк?

— В сосновом бору за коттеджем. Лес тоже моя собственность.

— Скверно.

— Нам нужно было где-то ее оставить.

— Следовало… ладно, не берите в голову. А где та, на которой прибыл Кестер?

— Мы в ней сидим.

— Кто обслуживает коттедж?

— На неделе там убирается женщина из поселка. По субботам и воскресеньям не бывает никого из прислуги.

Мисс Дьюк сама готовит. С этой стороны нам нечего бояться. Это что… такое розовое?.. — указал Торп.

— Солнце пробивается! Оно вот-вот взойдет. Я охотно взялся бы за эту работу, мистер Торп, но боюсь, тут ничего уже не получится. Американскому народу придется увидеть название этого коттеджа на страницах газет, напечатанное крупными буквами. Требования слишком жесткие.

Объяснение должно быть достаточно правдоподобным, чтобы не вызвать подозрений. Вы не можете сказать, что проводили там время в одиночестве, — ни там, ни в каком-то другом месте, — с вечера пятницы по сей час. Этому никто не поверит. Нужно, чтобы кто-то подтвердил ваше алиби. Значит, мы должны найти человека, который будет отвечать нашим требованиям.

Во-первых, это должен быть ваш друг. Или знакомый, с которым вы на дружеской ноге. Во-вторых, надо, чтобы он охотно согласился солгать либо по дружбе, либо из-за денег. В-третьих, он должен иметь холодную голову, достаточно ума неосторожности. В-четвертых, ему придется поверить на слово, что вам требуется алиби не для того, чтобы избежать обвинения в убийстве, а для того, чтобы некоторые не носящие преступного характера действия, которые вы предпочитаете держать в секрете, не стали достоянием гласности. В-пятых, он должен быть один и в таком месте, где вы могли бы предположительно провести с ним время либо с удовольствием, либо с пользой, начиная с пятницы и до той минуты, когда мы его найдем; а если он там не один, то со свидетелями, удовлетворяющими, как и он, всем перечисленным выше требованиям. — Фокс хмыкнул. — Это минимум. Но без него глупо даже пытаться.

Торп, который сидел и слушал все открыв рот, в отчаянии пробормотал:

— Боже правый!

Легкий утренний ветерок врывался в окно, птицы пели в кронах деревьев, а они по-прежнему обсуждали знакомых Торпа и все глубже погружались в отчаяние. Было названо в конечном итоге чуть не три дюжины имен, среди них человек, живущий в жалкой лачуге в горах Адирондака; еще один, увлечением которого была любительская научно-исследовательская лаборатория, устроенная им в собственной вилле на берегу реки Гудзон; и еще тот, который ловил рыбу где-то севернее Полинга в специально устроенном, скрытом от других пруду, и так далее; но против каждого находились серьезные возражения. Торп предложил Фоксу самому подыскать надежного человека, показания которого можно купить, но то было лишь взрывом отчаяния; он тут же сам согласился, что это слишком рискованно. Наконец, в мрачной тишине Люк Уир выпалил имя:

— Мистер Генри Джордан?

Торп сердито взглянул на своего камердинера.

— Чего это ты вдруг вспомнил о нем?

— Я просто перебирал в голове людей, сэр, которые могли быть в одиночестве в выходные, и у меня все время крутилось его имя, потому что я слышал, как мисс Дьюк однажды сказала, что он проводит большую часть времени один в лодке, и еще как-то раз она посылала меня к нему что-то отдать, а его не было — он опять плавал в лодке…