Книги онлайн и без регистрации » Военные » Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов

Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 87
Перейти на страницу:

Единственной картиной, что ярко и четко сохранила память Андрея, стала беременная женщина, стоящая на коленях на ажурном балкончике второго этажа из последних сил цепляющаяся за декоративные извивы чугунной решетки ограждения. Ее широко распахнутые уже ничего не видящие глаза, в которых застыл предельный ужас, огромный надутый изнутри практически созревшим плодом живот, покрытое свежими царапинами и ссадинами тело… И черными тенями просто безликими силуэтами двое ублюдков ее насилующие. Один пристроился сзади, а другой стоя в полный рост и схватив женщину за волосы, тыкал торчащим из расстегнутой ширинки вздыбленным членом ей в лицо, понуждая сделать ему минет. Женщина отворачивалась, и он каждый раз попадал ей в щеки, глаза, уши, это злило насильника, и после каждой неудачной попытки он с оттяжкой пинал ее ногой в перевитый синей венной сеткой отвисающий к низу живот. Профессор потащил Андрея за рукав, и они нырнули в темную узкую подворотню, оставив позади насильников и их жертву, но в ушах Андрея еще долго стоял всхлипывающий плач женщины и радостный хохот усташей.

На сумасшедшего серба они наткнулись уже на окраине, в тот момент, когда поняли, что практически у цели, что вырвались из тех районов, где в основном происходили события местной "Варфоломеевской ночи", точнее дня. От осознания того, что практически все позади, они утратили осторожность и тут же были за это наказаны. Кварталы этажной застройки к тому времени давно остались позади, и улочка по которой они шли, состояла из частных одно — двухэтажных домиков, аккуратных и похожих на кукольные. Каждый окружала фантазийная изгородь, за который виднелась ухоженная лужайка и несколько плодовых деревьев. Здесь все дышало покоем, сумасшествие охватившее центр города не докатилось мутной волной до этого тихого окраинного уголка. Лишь изредка долетали звуки выстрелов, напоминая, что только что пережитое вовсе не было кошмарным сном и за спиной остались огонь и смерть. Но и стрельба здесь воспринималась как-то по-другому, звуки ее были не резкие, приглушенные, их вполне можно было принять за безобидный праздничный фейерверк. Профессор с наслаждением потянулся, расправляя сведенные от долгих перебежек согнутым в три погибели спинные мышцы, огляделся вокруг и с облегчением вздохнул.

— Ну что? Похоже, выбрались! — он с размаху хлопнул Андрея по плечу, так что не ожидавший подобного проявления чувств аспирант едва устоял на ногах. — Здесь ближе к окраинам народ еще сохранил былой сельский уклад, не поддался городскому сумасшествию, а здоровый сельский дух подобные вспышки истерии не приемлет. Видишь, каким покоем веет от этих ухоженных домов, палисадников, лужаек? Все это умиротворяет, сближает с природой, не то что каменные джунгли типовых многоэтажных коробок в которых теснятся идиоты, воображающие, что именно в пропахших бензином городах и бьется пульс настоящей жизни.

Андрей промолчал, хотя и не был согласен с профессором. Уж насчет типовых многоэтажных коробок и запаха бензина Владимир Михайлович явно погрешил против истины. Архитектура Купреса вовсе не была однотипной, именно здесь Андрей, дитя советского мегаполиса, впервые понял, что многоэтажки не обязательно должны быть уродливыми монстрами как близнецы похожими одна на другую, а количество автомобилей на улицах хоть и было значительным, но как то даже не ощущалось, поскольку ездили они аккуратно и тихо, педантично соблюдая правила дорожного движения и отчего-то были такими же как дома чистенькими и ухоженными.

— Крестьяне, в отличие от городских масс всегда были более инерционны, — меж тем продолжал разглагольствовать профессор. — Это объясняется тем, что крестьянам всегда есть что терять. Они имеют частную собственность, причем довольно значительную, свой дом, сад, участок земли… У горожанина ничего этого, как правило, нет, потому он более легок на подъем, более склонен к различным авантюрам. Крестьянин же любые перемены и призывы к ним воспринимает с недоверием, у него устроенная и налаженная жизнь и любые беспорядки грозят ее разрушить. Он не может, подобно городскому жителю, вдруг ни с того ни с сего сняться с насиженного места и отправиться на поиски лучшей доли. Его не пускает хозяйство…

Увлекшись своей теорией, профессор так и продолжал болтать до тех пор, пока они оба, беспечно топая в рост и ни от кого не скрываясь, не завернули за угол образованный очередным забором. За углом прямо в лица историков глянули черные провалы стволов охотничьего ружья, желание говорить мгновенно пропало, очень захотелось быстро отшагнуть назад, за спасительный угол, но вспыхнувшие шальной радостью безумные, с расширенными зрачками глаза, смотревшие на них поверх стволов однозначно говорили о том, что никаких движений делать не стоит.

— Я вас тут жду, жду… А вы все не идете… — срываясь на радостный щенячий взвизг прокаркал хриплый простуженный голос.

— П-п-простите… — заторможено пролепетал профессор, разводя руки в стороны, чтобы не нервировать держащего их на мушке человека. — Не понимаю…

— А и понимать нечего! — рявкнул тот в ответ. — На колени оба! Руки за голову! Ну! Быстро!

Качнувшиеся в нетерпении ружейные стволы подействовали весьма убедительно, профессор опустился на колени так быстро, будто ему подрубили ноги. Андрей тоже не заставил себя упрашивать. Каменная крошка давно положенного растрескавшегося от времени асфальта неприятно впилась в коленки, но аспирант боялся лишний раз пошевелиться и стоически терпел боль, лишь бы неосторожным движением не привлечь к себе лишний раз внимание пленителя. Только теперь он смог его рассмотреть. Судя по выговору, мужчина был сербом, возраст определить не представлялось возможным, слишком уж перемазано было его лицо свежей угольно-черной копотью, лишь от прищуренных глаз через щеки тянулись несколько белых бороздок размазавших грязь. Следы слез? Кто он такой? Чего хочет? И почему сидит здесь в засаде с ружьем? Вопросы молнией пронеслись в голове, и ни на один из них не нашлось приемлемого ответа. Андрей внимательнее вгляделся в лицо серба, и его до самого сердца пронзила мгновенным смертельным холодом острая игла ужаса. Мужчина явно был не в себе, правая щека его мелко тряслась в нервном тике, в такт этим подергиваниям скрежетали и лязгали зубы, глаза горели мрачным торжествующим огнем, а двустволка просто плясала в ходивших ходуном руках. Причем один из стволов был плотно забит свежей влажной землей, из него даже вытарчивал стебель изумрудно-зеленой молодой весенней травы, видимо мужчина где-то не то полз, не то двигался перебежками и в горячке черпанул стволом землю сам этого не заметив. "Он просто сошел с ума! Он абсолютно не в себе! Возможно, так же как и мы, недавно выбрался из города! — сообразил Андрей. — Он же не понимает, что происходит вокруг, и если вдруг ему придет в голову, что мы ему чем-то угрожаем, он, не задумываясь, нас пристрелит!"

— Ну что, убийцы? Попались? — серб криво ухмыльнулся, от чего дрожащая в тике щека задергалась еще сильнее, придавая лицу нелепое гротескное выражение. — Думали, вам все сойдет с рук? Как бы не так! Не стоило вам трогать Радко и его семью, не стоило… Сейчас я за все с вами рассчитаюсь!

— Подождите! — раненым зайцем вскрикнул Андрей. — Подождите! Мы никого не трогали! Мы сами спасаемся от усташей!

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?