Боевик-универсал - Игорь Дравин

– Влад, – сказал проф, – как ты мог не контролировать поток силы, который забирал?

– Занят был, – буркнул я.

Проф опять попытался просверлить во мне дыру. Не получилось, и он вновь стал расхаживать по каземату, сложив руки теперь на груди. Обнадеживающий признак! Так вот, всего гоблов погибло около замка примерно двадцать тысяч. Десять тысяч на совести котов и дружинников. Все правильно. Когда пять сотен опытнейших воинов обороняют такую крепость, когда они используют хитрые болты практически в упор, когда тяжелые стрелы и дротики, заряженные магией, выжигают полосы в море гоблов, когда ядра, выпущенные из требюшетов, устраивают ад на земле, то мало не покажется никому. Забыл: эта цифра включает в себя и пару тысяч раненых уродов, которые не смогли убежать. Их воины пограничья добили с шутками и прибаутками. А что творили мои ученики?!

Сам Шедар имеет на своем счету примерно четыре сотни гоблов. Мастер смерти, однако, а сегодня эта сила собрала обильный урожай. Проф имеет пять сотен звездочек гоблов на своем фюзеляже опытнейшего магистра трех сил. Тины и то записали себе в актив по паре-тройке сотен трупов каждый. Венир ограничился двумя сотнями, но он в основном уничтожал лестницы и тараны, которые гоблы столь любезно приволокли к замку. Будет чем печи зимой топить. Наверное. Даже отец Карит записал на свой счет пять десятков гоблов. Неопытный он еще в деле убийства разумных. Первый раз, так сказать. Девственность потерял, ха-ха. Итого эти маньяки отправили на тот свет около двух тысяч гоблов! А я, беззащитный, всего семьсот! И то больше половины, а точнее, две трети умерли во время эксперимента с кольями льда и вьюгой. Наука требует жертв. Проф, ты сам мне это твердил постоянно! Где справедливость? А что касаемо семи с лишним тысяч мертвых гоблов, которые стали статуями… Которых смерч любовно поднимал на полкилометра в воздух, а потом отправлял в свободный полет на землю… Которых разорвало собственной кровью на куски… От которых остался только пепел… так это не я. Это все орлы! Скучали они, понимаешь, очень сильно и долго, а тут такое. Призрак был прав тысячу раз. Его убили из-за цепи стихий. Кому нужна эта занюханная корона короля, когда есть такая игрушка?! А если учитывать восемь или десять тысяч гоблов, убитых при преследовании разгромленной орды, пока кони воинов не выдохлись, то это племя зеленушек получило хороший урок и жаловаться на избыточное количество ртов еще долго не будет.

– Влад, – устало произнес проф, – что ты можешь мне сказать? Прошу, без своих обычных шуток.

Наконец-то проф пришел в себя!

– Лед, – произнес я, – усиливает в полтора-два раза эффект заклинаний, которые состоят из основ этой стихии. Которые состоят из воздуха и воды. Если первооснова в плетении одна, то никакого усиления нет. Также нет усиления, если кроме двух первооснов школы Льда присутствует третья стихия, например земля. Плетения из школы Льда, которые я выучил год назад по твоей настойчивой рекомендации, стали эффективней в разы, когда я впустил в себя холод. По моим оценкам, в пять раз. Проф, это прорыв.

– Знаю, – проворчал Колар, – ты все-таки не полный бездарь. Я тоже пришел к таким же выводам, когда наблюдал за тобой. Я не сильно разбираюсь в школе Льда, но теперь придется мне этим заняться вплотную. А чему ты радуешься? – подозрительно уставился на меня проф.

– Как чему? – удивился я. – Ведь теперь мне можно и нужно сосредоточиться только на изучении школы Льда, если при равных расходах внутренней силы ее плетения производят такой эффект.

– Полный бездарь, – вздохнул проф. – То, что мы выяснили сегодня, доказывает только одно.

– Что? – спросил я, терзаемый плохими предчувствиями.

