Сладкая горечь - Дениз Робинс

В машине по дороге в Канны Рейн бодро болтала, но молодой человек чувствовал, что в этой веселости крылась нервозность.

— Надо молить Бога, чтобы Клифф оказался дома… Молитесь же, Арман… — то и дело повторяла она.

Он кивал и думал, что девушка слишком предается надежде, рискуя быть разочарованной. Его мучили ее случайные фразы, которые подтверждали, как мало он на самом деле для нее значит — только друг и союзник. Несносная Ивонна не имела никаких оснований ревновать его к Рейн…

Рейн же щебетала без умолку — ах, какой он замечательный друг, и как она рада, что бабушка их познакомила… они с Клиффордом многим ему обязаны… как приятно поговорить с ним о Клиффорде… он такой чуткий и отзывчивый — она не скупилась на комплименты и похвалы. У Армана же в конце концов вспыхнули уши, а сердце стало биться медленными мучительными толчками. Все тело его трепетало от ее слов. Она сидела, пожалуй, слишком близко к нему, ее обнаженная рука касалась его плеча, а аромат от ее волос щекотал ему ноздри.

Они проехали через Мужен — небольшую деревушку, приютившуюся на вершине холма, похожую на зачарованный средневековый город, совершенно прелестный, с мощенными булыжником улочками, маленькими домиками из серого камня и с чудесным фонтаном на рыночной площади. Потом они снова помчались вниз, к морю. Синие волны отсвечивали бликами томного угасающего солнца, когда они свернули к вокзалу возле набережной Круазетт.

В этот час — когда спадала дневная жара — все кафе были переполнены весёлой нарядной публикой. В гавани пришвартовались несколько великолепных яхт, а перед казино выстроилась целая вереница блестящих дорогих машин. Залы были полны. Канны славились своими игорными столами для богатых. Арман и Рейн не были здесь новичками.

Сегодня Арман решил повести девушку в маленький очаровательный ресторанчик на тихой улочке, с великолепной кухней и винами, где можно было спокойно посидеть и поговорить.

— А потом, если захотите, пойдем в кино или прогуляемся по набережной, — сказал он.

— Спасибо, Арман, вы такой добрый. Но сначала позвольте мне заказать разговор с Лондоном. — В серых глазах Рейн появился многозначительный намек, который был ему — увы! — слишком понятен.

«О, как она ему верна, — печально подумал он. — И вся ее преданность, и любовь, и устремления — все это отдано недостойному. Бедная, несчастная, прекрасная Рейн!»

Арман решил, что удобнее будет звонить из большого отеля. Пока оператор вызывал Лондон, они сидели в просторном прохладном вестибюле «Метрополя» и потягивали «Сан-Рафаель» — любимый коктейль Рейн. Арман тоже заказал его себе. Он нервно курил, поджидая служителя, который должен был позвать Рейн К телефону.

С Лондоном соединили на удивление быстро. Рейн вскочила, Арман — вслед за ней.

— Хотите, пойду с вами? — спросил он.

— Нет, не надо, подождите лучше здесь! — выпалила она, взглянув на него огромными глазами с расширенными зрачками.

Арман видел, что девушка дрожит от возбуждения. Она исчезла, а он присел на стул и залпом допил свой коктейль, затем вытер взмокший лоб.

В телефонной будке Рейн ожидал первый удар — Клиффорда не было дома. Она поговорила с его тетей. Та, видимо, действительно не знала, кто такая Рейн, но честно выложила ей всю известную ей информацию. Девушка узнала, что мать Клиффорда серьезно больна, что он мечется между офисом и ее постелью. У миссис Калвер и раньше были проблемы со здоровьем, но в какой-то момент она пошла на поправку и врачи дали ей надежду, а теперь, услышав, что она снова слегла, Рейн не находила себе места от беспокойства. Она подумала, что Клиффорд не писал ей из-за этого. Она знала, как сильно он привязан к матери. Он делал для нее все, что мог. «Бедный, бедный, — думала девушка, у него столько работы, да еще эта болезнь…»

— А вы, случайно, не знаете, получал ли он мои письма? — с надеждой спросила Рейн. Этого мисс Калвер не знала. — А где он сейчас? Где, по-вашему, мне его найти?

Ответ тети прозвучал как гром среди ясного неба:

— Он сейчас в Норвегии. Уехал на рыбалку.

— На рыбалку? В Норвегию? — глупо переспросила Рейн. «Нет, этого не может быть, — говорила она себе. — Он не мог просто так взять и уехать, если у него появилось свободное время, он должен был прилететь ко мне…» Ладони у нее вспотели, а сердце билось так, что было больно.

И тут тетушка, сама того не зная, нанесла завершающий удар:

— Клиффа пригласили какие-то люди по фамилии Фицбурн. Не знаю, когда он вернется, но я скажу ему, что вы звонили. А как ваше имя?…

— Не надо, — проговорила Рейн внезапно севшим голосом. — Не надо, не говорите, что я звонила. Спасибо вам, до свидания.

Она положила трубку. На мгновение все поплыло у нее перед глазами. Мысли были в полном хаосе. Значит, Клиффорд уехал на рыбалку с Фицбурнами! И Лилиас с ним! Ну конечно, Лилиас…

Рейн едва стояла на ногах. Колени у нее ослабли. Ей было дурно. Сквозь стеклянную дверцу кабинки она успела заметить идущего навстречу ей Армана — на лице у него была тревога.

Никогда еще Рейн никого не была так рада видеть, как в тот момент Армана. Он так добр и заботлив, он ее друг… Девушка, спотыкаясь, вышла из кабинки и почти упала ему на руки. Ошеломленный, он на мгновение задержал ее в объятиях — это было мгновение, исполненное одновременно блаженства и боли. Блаженства — от ее близости, от нежности к ней; боли — за ее боль. Он уже понял, до того как она сказала хоть слово, что подтвердились ее самые худшие опасения и что звонок в Лондон не дал успокоения, которого она искала. Молодой человек взглянул в бледное, осунувшееся юное лицо. В глазах ее застыло выражение недоумения и горести — как у ребенка, который не понимает, за что его так обидели.

— Ах, Арман, — пролепетала она. — Арман!..

— Бедная девочка… бедная малышка… что случилось?

Она вдруг очнулась и поняла, что они находятся в людном, ярко освещенном холле одного из самых красивых отелей Канн. Высокая, стройная, словно манекенщица, девушка в Длинном белом платье с корсажем, украшенным поблескивающими крупинками горного хрусталя, прошла мимо под руку с импозантным мужчиной в темно-синем смокинге. Они смеялись и болтали по-испански. Их смех и резкие голоса, невероятно быстро лопотавшие что-то на незнакомом языке, вдруг отрезвили и успокоили Рейн. Она пришла в себя, провела рукой по глазам и сказала чуть сдавленным, но веселым голосом:

— Идемте, Арман. Давайте выйдем отсюда.

— Но Рейн…

— Давайте выйдем, — повторила она быстро. Ее пальцы яростно вцепились в его руку.

Арман почувствовал, что она держится из последних сил. Не говоря ни слова, он вывел ее из отеля.

Какое-то время они стояли на обочине дороги и смотрели на вереницы блестящих машин, которые сновали взад и вперед по Круазетт. На фиолетово-синем небе замерцали первые звезды. В этот теплый южный вечер на улицах было многолюдно. Атмосфера была пропитана праздностью, весельем и роскошью.