Неправильная принцесса - Джен Калонита
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я решила, что, пожалуй, эта девочка мне нравится.
Рейна насупила бровки:
– Но Оливина говорит, что у нас у всех есть высшая цель и что мы должны служить примером всем окрестным королевствам. Мы не можем вести себя как... как самые обычные девушки.
– Мой свиток очень даже необычный, – холодно отрезала Саша и посмотрела на меня. – И умение заботиться о животных тоже необычное.
Мы неожиданно улыбнулись друг другу.
– Наверное, вы правы, – задумчиво сказала Рейна, потирая подбородок. – В смысле моя сестра Белоснежка тоже всегда дружила с животными, и они очень помогли ей, когда она... Ну, вы понимаете... – Рейна крепко зажмурилась, видимо, имея в виду тот эпизод, когда Белоснежку отравила злая колдунья.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату дружно промаршировали наши фрейлины, нагруженные подушками и атласными одеялами.
– Что вы выбираете, госпожи? – спросила одна из них. – Вы предпочтёте удовольствоваться единственной подушкой или пожелаете взять комплект «Принцесса на горошине» и закажете сразу дюжину?
– Ах, мурашки розовые, как же трудно выбрать! – всплеснула руками Рейна. – А вы что думаете, соседки? – И, подхватив юбки, она кинулась навстречу фрейлинам.
Атмосфера в комнате сразу изменилась: вместо тяжких рассуждений о королевских обязанностях мы занялись куда более простыми и приятными вещами: обустройством удобной постели.
Глава 7
НИКТО НЕ ВИДЕЛ МОЮ ХРУСТАЛЬНУЮ ТУФЕЛЬКУ?
Поужинав жарким из утки и фазана, я на удивление хорошо выспалась на новой постели от КА (по одной подушке мне и Саше, комплект «Принцесса на горошине» Рейне), и на следующее утро, пока Саша корпела над своим свитком, а Рейна методично водила щёткой по волосам («Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять... Сегодня обязательно нужно довести до двухсот!»), я решила наконец распаковать свой сундук – раз уж деваться мне, похоже, некуда.
Открыв замок и подняв крышку, я в изумлении попятилась. Сверкающие ободки для волос, украшенные бантиками?! Нижняя юбка с кринолином?! И розовое платье?! Нет, нет и нет!
– Бринн! – завопила я, толком не зная, услышит ли она меня сквозь стену. – Караул! На помощь!
Бринн ворвалась к нам через секунду. Взглянула на моё перепуганное лицо, на открытый сундук, затем опустила крышку, внимательно прочла на ней выведенное изящной серебряной вязью имя «ДЕВИНАРИЯ НИЛЬСКАЯ» – и в замешательстве уставилась на меня.
– Что не так, госпожа? – спросила она. – Вы что-нибудь потеряли?
– Нет. То есть да... То есть это не может быть мой сундук! – продолжала отпираться я.
– Но это ваш сундук.
– Ничего подобного! – Я ткнула пальцем в его сверкающее содержимое. – Я никогда раньше не видела этих платьев! – Я подняла за плечики пурпурное платье из мятого бархата, которое весило, наверное, как рыцарская кольчуга. – И моя фрейлина клялась, что уложила мои сапоги для верховой езды и штаны, но я их не вижу.
– Твои... твои штаны? – воззрилась на меня Рейна.
– И мои скалолазные ботинки, – уныло прибавила я, только сейчас заметив, что соседки по комнате смотрят на меня как-то странно. – В них очень удобно везде лазать.
– Лазать? Везде? – окончательно всполошилась Рейна. – А зачем тебе... лазать?
– Причин сколько угодно! – бодро вмешалась Саша. – Скажем, если тебе нужно заглянуть в какое-нибудь высокое окно, или пробраться в карету, чтобы подслушать чей-нибудь разговор, или протиснуться через тоннель, чтобы проследить за чьим-то тайным свиданием, – предложила свой список Саша, и я согласно закивала. – Хотя, возможно, я наняла бы для этого кого-нибудь из репортёров. – Она ласково погладила зелёный атлас свёрнутого в моём сундуке платья. – Не стану же я марать такое роскошное платье. – Деловито достав его, она прикинула размер. – Кстати, если наряды тебе не нравятся, я с удовольствием их возьму.
– О-о-о, я тоже с удовольствием! – подхватила Рейна.
Мы втроём принялись копаться в моих вещах. Ботинок в сундуке, конечно, не оказалось. Но что ещё хуже – там не оказалось и моей ветеринарной аптечки! А вдруг кому-нибудь здесь срочно понадобится помощь? Отец сказал, что положил в сундук кое-что из моих вещей, но матушка, видимо, успела пошуровать в нём до моего отъезда. Придётся срочно исправить дело. Прижав пальцы к губам, я издала свой фирменный тревожный сигнал, похожий на птичью трель.
– Что ты делаешь? – заволновалась Рейна.
Не обращая на неё внимания, я метнулась к окну. Поначалу никого не было видно, но потом я заметила ковыляющего по подоконнику голубя. Он жалко прихрамывал, подволакивая лапку. О Ганс Христиан Андерсен, да он же ранен!
– Что с тобой? – спросила я, но голубь только моргнул, глядя на меня блестящим глазом. Должно быть, ему было трудно говорить от боли, бедняжке. Приглядевшись к пострадавшей лапке, я обнаружила, что она туго перетянута какой-то ниткой. Всё понятно: нитка пережала сосуды, и кровь совсем не циркулирует! С голубями такое вечно случается – они собирают всякие соломинки, стебельки и ниточки, чтобы строить гнездо, и иногда вот так запутываются. – Кто-нибудь, скорее! Дайте ножницы! – Рейна тут же подбежала с маникюрными ножничками в руках. – Не бойся, сейчас мы всё поправим, – сказала я голубю. Осторожно оттянув нитку, я подсунула палец под узел и щелкнула ножницами. Раз – и нитка осталась у меня в руках. Голубь осторожно пошевелил лапкой, потом сделал несколько неловких шагов. – Ну вот и отлично! Денёк поболит, конечно, зато теперь ты свободен.
– Спасибо, – проворковал голубь. – Ты не похожа на других девочек. Но я всё равно прилетел, как только услышал твой зов. Это послание для неё. – Он уронил в мои протянутые ладони свёрнутый клочок бумаги.
Я развернула его.
«Т. – Она знает. Будь осторожна. – К.»
– Что это значит? – заинтересовалась Саша.
– Не знаю. – Я сунула клочок в карман, намереваясь разобраться с ним позже. На подоконник приземлился ещё один голубь.
– А что это все птицы сюда потянулись?
