Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли

– А сколько именно?

– Если нужно, можете что-то через меня передать.

– Да нет, ничего не надо. Просто уже немало дней как он куда-то пропал, и мы, родственники, немного беспокоимся… Знаете, я его шурин.

– Шурин? – Старушка широко раскрыла глаза. – Бедная я, бедная, вот уж не знала, что Маттео женат!

Контини вздохнул.

– Разведен, к сожалению. Его бывшая жена – моя сестра.

– А.

– Он мой близкий друг, мы в прекрасных отношениях. Скажите – вы ведь его хорошо знаете, – может, он влез в какую-нибудь неприятную историю?

– Да что вы! Маттео! Обычно он вообще не выходит из дома, если только девушка какая не появится на примете… Ох, бедная я, бедная, вы меня простите!

– Что вы, что вы. Они ведь в разводе.

– Так или иначе, Маттео – славный парень. Всегда любезен, всегда готов помочь. Я думала, он где-нибудь отдыхает.

Вот это и не срасталось. Молодой человек, который живет в таком спокойном месте, услужливый, домосед… еще куда ни шло, если бы он был преступником среднего пошиба, но Контини никак не видел его в роли партнера Форстера, организующего вместе с ним похищение. И все же…

– А он не сказал вам, родственникам, что едет отдыхать? – спросила с полемической ноткой в голосе госпожа Педрини.

– Нет, он живет своей жизнью. И все-таки мы немного беспокоимся. Он нелюдим, но, может быть, ему надо больше выходить из дома, не знаю, видеться с кем-то…

Старая женщина усмехнулась:

– Мм… бедная я, бедная. Ну, у Маттео с этим проблем нет! Незадолго до отъезда он виделся тут с одной. Я знаю об этом, потому что стены тонкие, и даже при желании не можешь не слышать, понимаете…

– Ну конечно! – Контини попытался взять след. – Может быть, его девушка знает, куда он отправился. Вы не слышали, случайно, как ее зовут?

Госпожа Педрини что-то заподозрила.

– Я вовсе не бестактная! А к тому же это не его девушка! Знакомая, наверно, приятельница…

– А, конечно, конечно…

Контини поблагодарил соседку Марелли и прошел уже к лестнице, но госпожа Педрини явно не любила держать сплетни у себя в загашнике. Перед тем как закрыть дверь, она позвала его.

– Ну ладно. – В глазах у нее блеснул вызов. – Ладно: девушку, которая ему звонила, зовут Лина. Я слышала это только раз, случайно, бедная я, бедная, знаете, стены-то…

– Лина?

– Тонкие и… что вы сказали?

– Девушку зовут Лина?

– Лина, – повторила старушка. – Я ведь вам сказала уже, так?

– Конечно. Благодарю вас. И хорошего вам дня!

Госпожа Педрини попрощалась с ним движением головы и закрыла дверь.

Странно, думал Контини позднее, поднимаясь к улице Сан-Готтардо, чтобы сесть на автобус. Правда, странно.

Похититель, который звонит похищенной девушке.

Что же это за история такая? Во что я влип?

Жан Сальвиати, делая карьеру вора и мошенника, научился обуздывать волнение. Но в тот день после обеда он чувствовал, как внутри нарастает тревога.

Он проверил инвентарь и попробовал пару раз в работе баллоны Дженджо. Потом погрузился в заботы о саде при своем новом доме, выпалывая сорняки и подрезая ветки орешника. Наконец сел перед входной дверью, чтобы выкурить трубку и подождать звонка Лины. Но телефон молчал.

Он поехал в Тессерете после ужина, приготовившись к долгому ожиданию. Увидел, как Форстер заходит домой, потом увидел, как зажигается ирландский праздник. Прошелся, выпил чего-то в паре баров и, наконец, как усталый турист, сел на скамейку и стал созерцать площадь Мотта.

На нем была темная одежда, но с толикой элегантности – например, на тот случай, если придется разыграть спектакль: серый костюм, черная рубашка и черные туфли. Он подождал до трех ночи. К этому времени Тессерете превратился в настоящий город-призрак: ни ирландцев, ни шума, ни автомобилей. Конечно, всегда есть кто-то, кто возвращается домой глубокой ночью. Но Сальвиати приходилось идти на риск. Он оставил машину у дома. Потом вынул из багажника козлы с надписью «ДОРОЖНЫЕ РАБОТЫ – ПРОЕЗД ЗАКРЫТ» и поставил их в конце улицы, откуда выскакивали машины, приезжающие из Лугано.

Подождав еще пару минут, он взял выдвижную лестницу, купленную у Дженджо. В собранном виде она составляла в длину чуть больше метра, но могла вытянуться до трех. Удлинив, он прислонил ее к дому Форстера. Прицепил к ремню баллончик с газом и не спеша поднялся. От верха лестницы до окна недоставало метра, но Сальвиати удалось забраться на подоконник. Затем он направил внутрь трубку и распылил газ.

Опасность в этот момент могла исходить от устройств сигнализации. Сальвиати было знакомо устройство на входной двери: от него неприятностей он не ждал. Беду могло принести оборудование с датчиками присутствия внутри квартиры. Но в спальне их никак не должно было быть.

Так или иначе, существовал только один способ убедиться в этом.

Сальвиати перелез через подоконник и вошел, прижимая платок к носу. Никаких датчиков. Хорошо. Он потихоньку открыл окно, чтобы выпустить газ на улицу. Потом подошел к кровати, в полутьме, и прислонил сопло к лицу Форстера. Дал ему вдохнуть анестетик.

Он без труда восстановил все навыки, необходимые для преступления. Двигался медленно и уверенно, следя за ударами сердца. Словно и не прошли годы. Он втащил лестницу в окно. Удостоверившись, что Форстер спит, вышел в коридор и закрыл дверь у себя за спиной.

Главное сейчас было не разбудить домработницу или, того хуже, помощника Форстера. Накануне вечером он запомнил расположение комнат: они находились на другом этаже, так что он мог двигаться свободно. Кабинет был рядом со спальней Форстера.

Он тут же принялся за дело. Не то чтобы он рассчитывал найти листок с названием места, где они держали Лину. Ему бы хватило гораздо меньшего: смутных намеков, писем, квитанций. Или какого-нибудь документа, которым можно шантажировать Форстера.

Кабинет был просторный и набитый бумагами. На стенах – большие картины, вдоль стен – множество книжных шкафов с безделушками, фигурками, статуэтками. Ну прямо комната профессора.

Среди книг были по большей части юридические тексты, а также иллюстрированные издания, несколько романов на английском, каталоги по искусству и многочисленные словари. На письменном столе – счета на оплату, каталоги по антиквариату, в целом – ничего компрометирующего. А вот в ящиках, и особенно в том, что был закрыт на ключ, Сальвиати обнаружил материал поинтереснее:

...