Самая приличная ведьма - Анна Викторовна Батлук

— не хватай ничего незнакомого. Особенно рядом с жилищем ведьмы, — Тиль шла как-то боком, пытаясь смотреть на меня. Я помахала ей ручкой. — К ужину не жду, постарайся вернуться попозже.

Часть пакетов я оставила в прихожей, а часть перенесла на кухню. Пока разбирала покупки и решала, что из купленного съем сразу, а что оставлю на потом, хитрый Уго выбрался из картины и перенес ее поближе.

— А где эта девчонка? Неужели прогнала?

Я слишком уж погрузилась в разбор покупок и от противного каркающего голоса чуть не получила скидку на незапланированную смерть. Прежде чем ответить, пришлось отдышаться.

— Я правильно понимаю: это ты посоветовал ей сказать про мост?

— А кто ж еще, — оскорбился Уго. — Она глупа как твоя метла, ни в жизнь бы не догадалась, на что давить.

— Точно! Метла! — встрепенулась я и бросилась снимать заклинание с метлы. Нейтрализующее зелье подействовало, и моя верная подруга перестала быть недвижимой. Я вернулась на кухню и принялась нарезать салат. Уго из портрета даже не выглядывал, справедливо полагая, что я не в духе.

— Скажи-ка, а почему это ты решил помочь этой Тиль?

— Бедная девчонка на крыльце сидела, — дух издал звук, отдаленно похожий на горький вздох. — Мало того что недокормленная какая-то, так еще и рыдала.

Я задумчиво посмотрела на картину: стояла она далеко от двери, и выходит, что Уго ее покидал. Жаль, что меня в этот момент не было рядом.

— И ты ее пожалел?

— Конечно, что ж я, изверг какой. Ее вещи, кстати, в твоей спальне лежат…

От смерти Уго спасло только то, что он уже давно умер.

Рано утром явились рабочие, и поспать нам не удалось. Хотя, если быть честной, плохо спала я этой ночью совсем не из-за рабочих. В доме имелся всего один матрас, и потому с Тиль, вернувшейся из отделения, мы спали вместе. Девица вроде бы казалась маленькой и хрупкой, но храпела, как стая бешеных хомяков, и дергалась так же. Почему стая? Мне казалось, что рук и ног у Тиль всяко больше, чем по паре.

Прораба звали Кифер — был он невысок, полноват и серьезен сверх меры. Меня это порадовало — появилась надежда, что хотя бы с рабочими мне повезло.

Только я освободилась от вопросов, связанных с ремонтом, на меня налетела Тиль. Сняла мерки, расспросила о предпочтениях в фасонах и вытребовала деньги на ткань. Вообще сейчас как никогда я чувствовала зависимость настроения от денег: чем денег становилось меньше, тем сильнее хотелось кому-нибудь навредить, но при этом снижались на это возможности.

В Торговую гильдию я собиралась как на осаду крепости: взяла сумку побольше, набила ее разными зельями, в том числе и зловредными, сверху положила бутерброды — вдруг и правда очередь окажется внушительной. Часть того, что было попросту необходимо в условиях возможной драки с кровожадной секретаршей, рассовала по карманам и всерьез задумалась над тем, чтобы кроме метлы взять палку побольше. Решала я уже в прихожей и определиться до конца не успела, потому что в мой дом заявился Ригерлаш.

Офицер нагло открыл дверь, что самое возмутительное — даже не подумал постучать, брезгливо посмотрел на рабочих, будто они в его спальне инструменты раскладывали, и двинулся ко мне. Слишком уверенно шел, смею заметить, и мне это не понравилось.

— Господин Ригерлаш, — я повесила сумку на плечо и спрятала руки за спину. — Какими судьбами?

Офицер улыбнулся так, что я сразу поняла: судьба, которая забросила Ригерлаша в этот дом, действовала в чьих угодно интересах, но точно не в моих. Мужчина приблизился и остановился передо мной на расстоянии вытянутой руки. Я облегченно выдохнула.

— Госпожа Беллингслаузе, — процедил офицер. — Вы не явились в отделение. Вы вообще в курсе, что уклонение от дачи показаний грозит вам арестом?

— Как это уклоняюсь? — возмутилась я. — Кто меня вызывал?

— Я вызывал, — как-то подозрительно тихо ответил Ригерлаш. — В первый раз сержант явился обратно с повесткой и сказал, что вы отказались ее принимать, а во второй раз в отделение пришла ваша подчиненная, которая о происшествии и не слыхала.

— Какой возмутительный поклеп, — я широко улыбнулась, не в силах сдержаться. — Ваш сержант и слова не сказал о повестке, а приглашал меня на свидание.

— Вы думаете, я вам поверю? — скривился Ригерлаш. — Он женат.

— Вы посмотрите, какой кобель! — я покачала головой. — А я как чувствовала! Он же мне еще и подарок под дверь подбросил, но я прошла мимо. Так, значит, Тиль не сдержалась, да? И там была повестка? Ой, как нехорошо получилось…

По мере моего рассказа лицо офицера приобретало хищное выражение. Он дослушал, периодически кивая, но только лишь я умолкла, сделал шаг вперед и схватил меня за руку. Так как ладони за спиной я предусмотрительно сложила в замок и доставать не спешила, мы с Ригерлашем оказались слишком уж близки. Я так и вовсе носом в его мундир уткнулась, что не могло мне нравиться. Несколько секунд мы молча боролись — офицер хоть и пытался расцепить мои руки, делать больно не хотел, а потому я напрягалась и оттягивала неприятный момент как могла.

— Ой, хозяйка, — сказал вдруг прораб. — Это мужик ваш? С ним дела вести будем?

Не желая становиться посмешищем, я сдалась. Расцепила руки и отступила назад, одновременно выглядывая из-за Ригерлаша. В прихожей столпилось слишком много рабочих, которые удивленно наблюдали за нашими с офицером объятиями. Мне то что, ведьмам многое позволено, а вот Ригерлашу это и акнуться может. Хотела было его пожалеть, но этот подлец положил в мою ладонь повестку.

Я с ненавистью посмотрела на фиолетовые искорки, которые бросились вверх по моей руке, и заявила:

— Да, Кифер. Знакомьтесь, офицер Ригерлаш — мой мужчина. И нет, дела вы с ним вести не будете — не доверяю ему деньги. Проиграет сразу, подлец.

Ригерлаш ухмыльнулся и, заворачивая мои пальчики в кулак, добавил:

— Дорогая, я еще пьяница и ходок.

— Ой, это мы сразу исправим, — бодро ответила я, хотя уже чувствовала желание броситься в отделение. На самом деле даже не представляла, где оно находится, но магия заставляла ноги шевелиться, а перед глазами возникали картинки места назначения. Пока я еще держалась, но знала, что хватит меня ненадолго. — У меня столько зелий подходящих…

Я себя переоценила — даже тридцать секунд не выдержала. Ноги понесли к дверям, в душе разгоралась жгучая необходимость увидеть отделение, я даже оттолкнула в сторону одного