– То, – злорадно ухмыльнулся проф, – что теперь к школам огня, земли, воды и воздуха, которые ты изучаешь, добавляется еще и школа Льда!

Господи, да за что мне это? У меня и так голова раскалывается от тех знаний, которые впихивает в нее Колар!

– Я не могу допустить, – продолжил проф, – чтобы мой ученик в один прекрасный день не смог понять атаки противника и позволил себя убить. Четыре школы и еще одна. Всего пять. Это не обсуждается. Кстати, пока ты не научишься сливаться сознанием с духами стихий, пока ты не научишься работать с ними на приемлемом уровне, ты из замка не уедешь.

– Проф! – возмутился я.

– Твои дела подождут, – отрезал Колар. – Тем более ты сам говорил, что духи, заточенные в цепи стихий, являются интеллектуалами. Я думаю, мы управимся быстро. Пары месяцев хватит. Это тоже не обсуждается.

Я попал под науку, как лягушка под каток. Приплыли.

– Кстати, – заметил проф, – ты поможешь мне еще разобраться с плетением этого Дикса, ученик.

И что мне сказать этому фанатику науки?

– Проф, – произнес я, – ты очень сильно ошибаешься и в корне не прав.

– В чем? – взревел раненым вепрем Колар.

– Я не твой ученик, – улыбнулся я, – я – твой учитель. Хочешь со мной поспорить?

За моей спиной грохнуло, а проф начал покрываться пятнами. Знай, что я очень мстительный и злобный.

Отступление первое

Город Вайла, королевский дворец, кабинет короля.

– Отец, я считаю, что ты слишком строго поступил с Алианой, – сказал молодой мужчина.

– Ингар, – грустно усмехнулся Торин Второй. – Наоборот, я поступил очень мягко, посадив Алиану под домашний арест. Ты не знаешь того, что знаю я. Твоя сестра потеряла над собой контроль, и это могло очень плохо для нее закончиться.

– Чем закончиться? – фыркнул принц. – Сестренка влюбилась в мастера-рейнджера, потеряла голову и отдала свое сердце решительному и мужественному человеку, отличному воину и сильному магу. Кстати, я не думал, что такое с ней вообще может произойти. Хотя то, что мне рассказал о нем дядя Родкальд, заставляет вспомнить о великих воинах Смуты. Схватиться с бхутом в одиночку, прикрывая отход своих спутников, совершить еще несколько подвигов, пару раз спасти жизнь Алиане и всем остальным – это многого стоит. А захваченную крепостцу Алых я вообще не знаю куда записать! В графу подвигов или безумств.

– Его могут убить, – равнодушно сказал король, – и ты знаешь, кто это может сделать и почему.

– Не смогут, – улыбнулся принц. – Алиана, беспокоясь за рейнджера, посылала несколько раз в пограничье своего доверенного человека. Вернее, мы это предположили, когда побеседовали с Алыми. Точнее, нам сказали, что некто регулярно переходил в пограничье, был там от силы пару часов и переходил обратно. Мы так и не узнали, кто это был такой. Опрос слуг сестры, который провела тайная стража, ничего не дал. Никто не понимает, о чем идет речь. Значит, о возможном человеке Алианы не знают и наши враги. Они имеют в нашем королевстве гораздо меньше возможностей, чем мы. Далее, имя рейнджера знают только туристы, как он их называл, – усмехнулся принц, – я и ты. Далв в полной безопасности, о нем знают только те, кто предан короне, а учитывая его личность и то, что за его плечами стоит гильдия рейнджеров, даже если некоторые разумные и узнают об очередном любовнике, – принц хмыкнул, – Алианы, то они не посмеют и не смогут причинить ему вреда. Любовник – это не муж. Если бы Алиана сама не сорвалась в пограничье и не была перехвачена охраной на обратном пути, то мы вообще ни о чем бы не узнали. Мы не узнали бы о том, что она его любит. Мы…